— Сэр, а этот корабль, — спросил Сендек, — тот, куда нас посылают, о нем что-нибудь известно?

— Это фрегат, — ответил Гарро, — под названием «Эйзенштейн».

В операции возвращения мира к Согласию Гвардейцы Смерти удостоились чести первыми ступить на поверхность Истваана III. При мысли о том, что он и его люди составляют наконечник копья штурмгруппы, сердце Уллиса Теметера переполнялось воинственной гордостью. Десантная капсула капитана с глухим стуком ударилась в плоскую поверхность земли, прилегающую к линии окопов города Хорала. Затем удары стали непрерывно следовать один за другим, и сотни следующих десантных капсул прочертили небо огненными штрихами, а затем вонзились в почву, погружаясь почти наполовину.

Тысячи воинов всех рангов и званий, пылая холодной яростью, начали вторжение. Каждый космодесантник испытывал праведный гнев по отношению к мятежникам, и Гвардейцы Смерти были лишь небольшой частью многочисленной армии, вместе с боевыми машинами направленной на подавление бунта.

Корпус капсулы Теметера раскрылся на пироболтах, и капитан сделал первый вдох истваанского воздуха, чтобы позвать воинов за собой.

— За Терру и Мортариона!

Теметер вывел своих солдат из неглубокого кратера, образованного при посадке, и тотчас открыл огонь, послав трассирующую очередь в первую же группу изменников, попавших в поле зрения.

Вардус Праал прекрасно подготовился к обороне. По его приказу лес, когда-то стоявший вокруг, был вырублен, и после постройки окопов, туннелей и невысоких бункеров вся местность превратилась в одну простреливаемую зону. Дальше, на расстоянии нескольких километров, виднелись окраины самого Хорала. Строения искрились и сверкали в холодном голубоватом свете полуденного солнца. В небе над башнями дворца Регента и храма Искушения Теметер заметил такие же огненные штрихи: там спускались десантные капсулы Пожирателей Миров, Детей Императора и Сынов Хоруса.

Он не удержался от улыбки. Очень скоро Гвардия Смерти присоединится к ним, но сначала надо свершить правосудие здесь. Люди Вардуса Праала возвели эти укрепления, не подчинившись призыву Императора к повиновению, и долг капитана Теметера — указать им на ошибочность подобных действий. Космодесантникам не составило бы труда обойти линии окопов и атаковать сзади, но эта тактика была неверной. Возведенные постройки были в некотором роде вызовом имперской мощи, хотя на самом деле представляли собой лишь незначительное препятствие. И потому Гвардии Смерти предстояло пройти под перекрестным огнем истваанских линий обороны. Космодесантники намеревались занять рубежи и разрушить все, что можно, а затем отправиться в Хорал, чтобы преподать этим глупцам урок истины. Ничто не должно противостоять воле Императора.

Космодесантники в мраморно-серых с зеленой отделкой доспехах двинулись вперед по густой грязи плотным строем, и тяжелая волна керамита и стали захлестнула барьеры и ряды колючей проволоки, преграждавшие путь к наскоро вырытым траншеям. Они шли сквозь ураган огня и не обращали внимания на град пуль. То здесь, то там кто-нибудь из воинов Теметера задерживался, обнаружив скрытые люки, и закрывал их мелтабомбами.

Оглянувшись назад, Теметер увидел, что справа за ним шагает древний дредноут Хурон-Фал, и шипы его бронированных сапог энергично взрывают землю. Из сдвоенной пушки на его правой руке вылетали огненные стрелы и, опускаясь на вражеские окопы, поднимали фонтаны обломков и разбрасывали в стороны защитников.

Солдаты Хорала были в серо-коричневых мундирах, под цвет грязи, но жалкие попытки маскировки оказались совершенно бесполезными в инфракрасных лучах систем усиления зрения шлемов космодесантников. Теметер боевым жестом дал команду разбиться на мелкие группы, и воины быстро перестроились.

В своем отделении Уллис знал каждого воина по имени или его заслугам, хотя с некоторыми Гвардейцами Смерти ему еще не приходилось вместе сражаться. План высадки, составленный Воителем, никогда бы не пришел в голову самому Теметеру. Вместо того чтобы, как обычно, оперировать ротами, Хорус составил штурмгруппу из мелких отделений, набрав людей из десятков разных рот.

Капитан подозревал, что это коснулось не только Гвардии Смерти, но и Пожирателей Миров, и Детей Императора, и личного Легиона Хоруса. Подобная стратегия, как Теметер признавался самому себе, была выше его понимания, но если Воитель отдал приказ, значит, для этого были причины. Со своей стороны, он был рад для разнообразия получить самостоятельность на поле боя и сражаться, не оглядываясь на высокомерного Грульгора или грубого Тифона.

Противник, оправившись от первоначального потрясения, вызванного высадкой десанта, произвел перегруппировку, и ответный огонь стал не таким беспорядочным, как в первые моменты атаки. Помимо звонких сигналов труб и взрывов чуткий слух Теметера уловил скрипучие атональные звуки, похожие на пение. Он прочел отчеты об операции на Истваан Экстремисе и уже знал о так называемых Девах Битвы и их загадочном звуковом колдовстве. Похоже, что здесь, на третьей планете, тоже властвовала магическая сила необычной музыки. Теметер поднял свой комбиболтер и начал свою собственную симфонию.

«Эйзенштейн» оказался ничем не примечательным кораблем: по тоннажу соответствовал категории фрегатов и от носа до кормы имел длину около двух километров. Он отдаленно напоминал более новые корабли класса «Меч», но только по той причине, что большая часть имперских судов строились по тем же самым принципам. Чуть ли не каждый линейный корабль на службе Повелителя Терры состоял из одних и тех же элементов: кинжаловидный контур носовой части, массивный блок околосветовых и варповых двигателей, а между ними — начинка из передаточных механизмов и сложных стальных конструкций.

— Он выглядит не слишком большим, — тихо заметил Войен, выглядывая в иллюминатор штурмкатера по пути со «Стойкости».

Он еще не успокоился после разговора с Гарро, и голос выдавал тревогу апотекария.

— Это такой же корабль, как и всякий другой, — ответил боевой капитан. — Здесь или в другом месте, мы все так же будем выполнять свой долг.

На пусковую палубу, показавшуюся после «Стойкости» тесной и захламленной, приветствовать Гвардию Смерти вышел капитан корабля с официальной делегацией офицеров корабельной рубки.

— Барик Гарья, — четко произнес он и коротко отсалютовал. — Командор Грульгор, боевой капитан Гарро. По приказу примарха этот корабль принадлежит вам до самой смерти или до нового задания.

Капитан Гарья был коренастым и смуглым человеком, с полосками седых волос вокруг головы и подбородка. Гарро заметил на его щеке углеродную пластинку, прикрывающую аугметику, и несколько шнуров со щупами на концах, свисавших с затылка. Он казался очень напряженным, но это можно было объяснить желанием проявить усердие.

В отсутствие высокопоставленных космодесантников Гарья оставался полновластным хозяином на корабле и наверняка испытывал некоторое чувство обиды за необходимость уступить права назначенным по приказу воинам. Капитан взглядом указал на стоящую рядом тонкую узколицую женщину:

— Мой адъютант, Ракель Воут.

Затем он поклонился и сотворил знамение аквилы. Грульгор воспользовался паузой и пренебрежительно фыркнул:

— Вы можете продолжать выполнять свои обязанности. Когда капитану Гарро или мне потребуется ваша помощь, вас об этом известят.

Гарья и Воут отдали честь и вышли. Гарро проводил их взглядом. Не прошло еще и минуты после перебазирования на «Эйзенштейн», а Грульгор уже пытается изображать главного.

Натаниэль оглянулся на аура-поле, сдерживающее космический вакуум, пока последний из штурмкатеров опускался на посадочную палубу, опираясь на голубые столбы пламени двигателей. Последнее судно пришвартовалось рядом с остальными транспортами Второй и Седьмой рот. На лице Гарро мелькнуло недоумение. Он пересчитал штурмкатера. Появление еще одного было для него загадкой. Неужели не все воины командных отделений прибыли со своими офицерами?