— Этот дисциплинарный вопрос может быть решен на уровне магистра, сэр, — говорит Антоли. 13-й его, и эта роль выпадает ему.

— Когда прибудет, отправьте его ко мне. — повторяет Жиллиман.

Антоли бросает взгляд на Гейджа.

— Разумеется, мой примарх.

Жиллиман поднимается на ноги и смотрит на Антоли.

— Антоли, я просто хочу с ним поговорить. И да, Марий, я снова влезаю в мелочи. Простите меня. Погрузка армии — скрупулезное, но утомительное занятие, мне хотелось бы немного отвлечься.

Магистры улыбаются.

— Признаки наших основных гостей? — спрашивает Жиллиман.

— Флот примарха Лоргара совершал переход в систему с полуночи по времени Калта, — говорит Гейдж. — Первые корабли сопровождения собираются. Как мы понимаем, примарх пересекает границу света и тени в системе, приближаясь в реальном пространстве на большой скорости.

— Итак… осталось шестнадцать часов?

— Шестнадцать с половиной, — отвечает Гейдж.

— Я округлял в меньшую сторону, как Армия, — говорит Жиллиман. Все смеются. Примарх смотрит через кристалфлексовую стену. Среди рядов блестящих, словно полированные клинки мечей, звездолетов уже присутствует россыпь более темных кораблей, похожих на окровавленное оружие, которое ожидает чистки.

Первые боевые корабли Лоргара, которые швартуются и маневрируют, занимая места в строю.

— Получены приветствия от прибывающих капитанов и командующих, — сообщает Гейдж. — Эреб просит об аудиенции в удобное для вас время.

— Он может немного подождать, — произносит Жиллиман. — Это довольно скорбный человек. Я бы предпочел вытерпеть их всех за один раз.

Магистры снова смеются.

— Подобная бестактность уместна только в нашем кругу, — напоминает Жиллиман. — Это операция спланирована так, чтобы продемонстрировать эффективность новой эпохи. Она целиком спланирована для того, чтобы прославить моего брата Гора и укрепить его авторитет.

Жиллиман смотрит на Атрея, который улыбается, и на Гейджа, который глядит в сторону.

— Да, Марий, я слышал. И вот что. Атрей был прав. Это представление, помпа и, в сущности, трата времени. Но — и вот в чем дело — Гор является Магистром Войны. Он заслуживает прославления, а его авторитет нуждается в укреплении. Но в то же время, Атрей, Марий также был прав. Ты всегда будешь говорить о Магистре Войны с почтением.

— Да, мой примарх.

— И последний вопрос, — говорит Жиллиман. — Шесть с половиной минут назад произошел сбой сигнала вокса. Детали записаны. Возможно, искажение из-за солнечной вспышки, но я прошу кого-нибудь проверить. Всему миру показалось, что это было пение.

Помехи проверены и списаны на солнечные искажения. Вокс-артефакт. Пустота постоянно потрескивает и нашептывает в слышимом и электромагнитном диапазонах.

Спустя полчаса специалист на борту «Касторекса» докладывает о том, что слышит поющие в воксе голоса. Через двадцать минут песнопения на одиннадцать секунд блокируют основную орбитальную информационную передачу. Их источник не установлен.

Часом позже происходят еще два всплеска, не имеющие источника.

Через час после этого Управление Связи сообщает о «серии поломок» и предупреждает, что «в течение дня возможны дальнейшие искажения связи, пока проблема не будет выявлена».

Еще через час на ночной стороне Калта начинается первый из дурных снов.

Существует множество зацепок. Существует множество предзнаменований. Принимая во внимание выдающуюся доскональность, с которой XIII Легион проводит свои приготовления, можно было бы посчитать трагедией или некомпетентностью тот факт, что так мало из всего этого было замечено.

В данном случае простая истина заключается в том, что Ультрадесант не знает, что нужно искать.

На поверхности Калта в утренних лучах Тилос Рубио вместе со своим отделением ожидает погрузки на транспорты. Они все принадлежат к 21-й роте, подчиняясь капитану Гаю.

У Рубио болит голова. Боль по ту сторону глаз. Он не обращает на нее внимания. На короткое мгновение он раздумывает, не сообщить ли о ней апотекарию, но не делает этого. В ходе подготовительной фазы они двигались несколько дней без перерывов на отдых. Не было возможности отключить высшие психические функции и поспать, или хотя бы провести восстановительную медитацию.

Он списывает боль на это, на сопутствующую усталость. Очередное проявление слабости человеческой плоти, которое в течение часа выявит и нейтрализует его трансчеловеческая биология.

Это не усталость. Впоследствии Рубио пожалеет, что не обратил внимания на свое недомогание. Пожалеет об этом куда сильнее, чем обо всем остальном, что произойдет на Калте. Сожаление будет терзать его до самой смерти, еще много лет.

После смерти и резни, после стрельбы и убийства, когда судьба совершит необычный ход и выведет его с поля боя, когда, наконец, появится момент подумать, Тилос Рубио осознает, что в своей решимости следовать эдиктам Императора он оставил без внимания жизненно-важное предупреждение.

Он не одинок. Среди примерно двухсот тысяч Ультрадесантников, которые находятся в этот день на Калте и вокруг планеты, присутствуют сотни одаренных личностей вроде него, покорно и самоотверженно принявших понижение до ординарных званий. Все они игнорируют головную боль.

В отличие от Рубио, мало кто проживет достаточно долго, чтобы об этом пожалеть.

— Я просил о праве присоединиться к наступлению, — говорит Сорот Чур. Впервые с момента встречи Люциель замечает в поведении друга дискомфорт.

И впервые он задумывается о том, что они вовсе не друзья. Как бы лучше сказать? Товарищи, быть может?

Они однажды встречались раньше, восемь лет назад. Их роты случайно сблизились при обороне Гантовании Себрос, последнего из городов-башен Каскиана. Четыре терранских месяца они плечом к плечу отбивались от насекомоподобных созданий, чьего названия и языка они так и не узнали. Товарищи в силу обстоятельств.

Обстоятельства принимают решения за всех нас.

Простая, лишенная блеска, истина состоит в том, что XIII Легион Астартес Ультрадесант и XVII Легион Астартес Несущие Слово не близки друг другу. Невзирая на внешнее сходство, они совершенно разные в сфере организации и боевой идеологии. Они настолько же различаются между собой, как и возглавляющие их примархи.

Всякому глупцу видно, что изначальной целью Императора при сотворении его сыновей и Легионов было создать многообразие боевых сил, которые будут дополнять и украшать друг друга. Предполагалось, что различные сильные стороны и характеры будут сиять в контрасте. В единообразии слабость.

А поскольку братья разные, они конфликтуют. Существуют соперничества и споры, ссоры и перебранки, зависть и состязание. Это также задумано как часть здорового органического процесса Легионес Астартес. Таков замысел Императора. Пусть сыновья соревнуются. Пусть Легионы бросают друг другу вызов. Так они будут подстегивать друг друга. Так они будут работать лучше. Император и его старейшие, мудрейшие сыновья всегда рядом, чтобы остановить зашедшие слишком далеко события.

Гонорий Люциель и Сорот Чур стоят на наблюдательной палубе над главным трюмом крейсера «Самофракия». Они поприветствовали друг друга с уважением и симпатией и провели день, наблюдая за распределением потока персонала Армии и боеприпасов с боевого транспорта Чура на десантные корабли, за которыми надзирает Люциель. Они похожи — похожи телосложением, похожи званием. Один красный, другой синий, как будто они отпечатаны одинаковыми заводскими прессами, а затем обработаны разными красками.