Мы идём по коридорам, и он не отпускает мою руку. Когда я говорю это, я чувствую, как он сжимает мои пальцы.

— Говоришь, словно заученные слова, — негромко отвечает он.

— Не всем же хотеть чего-то особенного, — говорю я, пожимая плечами. Я обычная девушка и хочу обычных вещей.

— Где-то я уже слышал такие слова… — говорит он.

И тут я понимаю, что ровно так же ответила ему однажды на похожий вопрос, когда он спросил меня почти так же, как теперь.

— Где же? — спрашиваю я, смело глядя в его глаза.

— От одной обычной девушки. Которая в действительности была особенной.

— Простите, если заставила вас грустить, — говорю я.

— Ты заставила меня ожить, девочка, — говорит он с улыбкой, и тут я понимаю, что мы пришли к моей спальне.

— Я хочу, чтобы ты выиграла, — говорит он просто. — Сделай это, и я сделаю всё, что ты пожелаешь. У тебя будет и счастье, и любовь, и весь этот проклятый мир будет у твоих ног. Только не дай мерзавцу убить тебя завтра.

— Я постараюсь.

Он резко приближается ко мне и целует меня в губы, но я тут же отстраняюсь, чувствуя ужасную боль. Травы, которые я съела, хоть и работают, но даже когда я целовала Лили, я чувствовала, что моя иллюзорная оболочка сопротивляется изо всех сил, причиняя мне боль.

— Выспись как следует, — говорит он и отпускает мою руку.

Я долго смотрю ему вслед, со странным чувством глядя на то, как он едва заметно прихрамывает, удаляясь по широкому коридору прочь. Он украл у меня поцелуй, как мальчишка. Человек, который разрушил мою жизнь, человек, который убил бы меня снова, если бы узнал, что я жива, теперь, как ни в чём не бывало, почти признаётся в любви другой девушке. Если бы моя любовь к Ивару ещё оставалась, я бы, наверное, почувствовала ревность к самой себе. Теперь же я чувствую только досаду на саму себя, что говорила с ним недостаточно осторожно. Расслабилась. Он ослеплён, ничего не видит, но если будет знать, куда смотреть, правда откроется ему.

Я должна быть осторожнее. И что важнее всего, мне не должно быть его жалко. Но, глядя на него теперь, я чувствую, что во мне есть доля этого чувства.

Он умеет быть обаятельным, если ему это нужно. Умеет заставлять забывать обо всём. Но я не должна забывать. Стискиваю кулаки, стараясь забыть о том, как он разговаривал с дочерью. Стараясь не думать о том, что он будет чувствовать, когда я заберу её от него.

Он о моих чувствах не думал. Он никогда не думал ни о ком, кроме себя. И его жалеть не стоит.

Толкаю дверь и захожу к себе в комнату. И в голове возникает странная и неприятная мысль. Вопрос, который давно уже крутился где-то в подсознании. А смогу ли я, если потребуется, сделать то же, что он сделал со мной? Смогу ли отплатить ему той же монетой на самом деле?

— Вы храбро прошли первое испытание, именно так, как и подобает настоящим соискательницам на отборе. Смею вас заверить, что я очень доволен.

Голос короля Маркуса II разносится по округе, отражаясь от руин древнего города. Нас привезли сюда рано утром, ничего не сказав о том, куда мы едем.

— Когда-то здесь, в этом прекрасном месте, был цветущий город. Один из богатейших городов нашего королевства. Предки князя Стормса жили здесь и строили этот город тысячелетиями, добывая редкий белый камень, который ценится по всем землям, от нашего королевства до дальних империй. Да, это было великое время…

Он замолкает и оглядывает высокие арки и стены.

— Но город пришёл в запустение, когда прекрасный белый камень был выработан без остатка. Теперь эти руины стали напоминанием о том, что ничто в этой жизни не вечно, даже сама жизнь. Прекрасная белая башня покрылась трещинами, и все её обитатели давно мертвы, а по этажам летает лишь ветер, единственный свидетель золотых дней этого места.

Маркус простирает руку к высившейся вдали высокой полуразрушенной башне. Этот театральный жест казался бы комичным, если бы не серьёзность повода, по которому мы все тут собрались.

Ветер развевает белую пыль и бросает её нам в глаза. Большинство девушек с тревогой переглядываются, не зная, чего ожидать от этого испытания. Лишь Аманита смотрит с едва заметной улыбкой. Она внимательно слушает короля и, кажется, готова к чему угодно.

— Сколько можно тянуть, — шепчет она, так что её слышу только я, потому что она стоит рядом. — Его величество ужасный зануда.

Глядя на Марианну, которая стоит чуть поодаль, я отмечаю, какая в ней произошла перемена. Похоже, первое испытание повлияло на неё куда сильнее. Её шея перевязана тонким шелковым платком, который прикрывает рану, нанесённую ей диким зверем на прошлом испытании. Она что-то шепчет девушке рядом с собой, и обе они переводят взгляды на меня.

Я вздыхаю. Ещё не хватало, чтобы они что-то задумали против меня. Король, кажется, и так не собирается нас жалеть и уж наверняка придумал испытание не менее сложное и опасное, чем первое.

Зрители кашляют и прикрывают рты платками: кому-то пыль попала в лёгкие, кто-то трёт глаза.

Я поглядываю вниз, под ноги, и вижу маленький вьюнок, который каким-то чудом пророс через сухую почву и тщетно пытается найти место, где можно закрепиться, чтобы расти ввысь. Чувствую исходящее от него тепло и улыбаюсь. Меня так и подмывает наклониться и сорвать несколько лепестков растения, но это было бы невежливо по отношению к королю, который продолжает свою речь.

— Распорядитель, — наконец, повышает он голос, — объясните девушкам суть и цель испытания.

Маркус хлопает в ладоши и садится в своё кресло. Ему тут же подносят вина, и он выпивает бокал залпом, после чего с шумом ставит его на серебряный поднос, что держит слуга.

— И принеси что-нибудь Ивару. Он бледный, как мертвец, вот-вот упадёт в обморок. Так и не скажешь, что это сильнейший дракон королевства!

Маркус издаёт смешок и хлопает сидящего рядом с ним Ивара по спине, отчего тот бросает на короля не слишком дружелюбный взгляд, а потом переводит его на меня. Я читаю в его взгляде тревогу и просьбу, и едва заметно киваю.

Ридли поднимает со стола конверт, и я могу поклясться, что руки его слегка подрагивают. Он переглядывается с инквизитором, который тёмной тенью стоит возле стола, накрытого чёрной тканью и, видимо, ждёт, когда ему дадут приказ показать, что под ней.

Прекрасное представление. Зрители наверняка вне себя от восторга. Маркус умеет держать интригу и заставлять всех нервничать, это я уже успела понять. Стараюсь не думать ни о чём, лишний раз не пугая себя, представляя разные опасности, что могут ждать меня впереди. Что бы там ни было, я должна пройти это испытание.

— Испытание хрупкости, — провозглашает Ридли. На фоне громкого и ровного голоса великана-короля, голос Ридли кажется бесцветным. — Участницы должны забраться на вершину белой башни и принести оттуда символ жизни, не погубив его.

Инквизитор Блэйк по команде срывает со стола чёрную ткань, и я вижу десять шарообразных сосудов из тончайшего стекла, заполненных водой. Каждый из них размером с большое яблоко.

— Кто разобьёт сосуд, тот неизбежно выбывает из состязания, поскольку не сможет донести символ жизни. Так что старайтесь обращаться с хрупким стеклом осторожно. Кто дойдёт до вершины башни, поместит в сосуд символ жизни и сможет донести невредимым обратно, тот проходит в следующий этап. Есть ли кто-то, кто желает отказаться от испытания прямо сейчас?

Несколько мгновений слышно только шум ветра и покашливание с задних рядов.

— Все готовы к испытанию, — говорит Блэйк.

— Что тут сложного, — хмыкает Аманита и первой берет свой сосуд. Блики света играют на чистейшем хрустале.

— Осторожнее, стенки очень тонкие, — говорит Ридли.

— Что такое символ жизни? — спрашивает Аманита.

— Увидите, — отвечает Блэйк и передаёт следующий сосуд Марианне.

Я незаметно подбираю с земли стебель вьюнка и убираю его в карман, пока другие девушки, одна за другой, забирают свои сосуды.