Из сеней донёсся шум. Кто-то громко обстукивал снег с сапог и басисто переговаривался со старостой. Сторожевой пёс во дворе гавкнул пару раз для порядка и замолк.
— Млада! — послышался из-за занавески голос Переславы. — Там гонец приехал из Кирията, говорит, к тебе.
Гонец? Млада скинула с колен покрывало и нащупала на полу сапоги. Что такого могло случиться, если князь выслал сюда срочного? Напасть за напастью, и конца этому, кажется, никогда не будет. Неужто Ведана сотворила глупость пуще того, что спуталась с вельдским волхвом? Иначе зачем Кирилл отягощает уставших с похода воинов тем, чтобы приехать за ней?
Последний раз взглянув на Рогла, Ждан поспешно вышел. Млада повременила ещё немного, снова запалила на столе лучину и пошла за ним. Черноволосый гонец переминался с ноги на ногу, стоя неподалёку от печи и, озираясь, расстёгивал кожух. С его обтаявших сапог на полу натекли маленькие лужи. Это оказался один из кметей, имя которого тут же завертелось на языке, но никак не хотело вспоминаться.
— Ты бы присел хоть, что ли, — сердито буркнул ему вошедший следом Ратибор. — Эй, Ждан! Коня обиходь в конюшне. Где ты запропастился — искать тебя надобно!
Ждан раздраженно дёрнул плечом, накинул тулуп и вышел в сени. Гонец сел за стол, а Млада устроилась напротив, всё пытаясь припомнить, как его зовут. Кметь почесал пятернёй влажную от растаявшего инея бороду и поднял взгляд.
— Князь приказал тебе явиться в детинец, — доложил он без предисловий. — А мне сказано тебя сопроводить.
«Радим», — вспыхнуло в голове. И почему-то сразу стало легче.
— Зачем же так скоро, Радим? — Млада чуть наклонилась к нему; тот удивлённо вскинул брови и тут же расплылся в улыбке. — Что-то случилось?
— Мне о том не говорено, — снова помрачнел гонец. — Сказали только тебя забрать — и тут же возвращаться. В два дня надо уложиться. Иначе воевода Хальвдан шкуру спустит. Злой был. А если, говорит, артачиться будет — хоть через седло перекинутой привези.
Да, трудно было ждать другого распоряжения от Хальвдана. Странно, что сразу связать не приказал. Млада вздохнула, облокотилась о стол, уперев лоб в ладонь, и некоторое время разглядывала отполированные нити древесных прожилок на гладко обструганной доске. Не будет никогда покоя. Ни единого дня. И с Роглом проститься не дадут. А куда деваться? Пока Ведана в Кирияте, Млада привязана к детинцу. Оставлять сестру там, несмотря на горькую обиду, она не намерена. Да и, чего скрывать, отказать себе в мстительном удовольствии видеть казнь Зорена не может, хоть и не сама лишит его жизни. Придётся возвращаться.
— Хорошо, завтра с утра выезжаем, — она подняла глаза на Радима. — Или в ночь поедем, волков кормить?
Гонец вытаращил глаза, будто испугался самой мысли о том, чтобы тот час же пускаться в обратный путь, и закивал.
— Завтра. К ночи как раз поспеем.
Ратибор тихо подошёл и сел рядом с Младой, дослушал их разговор и повернулся к Радиму:
— Я с соседом поговорил — он примет тебя к себе на ночлег. Тут остаться негде. Иди, там накормят, да отдохнёшь.
Кметь тут же подобрался и, бормоча благодарность, ушёл вслед за старостой. На ветру хлопнула дверь так, что содрогнулись стены.
Ночь выдалась беспокойной. Млада то задрёмывала у постели Рогла, то снова просыпалась, когда чудилось, что мальчишка пошевелился или застонал. Но он был так же неподвижен, как и вечером. Только его мерное, тяжёлое дыхание нарушало тишину. Но он был жив. До сих пор, хоть иные дюжие кмети сгорали за полдня, раненые вельдским оружием. Иногда слышно было, как в клеть заглядывает Переслава. Один раз она даже подошла и, наверное, поправила покрывало Рогла.
А в остальном ночь походила на сбитень, тёмный, обволакивающий и горячий. И Млада покачивалась в нём, как пойманная в плен муха.
Утро просочилось в клеть редеющей полумглой. Небо было затянуто ровной пеленой облаков и сыпало мягкими хлопьями едва ли не с куриное перо. Слегка подморозило. Млада, проснувшись, ещё немного посидела, глядя во двор. Там Ратибор, не стесняя плеч кожухом или тулупом, мощными размашистыми движениями колол дрова. Ждан подтаскивал ему всё новые чурки, а староста без устали орудовал увесистым колуном и только иногда останавливался, чтобы утереть выступивший на лбу пот, и щурился от попадающего в глаза снега.
Открылась калитка; на ходу кивнув Ратибору, через двор прошёл Радим, и через мгновение изба наполнилась шумом. Захныкал маленький брат Ждана, Переслава забормотала что-то успокаивающе, и тут же хлопотливо загремела плошками, тихо переговариваясь с кметем о каких-то пустяках.
Млада скинула покрывало, под которым просидела всю ночь, погладила Рогла по всклокоченной макушке и вышла. Как момент не оттягивай, а уезжать всё равно придётся. Скоро вся семья старосты собралась за столом, чтобы проводить гостей. Прощание вышло скомканным. И когда утренние сумерки полностью растворились в тусклой серой хмари, Млада с Радимом выехали из ворот и бодрой рысью пустили коней через деревню в сторону Кирията.
Снег расходился всё сильнее, наст хрустел под копытами кобылы. Она то и дело поскальзывалась на замёрзших лужах и недовольно прядала ушами.
— Слыхала, аль нет? — нарушил долгое молчание Радим, придержав своего жеребца. — У нас же такое случилось в детинце. Виген погиб. Аккурат накануне, как мы из похода вернулись. Жалко мужика.
Он поморщился и отёр снежинки с усов. Млада встрепенулась, но ответила не сразу, размышляя над услышанным. За это время кметь успел снова уехать вперёд.
— Как так? — Она догнала Радима. — Чтобы Виген погиб? У него ведь, поди, и на затылке глаза были.
— Поговаривают, убили его, — пожал плечами тот. — Слухи по дому гуляют, хоть князь и пытается всё скрыть, чтобы не трепали лишний раз. Да разве от наших кумушек что утаишь? Хальвдан как ошпаренный два дня бегал то в посад, то обратно, то со стражниками, то один. Не знаю, разузнал ли что-то…
Убили. Млада невольно поёжилась. И кому мог помешать начальник стражи? Встретил случайно какого лиходея? Или вынюхал про кого что-то непотребное? Да и всё равно. За какие-такие тайны можно просто так убить столь важного для князя человека? Хотя… Млада с всё возрастающей внутри горечью вспомнила заказы, которые порой приходилось выполнять. Людям не нужны серьёзные причины, чтобы желать кому-то смерти. Они становятся самыми гнусными тварями, если перейти им дорогу в ненужный час. И правителей, случается, убивают так легко, будто они — обычные бродяги в переулке.
Радим некоторое время смотел на Младу, видно, ожидая новых вопросов, но она смолчала. Нечего тут обсуждать. Лучше упокоить память человека, чтобы он смог спокойно плыть рекой Ивой в Навь. Там его ждет более спокойная жизнь — чем не счастье?
Сделав по дороге только один короткий привал, Млада с Радимом приехали в Кирият уже после заката. Пришлось поторопиться, чтобы успеть в посад до того, как закроют ворота.
— Я доложу воеводе, что ты приехала. Тебя хотели видеть сразу, — негромко пояснил Радим, спешиваясь.
Млада передала поводья своей кобылы подбежавшему конюшему и, проводив кметя взглядом, пошла в светлицу. Та успела выстыть за время похода, хоть в доме и было хорошо натоплено. Но сейчас даже в темноте здесь чувствовался уют поистине родного дома, пусть и занимала Млада клеть только временно. Она прошла по светлице, зажигая лучины, и, спрятав для согрева ладони под мышками, прямо в одежде повалилась на застеленную лавку. Тело, почувствовав покой, тут же будто превратилось в раскисшую тряпку, отяжелело. Но разлежаться и отдохнуть Младе не дали.
Скоро прибежал отрок с приказом князя явиться в чертог. Он выдохнул распоряжение и застыл у двери в ожидании. Млада кивнула, не озаботившись тем, увидел ли это мальчишка, и дала себе ещё несколько мгновений покоя. Затем встала и, с трудом переставляя враз будто бы налившиеся свинцом ноги, пошла за отроком.
В полумраке просторного чертога почти терялось княжеское кресло, накрытое огромной медвежьей шкурой. Той самой, которую сняли с убитого верегами зверя. Кирилл сидел в нём, оперевшись на один подлокотник и о чём-то тихо говорил с Бажаном, что стоял по правую руку от него. Воевода с мрачным видом слушал, и по решительным складкам на его щеках было видно, что с правителем он не согласен. Вот только возражения придерживал и взвешивал до поры до времени. А ещё Бажан поглядывал на посох волхва, который князь покручивал в одетой в перчатку руке. На навершии то и дело вспыхивал свет, но тут же тонул в холодной и мёртвой черноте камня. Позади Бажана, даже, показалось, как-то застенчиво стоял Асташ. Оставалось только догадываться, что он тут делает — мог бы и отдохнуть после похода. Тысяцкий, чуть склонив голову набок, оглядел Младу и жестом приказал стражникам выйти из чертога. Значит, начальствует вместо Вигена — какие скорые перемены. Правду, выходит, говорил тогда Кирилл, что незаменимых людей нет.
