Воевода нахально улыбнулся. Млада тихо цыкнула, но с места не сдвинулась.

– Оружие верни.

– Видно, стрелы гонор из тебя не вышибли. Ничего, подождешь маленько, – в голосе Хальвдана сверкнула сталь. – Если за тобой нет никакой вины, то верну тут же. Но решать то будет кнез. Пошли.

Вопреки ожиданиям, Хальвдан провел Младу не в покои князя. Они спустились на первый ярус, прошли изогнутым коридором и оказались у высоких – в два человеческих роста – двустворчатых дверей. По обеим сторонам от них стояли стражники, но не обычные, каких можно увидеть у ворот детинца или на городских улицах. Казалось бы, ничего в облике не отличало их от остальных, но вот в руке каждого был щит с гербом княжества: две башни на червлени и лазури, а позади них – скрещенные меч и ключ. Такие щиты могли носить только мужи из гридней. От кого князь собирался защищаться в своем же замке – для Млады было загадкой. Да и не похож был правитель на человека, мучимого мнительностью. Знать, гридни стояли здесь больше для порядка, чем для чьего-то устрашения.

При виде воеводы стражники вытянулись, как древки копий, он же, даже не глянув на них, с усилием открыл тяжелые двери.

Показалось, тело охватило светом – так много его проникало в просторный, с высокими сводами чертог. Потолок опирался на массивные – каждая из хорошей сосны – колонны. Покрывала их затейливая резьба, и, если приглядеться, можно было увидеть охоту или сражение, лики богов и фигуры зверей. Стены, в отличие от покоев воеводы и князя, здесь не белили – потому не забудешь, что находишься в замке, а не в теплом деревянном тереме, которые строили князья на западе и востоке.

Не задерживаясь в дверях, воевода прошел дальше – к креслу Драгомира. Кроме правителя, в чертоге уже был Бажан, стоящий по его правую руку, и Ратибор с родичами, которых ранее упоминал Хальвдан. Чуть позади старосты, понурившись, переминался Ждан. За недавнюю выходку отец, похоже, его по голове не погладил. И, понятное дело, парень решил оправдаться. А выяснение правды довело их аж до княжеского порога. Уж лучше бы дома втихую Ратибор сыну уши надрал, чем тащить его сюда: забот меньше, а итог – один.

В сопровождающих старосту людях Млада разглядела друзей Ждана, что были с ним на охоте. Наверняка каждый встанет на его сторону и душой покривит – недорого возьмет. Да и что говорить – любой из них другого прикрывать возьмется. Потому что виноваты все, никто не попытался остановить товарища, когда затевалась травля вельдчонка, а потом и Млады. Тогда их в спины толкали удаль и бахвальство. Теперь же они снова выглядели просто неразумными юнцами, которые, перебрав браги, наутро маялись похмельем с непривычки.

Вслед за Хальвданом Млада подошла к правителю. Верег коротко обернулся, проговорил:

– Стой здесь, – а сам встал так же, как Бажан, только по левую руку князя.

– Не ожидал, Хальвдан, что ты приведешь сюда Младу. Да еще и так скоро, – Драгомир внимательно оглядел ее.

На этот раз Младу кольнуло холодной недоверчивостью. Хорошо, видно, староста с сыном ему уши изъездили. Не приди она сюда сегодня, так ее, глядишь, и в темницу бы кинули не сегодня-завтра. И ничего растолковать не потрудились бы.

– Здрав будь, княже, – она поклонилась, не сводя взгляда с правителя. – Бажан, – повернулась к воеводе, а затем к Ратибору: – И ты, староста.

Те сдержанно склонили головы в ответ. Хальвдан же прокашлялся – показалось, тем самым он попытался скрыть смех – похоже, единственный разгадал в ее голосе нарочитое, излишнее почтение к своим будущим судьям.

– А она сама пришла, – прочистив, наконец, горло, пояснил он. – Требовала оружие вернуть. Ругалась, что без нее мы пытаемся ее судьбу решить. Едва ногами не топала.

Млада погасила в направленном на воеводу взгляде упрек, когда поняла, что об их нелепой короткой потасовке тот решил промолчать.

– Так вышло, что вернуть тебе меч воевода пока не может, – кивнув на слова верега, спокойно произнес Драгомир. – Староста Ратибор тут не случайно. Его сын утверждает, что ты задумала сговор с вельдами и привела в детинец соглядатая. Что кмети, с которыми ты пошла в разведку, погибли от твоей руки.

Млада протяжно и угрожающе посмотрела на Ждана, тот ответил взглядом исподлобья. Один из дружков склонился к его уху и что-то тихо сказал. Сын старосты только поморщился. Почуял, видно, что так легко, как рассчитывал, отделаться не удастся.

– Кмети погибли в схватке с вельдами, – Млада снова повернулась к правителю. – Мне только чудом удалось выжить. Видно, те меня не заметили, когда я после удара по голове скатилась в низину. Иначе обязательно добили бы. К смерти дружинников я не причастна. Если только не могла всадить две вельдские стрелы в спину Неверу и изрубить едва не в лохмотья Надежу с Галашем. А потом еще сама себя ранить.

– Так это, если разобраться, и подстроить недолго, – неуверенно пробурчал Ратибор. – И как там кмети изрублены, нам неведомо.

– У старосты Садко спросите. Я на обратном пути была у него. Рассказала, что случилось и где искать тела кметей, попросила их похоронить, как подобает.

– Садко уже рассказал, – медленно потирая заросший светлой бородой подбородок, заметил князь. – В письме. Пишет, что людей своих отправлял, но тел они не нашли. Обшарили всю округу, а обнаружили только оружие и заплечные мешки. Ни вельдских стрел, ни еще хоть чего-нибудь, что на них указывало бы. Тропу к лагерю, правда, видали. Хоть тут все ясно.

Млада слушала Драгомира и не верила своим ушам. Куда же могли подеваться тела дружинников? Неужто растащили звери? Но ведь не настолько же далеко, чтобы и следов не нашлось. Она думала, что на это можно ответить, но сказать было нечего. Вряд ли Садко лгал.

– Может, происки вельдов? – негромко предположил Бажан. – Кто их, бесов, знает, на что они способны. Вон, мальчишка их рассказывал про обряды. Может, и трупы им пригодились? Дикари, они и есть дикари.

– Одним богам известно, в чем там дело, – заключил Хальвдан. – В конце концов, Млада едва не умерла. Так что я бы не стал так скоро обвинять девчонку в том, о чем она, похоже, и не знала. Ты на глаза ее погляди – а ну как выскочат, только лови.

Млада удивилась еще больше, встретив поддержку воевод. И даже готова была за это простить верегу очередную насмешку.

– Удивление изобразить – большого умения не надо, – тявкнул из-за отцовской спины Ждан.

Староста обернулся и одним взглядом приструнил его.

– Ладно, княже. Что случилось с твоими кметями, дело одно, – вступил он в разговор. – А вот то, что она моего сына зарубить хотела, это мы как решать будем? Четвертый день тут торчим, твоего слова ждем.

Млада невольно усмехнулась. Вот, значит, как… Зарубить. То ли у Жданова страха оказались так велики глаза, то ли этот молодец нарочно на нее поклеп наводит. Как бы теперь ему краснеть не пришлось, кривдолюбу.

– Твоего сына, староста, калечить я не собиралась. Оставила только пару синяков – но то, наверное, небольшая обида за его оплошность.

– Это какую такую оплошность? – прищурился Ратибор.

– Не надо было за моим пленником гоняться. И стрелами ему в спину тыкать. Только за то, что я хотела доставить Рогла в Кирият живым, Ждан готов меня в предательстве обвинить. Хорош же наследничек из него вырастет.

– Рогла… – снова подал голос Ждан. – Вишь, и имя у него есть, у отростка вельдского. Это где ж видано, чтобы к врагу по имени обращаться? У-у, паскуда! Как бы не пожалеть, когда он родичам своим рассказывать начнет, что да как у вас в детинце и городе устроено!

– Вот уж ему сподручно из темницы своим доносить, – криво усмехнулась Млада.

– Зато тебе легко! Я бы, княже, последил за ней. Дюже последил.

Парни тихим гулом голосов поддержали Ждана. Совсем как тогда, в лесу. Недоброе дело после вышло. Но кто ж знал, что в душе сына старосты кроется столько подлости. А может, он и сам верил в то, что говорил.