— Ха! — взревел зверочеловек, сжав в руке окровавленный орочий клык, выбитый очередным ударом. Огромное колено продолжало вдавливать Крога в пол многими центнерами веса. — Трофей!

— И снова ты… — вдруг, послышался голос за спиной монстра. Голос тихий, наполненный горечью, но в то же время совсем иной, властный, преисполненный энергией. — Помнишь меня?

— Маленькая вдова? — усмехнулся монстр, переведя взор на тонущую в волнах энергии эльфийку. Ту самую эльфийку, что он собственноручно лишил мужа. Ту самую эльфийку, чей испуганный взгляд приносил минотавру наслаждение. Отныне это была совсем другая девушка. — Пришла поквитаться? Ха-ха!

— Закрой пасть и отпусти Крога, — прозвучал наполненный сталью ответ.

Лазурные волны набирали интенсивность, сотрясая своды храма. Ещё никогда Лиара не ощущала подобное единение с «Талмоном». Ещё никогда Шеймус, что ныне находился за её спиной, не ощущал подобной концентрации магических сил в одном существе. То, что ныне представляла собой связь Лиары и подвластного ей артефакта, выбивалось из всяких классификаций могущества, а само присутствие друидессы стремительно истощало силы всех окружающих неприятелей. Это был пик её могущества.

Жизнь почти каждого существа, находящегося в Харасан-Талу отныне принадлежали ей и усилию её воли. Почти каждого…

— Нужно полагать, леди Лиара? — прозвучал звонкий голос из противоположного конца храма.

— Нужно полагать, сир Тейн? — выдохнула девушка и перевела взор на источник голоса. В то же мгновение её непоколебимая уверенность дала брешь, а на глазах навернулись слёзы. — Это… Отец?

3

— Тарум, отпусти орка, — продолжил вещать Тейн.

Минотавр повиновался, продолжая сжимать в руке окровавленный трофей. Крог лежал неподвижно, а своды Харасан-Талу более не тревожил нарастающий треск. Волны лазурной энергии плавно возвращались в состояние покоя. Девушка сделала шаг вперёд, прямиком навстречу брату и отцу.

— Лиара, подожди! — остановил девушку Шеймус. — Должно быть, это иллюзия…

— Нет, Хал-ан, — вдруг подал голос беловолосый эльф со связанными за спиной руками. — К сожалению нет…

Слёзы на эльфийских глазах превратились в бегущие капли. Лиара смотрела в противоположный конец зала и видела того самого эльфа, что находился рядом с первых дней её жизни. Тот самый эльф, что был её собственной частью, и в потери коего она не сомневалась ни на миг. Воспоминания превратились в бурный поток, а глубоко в душе Лиара ощутила тепло. Тёмные эльфы замыкали кольцо, но более это не имело никакого значения.

— Ты проделала долгий путь, — продолжил Тейн. Его голос отдавал стальным спокойствием. — И я солгу, если скажу, что не впечатлён твоими успехами… сестра, — сокрытый под маской взгляд всмотрелся в лицо девушки — молодой эльфийки, в жилах которой текла та же кровь, что наполняла жилы Тейна. Он видел её впервые, но, казалось, знал целую жизнь. — Ты способна дать нам бой, но одно моё слово и твои друзья погибнут. Одно моё движение, — эльф повёл чёрным клинком «Сирлай», мягко коснувшись плеча Лорота. — И наш отец погибнет. Выбор за тобой. Сдавайся и все останутся живы или используй «Талмон», превратив Харасан-Талу в нашу общую могилу.

— Лиара, нет! — фыркнул Шеймус. — Нельзя верить теням! «Талмон» даст тебе достаточно сил! Это твоё поле!

Девушка нахмурила брови и перевела взгляд на тело бессознательного орка и хмурого чародея, что ныне находился под прицелом десятков самострелов — два мужчины, что превратились для Лиары в названную семью. Как много они сделали для неё! В воспоминания вспыхнули моменты ушедших дней, привалы в лесных походах, кровопролитные сражения, поиск пищи, смех и юная зеленоглазая орчиха, что ожидала своего отца. Лиара подняла взор, встретившись взглядом с отцом — тот самый взор изумрудных глаз, наполненных сталью и любовью. Лорот молчал, но в его взгляде Лиара прочитала всё, что должна была знать.

— Нет, брат, — прозвучал наполненный сталью ответ из её уст. — Я пойду тебе навстречу, но не потому, что боюсь и даже не потому, что ты угрожаешь тем, кого я люблю. Я пойду тебе навстречу потому, что хочу поговорить. Хочу взглянуть в твои глаза. Но для начала… поклянись, что моим друзьям не будет грозить опасность.

— Слово чести, — без нотки лукавства промолвил Шасури.

— Лиара, нет! Мы не знаем…

— Не бойся, Хал-ан, — промолвила девушка с удивительным спокойствием. Неожиданно на фиолетовом лице расцвела улыбка, а ладонь прикоснулась к груди старика в привычном жесте эмпатии. — Всё будет хорошо. Пригляди за Крогом и, чтобы ни случилось… берегите себя.

Фиолетовые губы в последний раз прикоснулись к морщинистой щеке, прежде чем дочь Лорота отправилась в центральное святилище Харасан-Талу, на встречу со своей судьбой.

4

В сопровождении небольшого отряда эльфийских воителей Тейн и Лорот ступили в центральный зал, увенчанный великолепным резным куполом. Само же святилище представляло собой величественное древо, укутанное пышной кроной с сине-зелёной листвой. Само нахождение близ сего чуда природы наполняло всякую душу спокойствием, а беспокойный разум тишиной.

Время не прошло бесследно для Харасан-Талу, а потому в стене ныне красовалась огромная прореха, сквозь которую открывался вид на окружающие леса и одинокую гору Тир-Лист.

— И так, семья в сборе, — усмехнулся Тейн, наблюдая приближение Лиары.

Окружение тот час приняло хранителя «Талмона», наполнившись волнами лазурной энергии. Однако вопреки происходящему вокруг, первым, кто удостоился внимания со стороны Лиары, стал Лорот. Девушка прижалась к отцу, что было сил, едва сдерживая слёзы, и генерал Тэлагат, даже будучи скованным в путах, принял её объятия.

— Дочь… мне так жаль… — голос Лорота дрогнул. На стальном взгляде изумрудных глаз так же навернулись слёзы. Как же он страдал от обыкновенной невозможности просто обнять дочь. — Послушай! Ты должна вернуть камень к алтарю! Это…

— Я здесь, пап. Всё хорошо, — отныне девушка не смогла сдерживать слёз, продолжая стискивать отца в объятьях. — Представляешь… Шеймус… он не бросил меня ни на миг, а люди… я встретила столько хороших людей!

— Я… Лиара… я… люблю тебя, — более не в силах сдерживать внутренние порывы, Лорот зарыдал. Сталь превратилась в осколки.

Ни на мгновение взгляд Тейна не отпускал сей сентиментальной сцены. Шасури не вмешивался в разговор, не проявлял усмешек и агрессии, но его рука машинально опустилась на рукоять клятвенного меча.

— Зачем? — вдруг, раздался единственный вопрос из уст Лиары. Риторика изменилась в одно мгновение, а взгляд более не тонущий в слезах встретился с невидимым взглядом Тейна. Лиара приблизилась к брату. — Для чего ты сделал всё это?

— Так… было нужно, — впервые в голосе Тейна прозвучало смятение.

— Нужно? — в голосе Лиары звучала лишь сталь. — Ты уничтожил мой дом, убил тех, кого я любила. Тейн Шасури, когда я узнала, что ты мой брат… я рыдала! Ты был первым среди всех живых существ, кому я осознанно пожелала смерти.

— Теперь ты понимаешь, — Тейн сделал шаг вперёд. Лазурные потоки набирали интенсивность и даже камни взмывали в воздух под действием силы, но брат и сестра вели диалог так, будто знали друг друга всю жизнь. Так, словно не было ничего кроме их диалога. — Боль. Боль, что принесли моему народу люди и собственные сородичи. Боль утраты. Боль предательства. Боль, что принёс мне родной отец. Тобой движет та же сила.

— Нет. Не боль… не сейчас. Мною движет любовь, Тейн. Любовь к своему народу и мастеру. Любовь к мужу и отцу. Любовь к тем, кто стал моей названной семьёй. Любовь к той крохотной жизни, что покоится под моим сердцем…

— Дитя? — Тейн невольно покачал головой.