Да только надо же было случиться тому, что Млада пришла в шатёр Хальвдана ещё до того, как он успел спровадить оттуда Искру. В очередной раз гридни оплошали, за что всё же получили с утра пару лишних ночных дозоров на будущее и крепких слов вдогонку. А воительница, кажется, вовсе не удивилась тому, что старостова дочка оказалась в постели Хальвдана. И ничуть не смутилась, как бы он ни старался этого добиться. Посему раз от раза приходило всё большее убеждение, что эту девушку сроду ничем не проймёшь. Она напоминала камень, холодный и безразличный — убивает и любится, небось, с одним выражением лица. Лишь в один только миг помнилось, будто в её глазах промелькнула тень ревности. Когда Хальвдан, не сумев побороть невыносимого притяжения, коснулся её щеки. А может ему просто хотелось это увидеть.
Знать, с Младой вообще ни в чём нельзя быть уверенным. И больше всего — в целости своей шкуры.
Она легко, даже не моргнув глазом, уложила трёх вельдов. И не метни Рогл в одного нож — мальчишка-то тоже оказался не промах — уложила бы и четверых. Жаль только, последнему удалось сбежать. Но подобраться к самому становищу кочевников втихаря никто и не надеялся. С пронырливостью их жреца так или иначе вельды узнали бы обо всём загодя — вопрос только, насколько. А вот их способность скрываться в неких невидимых проходах могла добавить забот. Кто знает, где они выскочат снова. Лишь бы не в стенах Кирията.
Потому Вигену отправили гонца с донесением, чтобы он держал ухо востро. Не хватало ещё вернуться на развалины.
Хальвдан в очередной раз постарался согнать с себя мутную пелену дремоты и огляделся. Лес вокруг напоминал снеговика на солнце: оплывал, искажался. Дорога раскисла ещё накануне, ночью схватилась ледком, а теперь, к вечеру, больше походила на лужу. Вот так заснёшь, чего доброго, и рухнешь на глазах у всей дружины в эту мешанину. Разговоров на весь поход.
Ширился впереди просвет между деревьями. А там, в прозрачном, пронизанном золотыми лучами, воздухе, за сверкающей белизной гладью притока Нейры уже вырисовывалась Ракитка. И после всех неурядиц, свалившихся на дружину, радостно было видеть залитые солнцем дворы и дым, струящийся из печных труб. Раскиданные по невысоким холмам дома, уходящие вдаль обширные пашни — недаром тривичи самые лучшие земледельцы в княжестве. Потому вереги в недобрые времена, прогнав драккары по широкому руслу, каждое лето нападали на здешние земли. Теперь же торговали с местными племенами, как то подобает друзьям.
Однако даже издалека на окраинах можно было разглядеть следы бед, что коснулись людей с приходом вельдов. О них здесь напоминали темнеющие закопчёнными стенами остатки сожжённых домов. Как и многие другие племена, тривичи считали, что нельзя ставить новый дом на месте сгоревшего — иначе его рано или поздно постигнет та же участь. А потому свежие сосновые срубы они собирали как можно дальше отсюда. Едва не на другом конце Ракитки. Так безопаснее. И сейчас работа кипела: у реки достраивали избы, которые не успели закончить к зиме. В воздухе явственно пахло опилками и смолой. Скоро будет радость семьям, оставшимся на время без крова.
Звонко трындели у полыньи полощущие бельё бабы, не слишком тая от остальных последние сплетни. Даже не сразу заметили вышедший из тени леса головной отряд дружины. А заметив, засуетились. Побросали бельё — зазеваешься, и уплывёт — встали, прикрывая глаза ладонями от яркого солнца, и устремили взгляды на войско. Кто пожаловал, не враги ли?
Вои по добротному мосту медленно перебирались на другой берег. Скрипели доски и вздрагивали от топота ног да копыт. Хальвдан мимоходом подмигнул одной из разрумянившихся на лёгком морозе девиц, что, любопытствуя, поднялись от воды ближе к дороге. Подруга толкнула ту в бок локтем и что-то шепнула на ухо. Обе девчонки зарделись и захохотали в ладошки. Позади послышались оживлённые голоса кметей, тоже обрадованных нежданным женским вниманием.
В остальном размеренная жизнь тривичей, чуть притушенная наступившей зимой, шла своим чередом. По протоптанным после бурана дорожкам, уступая друг другу путь, сновали закутанные в тулупы и кожухи люди. Голосили дети, валялись в сугробах и кидались снежками. Но постепенно деревенские, насторожившись, выходили навстречу, пытливыми взглядами изучая побрякивающую оружием вереницу кметей. Некоторые особо шустрые мальчишки срывались с места и убегали, чтобы, верно, доложить старосте о прибытии самого князя и его войска.
Кирилл подозвал Лешко и что-то негромко сказал ему. Мальчишка кивнул и, развернув коня, поехал к хвосту войска. Вскоре он вернулся. За ним следом приехала и Млада, усадив к себе на седло Искру.
Тёмная река воев потекла по улице мимо. А Хальвдан вместе с князем, Бажаном и девицами остановились у дома старосты Земко. Из двора им навстречу высыпала гурьба мальчишек, галдя и толкаясь. Стало быть, хозяину уже доложили. Заметив прибывшего князя, сорванцы приосанились и тихонько друг за другом прошмыгнули в калитку. Однако далеко отходить не стали — уж больно интересно поглазеть. Над плетнем тут же появились их смешливые лица. Земко вышел встречать почётного гостя, довольно щурясь на закатное солнце, как сытый кот, и приветливо улыбаясь. За ним спешили сыновья, чтобы принять лошадей.
Открылись невысокие ворота. Хальвдан спешился и прошёл вслед за Кириллом на чисто убранный и расчищенный от снега двор.
Земко поклонился князю и протянул руку воеводам поочерёдно, Младу, казалось, даже и не заметил. Да она поперёк мужей и не лезла. Ещё и Искру придерживала в стороне, чтобы те поздоровались, как подобает.
— Здрав будь, владыка! — в очередной раз кланяясь, на всю округу гаркнул староста. — Мы вас ждали раньше. Непогодь, будь она неладна.
Кирилл выслушал и остановил уже было метнувшегося в дом Земко. Тот лишь недоуменно на него уставился. Князь кивнул на Искру, которая тут же робко подалась вперёд:
— Прежде всего, Земко, я хотел бы вернуть тебе и твоей жене вашу дочь. Ей очень повезло набрести на дружинников, которых я отправил искать дорогу после бурана. Иначе кто знает, что могло бы случиться.
Земко замер, с его лица до серости вмиг сошла вся краска. Он заторможенно и недоверчиво глянул поверх плеч на девушек, что так и топтались позади всех. Его губы дрогнули, как будто он произнёс оберегающие слова, а брови сошлись к переносице. Староста некоторое время смотрел на Искру так, точно не мог её узнать. Девица тоже не слишком-то рьяно рвалась к нему — только сделала пару неуверенных шагов, когда Млада подтолкнула её в спину.
Какая странная встреча с пропавшей дочерью.
Наконец, словно очнувшись, девчонка нарушила застывшую, как лёд, тишину: бросилась к отцу, и тому ничего не оставалось делать, как обнять её. Однако смятение всё ещё плескалось в его взгляде, которым он перебегал от одного лица к другому.
— Мы уже не верили, что она вернется домой, владыка… — ставший вдруг хриплым голос старосты дрогнул.
Четверо парнишек мал мала меньше — все братья Искры — уже обиходив лошадей, толпились кругом и по очереди растерянно обнимали её. А затем отходили в сторону, перешёптываясь. Один кликнул мать. Женщина, сухопарая, но невысокая, тут же выбежала в сени, пряча волосы под платок. Она поначалу застыла в дверях, вскинув руку к губам, но через мгновение, растолкав мужа и сыновей, стиснула дочь в объятиях.
— Кровиночка моя, наконец-то! Глаза все выплакала… — бормотала женщина, оглаживая дочь по спине и голове. Время от времени она отстранялась и любовалась ей, а потом снова прижимала к себе.
Искра успокаивающе повторяла:
— Ну что ты, матушка. Всё хорошо. Всё хорошо…
Ни единого намёка на слёзы не проскользнуло в её ровном голосе, будто и не волновала её встреча с матерью. Хальвдан искал на лице Искры хоть тень радости от возвращения домой — и не находил. Словно то было для неё всего лишь необходимостью, а дай волю — она и осталась бы среди княжеских воинов. Уходя в дом, девчонка бросила на Хальвдана последний взгляд и улыбнулась, не грустно или нежно, а дерзко и уверенно, словно не сомневалась в новой встрече. Отчего-то по спине пробежал холодок. Да что с ней не так?
