Наконец броня треснула, Гарантин вцепился в открывшуюся плоть, и из раны брызнула струя темной крови. Астартес, чей болтер был уже разряжен, продолжал толкать и бить эверсора кулаками, но, если импульсы боли и достигали мозга Гарантина, смесь возбуждающих и болеутоляющих средств их мгновенно заглушала.

Астартес, испустив хриплый стон, упал на спину и замер. Гарантин с хриплым смехом схватил упавший боевой нож, приставил его к точке соединения пластин брони и надавил всем своим весом. Клинок пробил искрящие кабели, усиленные мышечные ткани и рассек кость.

Примерно через минуту Гарантин рухнул на пол, еще дрожа от последствий действия химических возбудителей.

— Т-так… — прохрипел он, стараясь дышать ровнее. — Т-так вот что значит уб-бить одного из них… — Он широко усмехнулся под клыкастой маской. — Мне понравилось.

Каллидус поднялся:

— Надо уходить, пока здесь не появились его собратья.

— А ты… не собираешься поблагодарить меня за спасение жизни, оборотень?

Лежавший Астартес, движимый последним всплеском боевой ярости, внезапно рванулся вперед. Нейрошредер все еще был у Койна в руке, и ассасин выпустил в голову космодесантника полный залп. Разряд мгновенно уничтожил остатки нервных связей мозга, и наступила смерть.

Воин рухнул и больше не шевелился. Койн искоса взглянул на Гарантина:

— Спасибо.

Началась бомбардировка, и жители Дагонета решили, что наступил конец света.

Но они слишком плохо разбирались в положении вещей. С высокой орбиты по городу бил единственный корабль «Танато», и то он использовал далеко не всю мощь своих орудий. Люди на поверхности планеты не могли знать, что остальные корабли флотилии замерли вокруг своего собрата и внимательно наблюдали. Вот если бы все корабли Воителя обрушили на мир огонь всех своих орудий, тогда эти предположения были бы оправданны. Тогда могла расколоться сама планета, и целые континенты обратились бы в пыль. Возможно, это еще произойдет в недалеком будущем, но сейчас для «Танато» было вполне достаточно инертных кинетических зарядов, которые с оглушительным воем пронзали атмосферу, а потом взрывались, грохоча словно гром, уничтожая силовые подстанции, военные объекты и дворцы знати. Тем, кто оставался на земле, это могло показаться сплошным и бессмысленным разрушением, а с точки зрения тех, кто был на орбите, это была искусная и хирургически точная военная операция.

Койн и Гарантин старались избегать главных магистралей, по которым толпы перепуганных жителей стремились покинуть город. После расстрела на площади прошло уже несколько часов, и люди, оцепеневшие от ужаса, уже не могли бежать. Теперь они просто брели, чаще всего молча. Некоторые толкали перед собой тележки, груженные собранным или украденным по пути скарбом, другие цеплялись за борта переполненных машин. Если они и говорили, то только шепотом, словно боялись, что Астартес способны услышать их с другого конца города.

Каллидус притаился в тени переулка напротив разбитой остановки монорельса и слушал, как люди говорят о Сынах Хоруса. Кто-то утверждал, что они организовали лагерь на площади Освобождения, и там приземляются десятки «Грозовых птиц», переправляющих на поверхность планеты все больше и больше Астартес. Другие клялись, что видели на улицах города бронированные машины и даже чудовищных боевых роботов — титанов.

Из всего, что стало известно каллидусу, Койн с уверенностью мог сказать только одно: Сыны Хоруса были намерены неукоснительно следовать переданному Кордой приказу и к закату столица Дагонета превратится в пылающий погребальный костер.

Ассасин взглянул наверх, где на фасаде здания станции криво висел массивный дисплей. Его поверхность пересекала трещина, но еще виден был искаженный помехами текст, гласивший, что городская железная дорога временно выведена из строя. Вокруг неподвижно замерли люди. Койн с беспокойством осмотрел устройство. Вокруг всех публичных информационных экранов обычно имелась целая сеть пиктеров, а каллидус, как и все ассасины, испытывал вполне понятное отвращение ко всем камерам наблюдения.

Информационная система словно уловила его мысли, и один из пиктов дернулся в своей рамке, а затем, немного поморгав, стал показывать вереницу беженцев. Ассасин поспешно отступил в тень, не уверенный, что камера не успела захватить и его изображение.

В нескольких метрах от него, в глубине переулка, Гарантин сидел на крышке мусорного бака, дрожал, отходя от действия усилителей рефлексов, и при помощи ремонтного набора штопал многочисленные раны, полученные в недавней схватке с Сыном Хоруса. Койн морщился каждый раз, когда до него доносился чавкающий звук кожного степлера, сшивающего края поврежденных тканей.

Гарантин поднял голову: один глаз у него был сильно поврежден, и из него сочилась прозрачная жидкость. Эверсор усмехнулся, демонстрируя окровавленные зубы:

— Через мгновение я к тебе присоединюсь, чудик.

Койн проигнорировал оскорбление, избавился от рваных остатков мундира командира СПО и сменил его на украденный с упавшего манекена парчовый пиджак.

— Надеюсь, что ты не задержишься.

Каллидус скрылся за обломком стены и сбросил с себя маску офицера. Ему было нелегко в таких условиях, без соответствующих медитаций проводить перевоплощение, но обстоятельства требовали изменения облика. Вскоре он преобразился в молодого парня с копной тонких растрепанных волос.

— Ты хоть помнишь, как ты выглядишь на самом деле? — спросил эверсор, не пытаясь скрыть своего отвращения.

Койн искоса взглянул на него, обратив особое внимание на множество шрамов и бесчисленные имплантанты как под кожей, так и поверх нее.

— А ты?

Гарантин хихикнул:

— Мы оба по-своему хороши. — Он вернулся к своим ранам. — Есть признаки новых Астартес?

Каллидус покачал головой:

— Но они появятся. Мне и раньше приходилось сталкиваться с подобными ситуациями. Они маршируют через весь город, поднося факелы ко всему, что попадается на пути, и уничтожая каждого, кто осмеливается им противостоять.

— Пусть приходят, — проворчал эверсор, затягивая последнюю силовую повязку вокруг массивного бедра.

— В следующий раз их может быть больше одного.

— В этом можно не сомневаться. — Руки эверсора еще подергивались. — Девчонка-отравительница была права. Мы все здесь погибнем.

Это заявление вызвало напряженный взгляд каллидуса.

— Я не собираюсь расставаться с жизнью в каком-то захолустном мире.

Гарантин усмехнулся:

— Можно подумать, у тебя есть выбор. — Он равномерно постучал пальцем по стене, изображая метроном. — Тук-тук. Обстоятельства против нас. Кто-то проболтался.

Койн промолчал. У него не было ни малейшего желания обсуждать эту тему, но подозрения Гарантина в том, что миссия с самого начала была обречена на провал, казались ему вполне правдоподобными. А учитывая еще и то, что произошло на площади, вывод напрашивался сам собой.

Резкий птичий крик отвлек Койна от невеселых раздумий. Подняв голову, он увидел, как с другого конца переулка в их сторону летит хищная птица. Эверсор почти неуловимым движением поднял свой «Экзекутор», охранный сенсор навел его на цель, потом раздался негромкий хлопок игломета, и птица, не закончив поворот, камнем упала на землю.

Койн подошел к неподвижному телу; он заметил нечто странное — блеск солнечного луча на металлической поверхности.

— Ты что, голоден?

Гарантин, слегка прихрамывая, подошел ближе.

— Идиот. — Койн поднял труп птицы, насквозь пробитый тонким игольным дротиком. Пернатый хищник оказался напичканным множеством имплантантов, закрепленных на голове и перьях. — Это псибер-орел инфоцита. Он искал нас.

Койн снова посмотрел на уличный дисплей и транслируемые изображения.

— Может, это он и проболтался, — пробормотал эверсор. — А может, ты.