— Крог… — громко промолвил Шеймус. — Лиара в опасности.

На мгновение орк застыл. Гримасу боли на буром лице сменил гневный оскал. Тишина наполнилась глухим рыком и топотом копыт. Тарум расправил плеч и дёрнул хвостом, ожидая пока оппонент соберётся с силами. Крог сжал рукоять «Кроворуба». В сознание ударил непреодолимый поток мыслей. Картины прошлого и настоящего сменяли друг друга каждое мгновение. Битвы, кровь, военные походы, кровь, пламя, кровь, кровь…

Более Крог не сдерживал позывы демонического естества, что наполняло его тело пламенем. Бурая ладонь нащупала упрямое крепление наплечника и нательной брони. Треск ремня сменился щелчком и хлопком упавшей пластины наплечника. Броня более не имела никакого значения. Ощутил тяжесть собственного тела и движение мышц. Боль постепенно отступала, растворяясь в теплоте, что тянулась по жилам подобно жгучей смеси. Зубы заскрипели, явив смесь окровавленной улыбки и звериного оскала. Взор некогда темных глаз налился хаотическим огнём, вспыхнув подобно двум кровавым лунам.

Рука сжала «Кроворуб» так, что послышался треск пястных костей, а место отца, друга, сурового, но благородного воина занял палач — кровожадное чудовище, что мало чем отличалось от демонов, коих ненавидело всем своим естеством. Дух Песков выпрямил спину и перехватил рукоять.

— Всё или ничего, Аги, — беззвучно промолвил Шеймус. — Теперь всё зависит от тебя.

Первый же шаг Тарума прозвучал подобно громовому раскату. Громадная гора мышц и животной агрессии устремилась вперёд, а закованные в пластинчатую сталь руки сжали рукоять «Меног». Тарум предоставлял собой оживший таран, способный единственным выпадом разметать баталию из имперских солдат и пойти навстречу «копью» рыцарей. Тяжёлые копыта заставляли трескаться камень, а его взгляд… это был взгляд существа, неспособного на жалость и сопереживание, взгляд идеальной машины войны, что видела перед собой лишь цель и способ её достижения.

Сердце простучало в такт звучному шагу и отдалось в унисон шагу и сердцебиению того, кто ныне мчался навстречу сродни ожившей молнии. Шаг. Ещё шаг. Их взгляды встретились — два взгляда, чуждых понимаю солдат и обычных воителей. Взгляды, способные испепелить самую бесстрашную душу. Взгляды двух убийц. Взгляды двух чудовищ.

Время замерло. Энергию, что наполнила воздух, казалось, можно было ощутить прикосновением руки. Это был не бой. Это было столкновение. Отныне, каждый наблюдатель понимал, что сражение не продлиться и трёх ударов сердца. «Меног» проревел в ужасающем горизонтальном ударе, в который Тарум вложил каждую часть своего естества — всю разъярённую душу и каждую мышцу колоссального, могучего тела. Удар столь чудовищный, что мог прорубиться сквозь броню зелёного дракона и располовинить великана, обрушился на Духа Песков сродни падающей звезде.

Хлопок! Зал наполнился громогласным треском — столь, звонким, что оглушил всех присутствующих и разнёсся по окрестностям храма. Содрогнулась пыль древних каменных сводов. Зазвенело дерево и осколки стали. Струи горячей крови окропили холодный каменный пол.

— Помнишь того эльфа, что убил? Мужа Лиары? — сквозь зубы прорычал Крог, продолжая топить сталь «Кроворуба» в брюхе минотавра.

Тарум не смог дать ответ. Зверочеловек пытался осознать произошедшее, машинально нащупывая шею орка хваткой трёхпалых рук. Как, в единственное мгновение тот необузданный ураган, который он рассчитывал усмирить, превратился в столь грациозное, выверенное движение? Почему превратилась в осколки «Меног» и почему так быстро слабеет тело? Ноги дали слабину, а взор постепенно обволакивала тьма, но даже сквозь её вуаль Тарум продолжал различать этот взгляд двух пылающих кровью глаз. Глаз, в недрах которых виднелось и то, чего никак не ожидал увидеть минотавр — гармонии. В отличие от него, Дух Песков выиграл самую важную битву — битву с самим собой. В отличие от Тарума он понимал для чего шёл в бой, понимал, для чего должен жить и что в сей час, попросту не имел право на смерть.

В тёмных бычьих глазах, впервые на памяти Тарума и его сородичей, проступил страх. «Кроворуб» увяз в брюхе минотавра по самую гарду. Могучие руки вцепились в тело орка из последних сил, но в этой хватке более не было былой ничего. Ни силы, ни энергии, ни желания.

— Р-р… — послышалась единственный звук из окровавленных бычьих уст.

— Рилан! — сквозь зубы прорычал Крог и единственным движением извлёк «Кроворуб», высвободив из тела Тарума фонтан крови. Великий воин пал.

3

В недрах храма воцарилась тишина. Все присутствующие продолжали взирать на победителя схватки, ныне алого от крови противника. Тарум лежал на полу, не демонстрируя признаков жизни, а кровавая лужа продолжала расползаться по сторонам. Лидер эльфов вытянул из ножен зазубренный клинок. Число ассасинов по-прежнему превосходило отметку в два десятка, слово Тарума не имело для них никакого значения, а тра’вага даже не помышлял сложить оружие. Намечалась новая битва, в которой, несмотря на прошлые достижения, у Крога попросту не было шансов. Впрочем, едва ли Духа Песков заботили подобные мелочи. Нынешний лидер эльфийского отряда протянул клинок, готовясь отдать невербальный приказ, но сталь была остановлена касанием трёхпалой лапы.

— Нет! — фыркнул минотавр. — Тарум дал слово чести!

— Мы подчиняемся только сиру Тейну, — послышался голос из-под лицевой маски ассасина.

— Они уходят! — на бычьей морде проступил оскал.

— Чужаки убили твоего вождя! Они идут против «Шасури» и нашего повелителя! — взор хмурых глаз скользнул по группе огромных зверолюдей, ожидающих приказа от новоиспечённого командира. Несмотря на численный перевес эльфов, именно минотавры оставались доминирующей силой в нынешней точке. — Хочешь их отпустить? Слово чести, значит?!А ты готов расплатиться жизнью за свою честь?

— Да, — без толики раздумий кивнул зверочеловек и окинул взором того, кто отнял жизнь его вождя. Алые очи постепенно теряли огонь, но всё ещё ожидали вызова. Минотавр взял в руку посох, отобранный ранее у Шеймуса, и вернул законному владельцу. Его взор вновь коснулся Крога, а рогатая голова опустилась в коротком кивке — символе признания силы воителя, его духа и мастерства. Тем же кивком ему ответил и Крог, признавая воинскую честь зверочеловека. — Я готов держать ответ перед Тейном.

— Не будет никакого Тейна, — приняв древко из трёхпалых рук, промолвил волшебник. — Ваш повелитель ведёт тёмные дела, и мы остановим его. Во что бы то ни стало.

— Остановите? — усмехнулся эльф. — И как же ты планируешь сделать это, человек? Больше ты не найдёшь жертву для своих провокаций.

— Я что-нибудь придумаю, — кивнул старик и сделал первый шаг навстречу новому вызову. — Крог…

Чудовищный треск пронёсся по каменным сводам зала, сопровождаясь подземным толчком. Даже минотавры, знаменитые своей стойкостью, были вынуждены припасть на колени, дабы удерживать равновесие. Следом за треском пришёл и свет. Лозы энергии вырвались из прохода в центральную часть храма, наполнив лазурью каждый клочок растительности.

— Silanna-Kaptura! — с ужасом в голосе промолвил эльф. — Вы опоздали, волшебник. Тейн совершил задуманное. Разрушитель пришёл в наш мир!

— Хрен там плавал! — без затей воскликнул Шеймус и сконцентрировал силы для магического ритуала. — Крог! Держись рядом! Мы идём за ней!

1

— Старый друг! Как же я по тебе скучал! — глядя на окровавленную сталь зачарованного лотраэна, промолвил Тейн. «Фаилриз» воссиял в его руках, словно не безразличное ко всему происходящему оружие, а наделённый собственным сознанием предмет. Если у «Лезвия удачи» и была душа, то она осознавала всю тяжесть момента и трепетала от пролитой крови. — Злая ирония, сир Тэлагат. Это клинок столько лет служил тебе верой и правдой. А теперь… он отнял жизнь твоей дочери.