— Почему не объяснил толком? — буркнул Кирилл.

— А ты поверил бы доводам, в которые я и сам не больно-то верил?

— Ты мог хотя бы попытаться…

— Хватит! — прикрикнул Градислав. — Не строй из себя обиженного мальчишку. Ты давно уже не отрок, который может дуться на выдуманную вину отца перед ним. Никто не виноват! Или виноваты все. В том, что не доверяли, я — жене, а ты — мне.

Он замолчал резко, будто вдруг иссякли слова, и опустил голову.

— Значит, и ты мне ничего не объяснишь…

— Я не понимаю, что должен объяснять. Ведь ты не сказал, что с тобой творится. Сны, это всего лишь сны, и как они могут опрокинуть в бездну твою жизнь?

Пришлось рассказывать Градиславу обо всём, что случилось в последние луны. И о том, что он будто бы перестаёт быть собой. Словно кто-то стремится вытеснить его из собственного тела. Отец слушал внимательно и серьёзно, не перебивая. И Кирилл, глядя на него, вдруг понял, что совсем на него не похож, хоть раньше считал, что в нём есть все черты князя. Он и правда походил на того Корибута, и ему предначертано было однажды стать вместилищем для него. Но волею судеб никто не смог вовремя предупредить его об этом.

— Это похоже на дикий вздор, — проговорил Градислав, когда Кирилл замолчал. — Но теперь я не могу себе позволить быть опрометчивым и пропускать что-то мимо ушей. Хоть помочь тебе я ничем не могу, но знаю, кто, возможно, сможет.

— Только не говори, что…

— Да, думаю, Ружена и сумеет что-то тебе рассказать побольше, чем я.

Кирилл провёл ладонью по лицу. Ехать к тетке Ружене вовсе не хотелось. Её давно считали ведьмой и едва ли не сумасшедшей. Отшельницей она жила на юге отцовского княжества в одной из обширных и, как говорили, зачарованный ей же дубрав. Кто с добрым умыслом туда пойдет, отыщет всё, что нужно: и совета мудрого, и помощи. А кто несёт в сердце зло, так и сгинуть там может навечно. Ходили слухи, что такие пропавшие в колдовской чаще случались время от времени. И за это Ружену не любили, а детей так и вовсе ей пугали, как Лешим каким или Кикиморой.

И ладно бы толки о том, что она промышляет ворожбой и тёмной волшбой. Так ведь среди родичей матери о ней говорили не иначе, как о выжившей из ума старой деве. Ещё девчонкой она покинула дом, чтобы скитаться и набираться мудрости. Пропала на много лет, а явилась, когда её сестра вышла замуж за князя Градислава. Тот подумал поначалу, что из корысти она о Ясмине вспомнила, но нет. Лишнего не просила, хоромы построить для себя не требовала и даже в тереме с сестрой остаться не пожелала. И когда мать тяжёлая ходила, уже прочила ей сына, а та всё не верила.

Но Кирилл хоть и был о тетке наслышан, а никогда с ней не встречался. Как он родился, Ружена тут же покинула Новруч. Иная челядь судачила, мол, она первенца княжеского похитить хотела, отчего правитель её дюже невзлюбил. Но то лишь толки, а правда в них или нет, ни отец, ни матушка никогда не говорили и спрашивать запрещали.

— Она живет всё там же? — поразмыслив над услышанным, вздохнул Кирилл.

Выбора у него не было, нужно использовать любую возможность хоть что-то узнать о Корибуте, чтобы понять как с ним бороться.

— Говорят, что там же, — пожал плечами Градислав. — Поспрашай у местных баб — они-то знают лучше. А я о Ружене давно уж ничего не слыхал. И слышать не хочу.

Кирилл — делать нечего — кивнул и направился было прочь из чертога. Он чувствовал спиной взгляд отца, удерживался от того, чтобы обернуться.

— Ты хоть раз сожалел о том, что уехал? — вдруг спросил Градислав.

— О том, что уехал — нет. А о том, как мы расстались — много раз, — Кирилл остановился, чуть повернув голову в его сторону.

— И даже сейчас считаешь, что поступил правильно? После всего, что на тебя свалилось?

— Да. А участь, она на то и участь, что настигнет везде.

Князь встал и медленно подошёл. Его тяжёлая ладонь опустилась на плечо.

— Я горжусь тобой. Ты воздвиг город, которому суждено стать великим, сплотил людей. Теперь только не разрушь то, что создал.

— Я постараюсь, — Кирилл посмотрел на отца и ободряюще улыбнулся. — Спасибо, что выслал дружину. Без неё моё войско не смогло бы победить.

— Я уверен, ты смог бы сделать так, что оно победило бы.

— Доброй ночи, отец.

— Доброй.

Кирилл вышел на улицу, зная, что всё равно нескоро сможет уснуть. Прошёлся по слегка запущенному саду, неспешно петляя между грушами и размышляя. Медлить нельзя, а стало быть, ехать к тетке придётся уже завтра. Осталось только приказать Лешко, чтобы разведал всё, что сможет, о ней и о том, где она живет. Говорливый парень справится быстро, девицам он нравится — молчать не станут. Ну, не самому же Кириллу таскаться по дому и челядь расспрашивать.

Впереди, на слегка освещённой далёкими факелами дорожке показалась чуть грузная женская фигура. Она приближалась, и было в ней что-то смутно знакомое. Кирилл долго приглядывался, силясь понять, и когда поравнялся с ней, отошёл в сторону, чтобы пропустить. Женщина едва подняла на него взгляд и прибавила шагу, торопливо пробормотав благодарность.

— Люборовна! — вмиг осипшим голосом воскликнул он. — И какими же судьбами?

Боярыня остановилась, слегка опустив плечи, будто раздумывая не пойти ли дальше, прикинувшись, что Кирилл обознался. Но затем всё же обернулась.

— Знамо, какими судьбами, милок, — ехидно отозвалась она. — Не дурачок ведь, поди. Заряну князь за сына своего Найрада сосватал давеча. Вот мы и приехали. Свадьбу через пару седмиц справлять станем. А тебя не на неё ли позвали? Слыхала я от чернавок здешних, что к Градиславу Бореичу сын старший должен пожаловать. Стало быть, ты сын-то?

— А коли я, так что с того? — усмехнулся Кирилл на грозный взгляд Люборовны.

Та фыркнула.

— А то, что к Заряне и близко не подходи! Видала я, как ты на неё смотрел тогда. Да и знаю, что нрав у тебя непростой, раз ты с отцом однажды разругался. Сломаешь девке жизнь…

Боярыня развернулась и степенно пошла дальше.

— А что, Заряна-то вспоминала обо мне? — бросил Кирилл ей вслед.

Она и головы не повернула, лишь дёрнула плечом.

— Он с ума сошёл! — Ведана нависла над Младой.

— Кто из них?

Она и не подняла взгляда от меча, что намедни купила в Ариване, а теперь чистила, внимательно разглядывая лезвие. И всё-то ей чудились на нем какие-то изъяны. Хороший клинок, но с Призраком ему никогда не сравниться. Однако через пустыню и солончак к Мастеру не пойдешь с одним только ножом. Так сгинуть можно, не преодолев и половины пути.

— Хальвдан, кто ж ещё? — сестра нахмурилась.

Будто никто, кроме верега, тут не мог внезапно спятить. Ни жрец Зорен, который много лет находился под влиянием Корибута, ни Рогл, ставший вдруг обладателем тёмной силы Забвения.

— И почему ты так решила? — Млада всё же отложила меч в сторону.

— Он ехать дальше собирается! Вон, вещи проверяет в седельных сумах. Со своей спиной он не доедет, помрёт от лихорадки по дороге! — Ведана кивнула на вход в лачугу. — Меня слушать не желает. Так может тебя услышит?

Ещё не хватало вывертов от воеводы! От того, на кого можно было положиться больше других. Млада встала и, выйдя наружу, прищурилась от яркого солнца, что сияло высоко в безоблачном небе. Погода к дороге располагает, да вот не ко времени всё.

Верег и правда возился с чем-то у седла, словно прямо сейчас собирался пуститься в путь. Но даже от небольших усилий на рубахе его уже проступили бледные алые полосы.

— И далеко же ты собрался, воевода? — Млада подошла к нему со спины и нарочито нагло заглянула через плечо.

Хальвдан обернулся. Его глаза нездорово поблескивали, на лбу и висках выступила испарина, хоть поутру жарко ещё не было. Он сдвинул брови и вернулся к своему занятию.

— Нужно ехать сегодня. Сколько можно медлить? Чем дольше мы тут торчим…

— Тем здоровее ты будешь в дороге, — перебила его Млада. — Разве Ведана не объяснила, что ещё несколько дней тебе нужно провести в покое?