Самосуды кончились лишь тогда, когда в Кронштадт 13 марта прі?хала от петроградскаго Исп. Ком. делегація в лиц? с.-д. депутатов Скобелева и Муранова, которые информировали м?стный Сов?т рабочих и военных депутатов арміи и флота о положеніи д?л в столиц? и о взаимоотношеніях между Временным Правительством и Сов?том. На революціонном в?ч?, собиравшемся на Якорной площади, программа д?ятельности петроградскаго Сов?та была принята. Отнын? революціонная "твердыня" со вс?ми своими "штыками, пушками и пулеметами" будет находиться в распоряженіи петроградскаго Сов?та и поддерживать Временное Правительство, посколько оно согласуется с этим Сов?том... Соглашеніе было запечатл?но в дух? того сантиментализма, которым до изв?стной степени обв?ян был "медовый м?сяц" революціи, публичным поц?луем между пос?тившим кронштадтскій сов?т Керенским и прославленным Рошалем. Подчиненіе Кронштадта было кратковременно и очень относительно. Кронштадт в качеств? большевицкой цитадели сд?лается символом насилія, анархіи и разложенія в русской революціи. В этих поздн?йших обвиненіях заключалась доза тенденціозной сгущенности, но на первых порах ни у кого не нашлось мужества (или сознанія ошибочности тактики замалчиванія) безоговорочно осудить злов?щіе и мрачные эпизоды поглощенія "пламенем революціи" ея идейной ц?нности: такіе органы, как "Биржевыя В?домости", писали о "героической, но вм?ст? с т?м страшной ночи в Кронштадт? 1 марта"[338].
Министр юстиціи в зас?даніи Врем. Прав. 28 марта опред?лил число офицеров, павших в Кронштадт? от рук убійц, цифрой 36. Ген. Лукомскій в сообщеніи из Ставки командованію на С?верном фронт? 21 марта повышал эту цифру до 60. В Гельсингфорс? по офиціальным св?д?ніям убито было 39 офицеров и ранено 6; в Ревел? убито было 3; на Моозундской позиціи 2; в Петербург? — 1 и ранен был 1[339]. Общую потерю в личном состав? офицеров флота Лукомскій опред?лял "в 200 челов?к, считая в том числ? до 120 офицеров, которых пришлось отчислить от должности и убрать с судов в виду протеста команды".
Событія в Балтійском флот? (особенно в Кронштадт?) представляют специфическую страницу в мартовскій період революціи. В Черноморском флот?, гд? командный пост занимал друг Непенина, адм. Колчак, мартовскіе дни протекали в совершенно иной обстановк?. 6 марта Колчак доносил Алекс?еву: "На кораблях и в сухопутных войсках, находящихся в Севастопол?, ...пока не было никаких вн?шних проявленій, только на н?которых кораблях существует движеніе против офицеров, носящих н?мецкую фамилію. Команды и населеніе просили меня послать от лица Черноморскаго флота прив?тствіе новому правительству, что мною и исполнено. Представители нижних чинов, собравшіеся в Черноморском экипаж?, обратились ко мн? с просьбой им?ть постоянное собраніе из выборных для обсужденія их нужд. Я объяснил им несовм?стимость этого с понятіем о воинской чести и отказал. В населеніи Севастополя настроеніе возбужденно-мирное: было н?сколько просьб, обращенных толпою к коменданту, кончившихся мирно... Большое смущеніе в войсках вызвала внезапность воззванія рабочих и солдатских депутатов об общих гражданских правах вн? службы. В интересах спокойствія, дабы дать возможность занять войска не внутренними д?лами, необходимо, чтобы Врем. Пр. объявило вс?м военнослужащим обязательно исполнять вс? до сих пор существующіе законы, покуда не будут разработаны и утверждены правительством новые законы о быт? воинских чинов".
В упомянутой выше офиціальной записк?, представленной ген. Алекс?евым правительству 14 марта и заключавшей в себ? сводку донесеній главнокомандующих о том, какое впечатл?ніе на войска произвели "посл?днія событія" и переход к новому государственному строю, проводилась мысль, что перем?на произошла "спокойно". Конечно, офиціальныя сообщенія, собиравшіяся до изв?стной степени в бюрократическом "секретном" порядк? главнокомандующими, не могут служить истинным показателем настроеній масс, ибо эти настроенія вн?шне отражались все же в воспріятіи команднаго состава, и подобно тому, как представители революціонной демократіи слишком часто склонны были безоговорочно говорить от имени народа, командный состав с той же безотв?тственностью брал на себя право говорить от имени солдат. К тому же всякая сводка носит черты искусственности при всей добросов?стности составителей ея. Нельзя отрицать и изв?стной политической тенденціи, сказавшейся в обобщеніи, которое д?лалось уже в Ставк?. Однако, приписывать этой записк? "боевой характер" политической программы, предлагаемой Ставкой Правительству, хотя и в "скрытой, иносказательной форм?", едва ли возможно[341]. Слишком посп?шно и легкомысленно д?лать вывод, что Ставка как бы требовала недопущенія евреев в офицерскую среду, на основаніи того, что во 2 сиб. корп. 12 арміи в соотв?тствующем дух? раздавались "н?которые голоса" — из того, что в том же сибирском корпус? было выражено мн?ніе о необходимости над?ленія крестьян землей при помощи Крест. Банка, еще не вытекает обобщающій постулат о характер? земельной реформы, устанавливающей принцип "выкупа".
Сводка производилась по фронтам.
"На С?верном фронт? — заключает записка исп. долж. верховнаго главнокомандующаго — происшедшая перем?на и отреченіе Государя от престола приняты сдержанно и спокойно. Многіе к отреченію имп. Николая II и к отказу от престола в. кн. М. А. отнеслись с грустью и сожал?ніем... Многим солдатам манифесты были непонятны, и они не усп?ли разобраться в наступающих событіях. Во 2-м Сиб. корп. 12 арміи... были н?которые голоса, что без царя нельзя обойтись, и надо скор?е выбирать государя... В 5-ой арміи наступавшія событія н?которыми солдатами разсматривались, как конец войны, другими — как улучшеніе своего питанія, а частью безразлично. Во вс?х арміях фронта многіе солдаты искренне возмущались заявленіем Сов?та Р. и С. Д. о республик?, как желаніи народа. Среди офицеров выясняется недовольство, возмущеніе и опасеніе, что какая то самозванная кучка политиканов, изображающая собой Сов?т Р. и С. Д., не получившая никаких полномочій ни от народа, ни от арміи, д?йствует захватным порядком от имени страны, м?шается в распоряженія Врем. Пр. и даже д?йствует и издает вопреки его распоряженіям. Особенно волнует попытка Сов?та вм?шаться в отношенія между солдатами и офицерами и регулировать их помимо существующих не отм?ненных законов и законнаго войскового начальства. Высказываются пожеланія устранить Сов?ты Р. и С. Д. от вм?шательства в д?ло управленія государством, так как это крайняя политическая партія, а не полномочные представители народа и арміи. Также зам?чается недовольство выд?леніем петроградскаго гарнизона в какую-то привилегированную часть арміи, и высказываются пожеланія, чтобы войска этого гарнизона были отправлены также на фронт...[341] По мн?нію войск боевой линіи заслуга по образованію новаго строя принадлежит не петербургскому гарнизону, а избранникам народа — членам Гос. Думы, народу и всей арміи, которая весьма сочувственно отнеслась ко всему происшедшему ".
На Западном фронт? акт об отреченіи был принят спокойно, серьезно, многими — с сожал?ніем и огорченіем. Наряду с этим перем?на строя у многих связана с в?рой в возстановленіе порядка... Солдатами новый порядок прив?тствуется... Выражалась ув?ренность о прекращеніи н?мецкаго засилія. В 9, 10 и сводном корпус? 2-ой арміи манифест встр?чен отчасти с удивленіем и с сожал?ніем о Государ?. Многіе, видимо, были поражены неожиданностью и той быстротой, с которой к нам подошли настоящія событія[342]. В сибирской каз. дивизіи своднаго корпуса манифест произвел удручающее впечатл?ніе. Н?которыми выражалась надежда, что Государь не оставит своего народа и армію и вернется к ним. Для части солдат это впечатл?ніе смягчалось т?м, ...что в Россіи еще не республика, относительно которой высказывались отрицательно. Однако самый переход к новой власти казаками Сиб. каз. дивизіи принят с полной покорностью. К допущенным в дни перелома эксцессам толпы к офицерам, им?вшим м?сто в Петроград?, Москв? и других городах, отношеніе отрицательное... Настроеніе войск бодрое. Преобладает сознаніе необходимости довести войну до поб?днаго конца...
На Юго-Западном фронт? объявленіе манифеста встр?чено спокойно, с сознаніем важности переживаемаго момента и чувством удовлетворенія и в?ры в новое правительство[343]. М?стами в офицерской сред? высказываются сомн?нія, что новой власти не удастся сдержать крайніе революціонные элементы.
На Румынском фронт? происшедшія перем?ны войсками приняты спокойно. Отреченіе имп. Николая II на офицеров 9-ой арміи произвело тягостное впечатл?ніе. В 4-ой арміи большинство преклоняется перед высоким патріотизмом и самоотверженностью Государя... Зд?сь же манифест в. кн. М. А. встр?чен с недоум?ніем и вызвал массу толков и даже тревогу за будущій образ правленія. Бол?е нервное отношеніе к событіям чувствуется в 3 Кав. корпус?, гд? передачу престола в. кн. М. А. склонны понимать, как врученіе регентства до совершеннол?тія в. кн. Ал. Ник., котораго считают законным насл?дником.
В Кавказской арміи к перем?н? строя войска отнеслись спокойно.
В Балтійском флот? переход к новому строю принят восторженно.
В Черноморском флот? посл?днія событія встр?чены спокойно и с пониманіем важности переживаемаго момента".
Объективная ц?нность "лаконичных" и "туманных" характеристик офиціальной записки ген. Алекс?ева заключается в отсутствіи однотонности в осв?щеніи многообразных настроеній в арміи, которыя должны были им?ться и в офицерской сред?, и в солдатской масс?. Итог наблюденій почти совпадает с т?ми выводами, которые сд?лал ген. Данилов в письм? к своим "близким" 8 марта: "Перевернулась страница исторіи. Первое впечатл?ніе ошеломляющее, благодаря своей полной неожиданности и грандіозности. Но в общем войска отнеслись ко вс?м событіям совершенно спокойно. Высказываются осторожно, но в настроеніи массы можно уловить совершенно опред?ленныя теченія:
1. Возврат к прежнему немыслим.
2. Страна получит государственное устройство, достойное великаго народа: в?роятно конституціонную ограниченную монархію.
3. Конец н?мецкому засилію и поб?дное продолженіе войны".
