Верег опустил руки и прислонился лбом к мерно вздымающемуся боку коня. Точно вдруг устал. Хотя, может, и устал — в его-то состоянии. Он только накануне встать смог без чужой помощи, а тут — погляди! — уж и верхом собрался ехать!

— Разве ты не чувствуешь, как уходит время? — негромко проговорил он, помолчав. — Мы вернёмся в Кирият, а Кирилла там уже не будет. Я видел это. Я знаю. Вместо него будет другой человек.

Млада подняла было руку, чтобы тронуть его за плечо, но передумала.

— Мы потеряем ещё больше времени, если тебе станет хуже в дороге.

Хальвдан искоса глянул на неё.

— Я никогда и никому не был обузой. Это, оказывается, паршивое ощущение.

Млада покачала головой.

— Ты не можешь быть обузой, воевода. Просто тебе нужно еще немного отдохнуть и подлечиться.

Ладонь так и ломило от желания всё же прикоснуться к нему, но она опасалась задеть его излишней жалостью. Такие люди, как Хальвдан, рьяного сочувствия не переносят. Она знала по себе. Верег вдруг улыбнулся, хитро сощурившись.

— Поцелуешь — останусь здесь ещё хоть на луну.

— Ты бредишь, — она закатила глаза и отвернулась, чувствуя, как от шеи к щекам поднимается жар. — Попроси Ведану, она добрая, поцелует. А, коли не задумываться, так между нами разницы и не заметишь. Одно лицо.

— Да не скажи… — тихо усмехнулся Хальвдан.

Но настаивать не стал. Нехорошее время он выбрал для шуток. Ей до сих пор неловко было вспоминать тот поцелуй перед последним боем и то, как она во хмелю сама едва не выпрашивала у него ласки в “Барсучьем хвосте”. А он будто нарочно напоминал ей об этом. Хотя что с него взять? Возможности поддеть Младу верег никогда не упустит. Странно, что так долго держался.

Она вернулась под крышу. Ведана встретила её вопросительный взглядом.

— Ну, что?

— Ничего, к вечеру перебесится.

Сестра облегчённо вздохнула. За последние дни она попросила Младу скупить едва не все травы в Ариване. И сама ходила в округе, собирая нужные. Всё боялась, что ей чего-то может не хватить — потому запасалась впрок. В лачуге теперь постоянно стоял горьковатый запах отваров, настоев и ещё Боги знают, какой гадости. Зорен продолжал наставлять Ведану в лекарском деле, а Хальвдан не единожды шутил, что побаивается, как бы та, пользуясь случаем, не испробовала на нём какое-нибудь неведомое зелье.

Тревожно поглядывая на дверь, Млада снова принялась чистить клинок. Снаружи стих стук попадающих в мишень стрел — её Рогл смастерил из найденной здесь бочки. Вельдчонок вошёл и присел рядом. Недолго он наблюдал за мерными движениями Млады, а затем проговорил:

— Раз такое дело… Я тут посоветовался с Зореном, — с тех самых пор, как пришёл в себя, он перестал называть жреца отцом. — Если ты дашь мне посох, я, возможно, смогу помочь воеводе. Смогу заживить его раны.

Млада глянула на него, как на слабоумного.

— Ещё чего! Чтобы ты совсем в Забвение ушёл? Или чтобы чудищ нам сюда каких вызвал? Поверь, скоро у нас будет возможность встретиться с ними и без твоей помощи!

Рогл нахмурился и отвернулся. По всему, давила на него вина за беду в Беглице и за случайное убийство жрицы. Млада пыталась его расспросить, как так могло произойти, но он отговаривался парой слов — а большего и клещами не вытянешь. Что ж, раз ему хочется весь груз молча тянуть — его право. Не стоять же над душой. И видно: помочь хочет хоть чем-то, да только от такой помощи хуже может стать.

— Слыхала о мёртвой воде? — пришел на выручку сыну Зорен, который вместе с Веданой перебирал и раскладывал по мешочками травы, попутно разъясняя в сотый раз, какая для чего предназначена.

— Ну, слыхала, — нехотя отозвалась Млада. Разговаривать со жрецом ей по-прежнему было тяжко. — Так ведь это басни всё. Кто её, эту воду, хоть раз в глаза видел?

— Никто, — согласился тот. — Но сила Забвения может на раны подействовать так же, как мёртвая вода. Заживить их. Если правильно её направить.

— А если неправильно? — возразила Млада. — Что будет? Корибут и Хальвданову жизнь заберёт? Так я и позволила! Или ты уверен, что всему Рогла обучил, как надо? Сам-то хоть раз силой этой пользовался, чтобы лечить, а не убивать?

Зорен коротко посмотрел на Ведану, которая взяла его за локоть, молча призывая не пререкаться. Но жреца так и распирало ввязаться в спор. Младу он не любил так же, как она его. Поди пойми, за что. Если у неё причин для ненависти было предостаточно, то его открытая неприязнь оставалась загадкой. Верно, просто в ответ скалился.

— Рогл умеет уже достаточно, — только и буркнул он, не удержавшись. — Я уверен, что он справился бы.

В душе скользнула тень сомнения. А вдруг и правда помочь сможет? Тогда и Хальвдану полегчало бы: перестал бы он сам себя есть за то, что из-за него все время теряют, сидя в этой лачуге посреди ариванских пастбищ. И в путь можно было бы скорей отправиться. Млада покосилась на так и сидящего рядом Рогла. Что если от соприкосновения с посохом, он и вовсе перейдёт под власть Корибута? Ведь не так много дней прошло, не верилось, что он уже научился ограждать себя от его пагубного влияния. Впрочем, откуда ей знать? Как давно она спрашивала вельдчонка о том, как его дела и как идёт обучение?.. Наверное, права Ведана: последнее время Младу больше волновала она сама и её беды.

— Рогл, ты уверен, что сможешь? — она заглянула в его лицо.

Тот повёл плечом.

— Я постараюсь.

Такой ответ вовсе не обнадёживал. Если он сам в свои силы не верит, то куда уж ему чужую жизнь доверять. Млада уже решила было отказаться: лечиться травами хоть и медленнее, зато гораздо безопаснее.

— Ну что, уже всё за меня решили? — раздался от двери голос Хальвдана. — Поделили мою порченую шкуру?

В его глазах не было злости, он оглядывал всех с интересом и лёгкой насмешкой. Словно “шкура”, которая была так дорога ещё недавно, стала ему вдруг безразлична. Хотя чего уж тут весёлого.

Рогл с Зореном виновато переглянулись, а Млада отмахнулась, улыбнувшись, будто ничего и не было:

— Забудь.

— Отчего же? — воевода прошёл внутрь и, слегка поморщившись, сел у огня, над которым кипел очередной отвар. — Может, и правда стоит попробовать? Меня от Ведановых зелий скоро наизнанку вывернет.

Сестра обиженно сжала губы и фыркнула, хоть и понятно, что задеть её верег не хотел. Просто за зубоскальством прятал досаду на самого себя, которую успел-таки показать Младе. Тяжело сильному воину бременем ложиться на плечи спутников, что его гораздо слабее. Ударяет это по гордости не менее больно, чем острый топор — в грудь.

— Не стоит, — Млада слишком резко положила меч рядом с собой, и тот громко звякнул. — А ну как не получится? Опасность грозит и тебе, и Роглу.

— Предлагаешь идти через пустыню, едва залечив раны? — усмехнулся верег. — Хорош же из меня выйдет спутник, а уж защитник при случае и того лучше.

Млада обвела всех взглядом. Они смотрели с ожиданием и укором. Будто она зла кому-то желала. Надо же! Ополчились против неё! Даже Ведана, похоже, уже не видела в том, чтобы воспользоваться посохом, ничего плохого.

— Пёс с вами! Делайте, что хотите.

Млада встала и вышла наружу. Остановившись под навесом, она выдохнула, стараясь успокоиться, а затем пошла вперёд, по зеленеющему под полуденным солнцем лугу. Ей просто нужно побыть одной, обдумать всё спокойно. Может, не о чем волноваться: с Роглом и Хальвданом всё будет в порядке. Но беда в том, что она не доверяла Зорену и тем знаниям, которые он успел передать мальчишке. Всё казалось, будто таится в его голове злой умысел, и он только выжидает, чтобы осуществить его.

Хальвдану, расстроенному и подкошенному недугом, хочется верить, что от хвори можно избавиться так просто. Быстро и без мучений. На него давит ответственность за Кирилла, а потому он хочет всё сделать поскорей. Его можно понять. Но Млада опасалась, что ему станет только хуже, а то и вовсе Забвение необратимо навредит воеводе. Она едва выдернула его из западни, а теперь подступала другая. И тут не вдруг сообразишь, как при случае с ней бороться.