Они подобрались и друг за другом и бегом кинулись к селянину, который, если замешкаться, скоро уедет — не догонишь. Мужик на громкие возгласы, что наперебой разносились по лесу, никакого внимания не обращал. Его мерин продолжал размеренно и безмятежно трусить по дороге, которой ещё не было видно, и сани неумолимо отдалялись, пока Млада и дружинники, борясь с сугробами и усталостью, изо всех сил бежали им наперерез.

Они едва не кубарем выкатились на широкую, явно хорошо наезженную тропу, а мужик так и пропал за её поворотом. Но тут же, будто в одночасье прорвало незримую плотину безмолвия, с севера прозвучал стук копыт, и к измотанному отряду выехали два всадника. Они натянули поводья, остановились, пристально разглядывая всех поочерёдно. Млада сделала шаг вперёд, узнав их. Никогда она не думала, что так рада будет видеть знакомые лица.

— Медведь! — заплетаясь в собственных ногах, она бросилась к спешившемуся всаднику. — Разорви меня лесовики, это ты.

Это и правда был он. Кметь, сбиваясь на бег, поспешил навстречу и немало удивился, когда она обняла его, словно самого родного человека на земле. Взяв Младу за плечи, Медведь на миг отстранился, недоверчиво вглядываясь ей в глаза, будто засомневался, что она в своём уме.

— Вы как тут оказались? — обратился к остальным подошедший за ним Дьярви.

— Долго рассказывать, — вздохнул Скурата и осторожно похлопал его по спине. — А вы, гляжу, быстро излечились.

— Да почти седмицу проваляться пришлось, — слегка поморщившись, развёл тот руками. — Но мы понадеялись, что войско всё же нагоним.

— Нагоните, если найдёте, — хмыкнул Олан. — Мы сами его искали, посчитай, весь день.

— Так что его искать? По следу и идём. Покамест с дороги он никуда не сходил, — продолжая одной рукой прижимать к себе Младу, уверенно заявил Медведь. — А вы-то как заблудились?

— Кто б знал.

Коротко Олан рассказал, как они оказались здесь, на дороге, которую силились найти, но так и не нашли. Поведал, как потерялся в лесу обезумевший следопыт и как все они тоже окончательно заплутали, словно по чьей-то злой воле, пока незнакомый мужик на санях не развеял этот чудовищный морок.

Медведь и Дьярви только качали головами и с сомнением хмыкали. В такое точно не сразу поверить можно.

— Как бы то ни было, а нам нужно до темноты проехать ещё несколько вёрст, — задумчиво проговорил верег после того, как Олан замолчал. — Наш путь верный. Если войско ещё дожидается вас, то мы должны скоро к нему выйти.

— Я бы так уверенно не говорил, — усмехнулся в покрытые инеем усы Ерут.

— А разве нам есть, куда деваться?

Кметь неопределённо повёл плечами.

Раненого Ерута и Младу, как бы она ни сопротивлялась, усадили верхом, остальные продолжили путь пешими. Так они шли по дороге до самой темноты — и непонятно было теперь, как можно было, столько кружа по лесу во все стороны, её не увидеть.

Заночевали у обочины, и то лишь потому, что измученные кмети из отряда уже едва передвигали ноги.

Утром Млада проснулась от невнятного гомона неподалёку. Уже светало, и парни, верно, все проснулись — жалостливо ждали только её. Но к своему немалому удивлению среди мужских голосов она различила один тоненький девичий. Как ужаленная, Млада подскочила на месте, опасаясь, что совсем уж рехнулась. Кмети, сидящие у потухшего костра, как один, примолкли. А на неё уставилась большущими ореховыми глазами молодая девица лет семнадцати, что вполне себе уютно устроилась между ними, закутавшись в чьё-то одеяло.

— Ты кто такая? — приветствие вышло не слишком вежливым, но Млада сейчас не способна была переживать об этом.

Незнакомка тепло улыбнулась, не заметив грубости, и наклонила голову, будто здоровалась с великомудрой большухой.

— Мира тебе в дороге. Меня зовут Искра. Я из Ракитки.

Путь до лагеря войска занял ещё больше полудня пути.

Ничего сложного в том, чтобы его найти, не оказалось. Отряд лишь к вечеру съехал с дороги, когда явственный след дружины отклонился к востоку. Сразу видно: прошли здесь не только пешие воины. Снег широкой полосой был примят копытами и полозьями обозных саней едва не до самой земли. Млада с давишними спутниками только переглядывались, молчаливо убеждаясь в том, что водила их по лесу те два дня очень уж нечистая сила.

Медведь, хоть поначалу в рассказ Олана не сильно-то поверил, к её словам прислушался более внимательно. А вскоре они с Дьярви согласились, что помешательство вряд ли могло коснуться всех кметей сразу. Да и Волот сбежал. Теперь придётся оправдываться перед сташинами за его нелепое исчезновение.

Но это уже мало беспокоило Младу: схлынуло потрясение прошлых ночей, притупились впечатления. А вот прибившаяся к отряду девица вызывала больше тревоги. Та поведала, словно на духу, как третьего дня с парнями и девчонками из Ракитки рыбачила на озере, что лежит в чаще неподалёку. И там на них из леса вылетел отряд вельдов из пяти человек. Шли они хоженой тропой и вовсе не скрывались — точно у себя дома. Парни хотели было побороться с супостатами, да как деревенским, не вооружённым ничем, кроме охотничьих ножей, тягаться с воинами? Вот они и кинулись кто куда, вняв разумным увещеваниям подруг. Кочевники гоняли их по округе, знать, больше ради забавы. Правда, Искра, сразу отбившись от приятелей, теперь не знала, убили они кого-то или всем удалось сбежать. И это её очень тревожило: на глаза девчонки то и дело наворачивались слёзы. Она прерывалась, но, отдышавшись и приняв неуклюжее утешение кого-нибудь из кметей, которые со всем участием её слушали, снова продолжала рассказ.

Совсем заплутав, Искра ещё почти день не могла выйти на верную дорогу к Ракитке. Да и боялась, правду сказать. Вдруг вельды не ушли далеко? Непогоды, о которой говорили кмети, она не застала — знать, та прошла стороной. Повезло девчонке, иначе замёрзла бы насмерть в каком сугробе.

А наутро, едва пережив жуткую ночь в темноте и холоде, чудом не попав на зуб волкам, Искра набрела на дружинный отряд. И до сих пор поверить не могла в свою удачу. Ведь на их месте могли оказаться лихие люди: разбойники или сызнова вельды. Кмети добродушно предложили проводить её до лагеря, а там и до дома, раз путь войска лежит как раз через Ракитку. С охраной — оно же всяко спокойнее. Особенно когда могучие мужи кругом.

Мужам этим компания молоденькой, восхищённо хлопающей на их байки глазами девчонки была дюже приятна. Даже Ерут, порядком потрёпанный, забыв о попорченной ледяным змеем руке, приосанился и больше других глазел на пригожую Искру. К тому ж посмотреть там есть на что. Девчонка отличалась ладной фигуркой, которую не скрывал даже толстый тулупчик до колен, и солидной тяжёлой косой почти до пояса. Гладкие щёки её отливали здоровым, как и у почти всех деревенских девиц, румянцем, а полные губы то и дело трогала смущённая улыбка. Так и не поверишь, что сутки в лесу блукала — ни тебе обветренной кожи, ни испуга и усталости в глазах. Словом, на вкус мужчин, загляденье, а не девка.

Вот только Млада говорливой Искры сторонилась, хоть та постоянно норовила пойти рядом с ней: всё ж единственная женщина среди грозно выглядящих воинов. Как будто что-то отталкивало от неё, некое смутное ощущение неправильности и неестественности. Или, может, морок и подвох теперь мнились ей во всём, даже в безобидной заблудившейся девице. В конце концов, особой доверчивостью к людям Млада никогда не отличалась.

Но Искра упорно силилась разговорить её, а то и принималась рассказывать о своей жизни в Ракитке. Там и выяснилось, что она не из простых деревенских, а дочка самого старосты Земко. Вот уж тот, верно, теперь с ног сбился, разыскивая родную потерю. Тем паче, если остальные парни и девушки уже вернулись домой в целости.

Значит, князь так просто этого не оставит. Только бы добраться до лагеря.

Когда огни дружинного становища показались впереди, уже начало смеркаться. Долетел до ушей приглушённый гомон тысяч мужских голосов и шум, который всегда сопровождает оседлое скопление множества военных людей: лязг оружия — знать, кто-то устроил противоборство на мечах — шаги, стук топоров, фырканье лошадей.