Анкху Анен кивнул: перед ним открылось будущее. С трудом сдерживая кашель, он прохрипел последнее пророчество.

— Я вижу внутри тебя эфир, рунный жрец, — из последних сил шептал он. — Ты такой же, как и я, и придет день, когда те, кому ты служишь, отрекутся от тебя.

— Мне почти жаль, что ты так глубоко заблуждаешься, — сказал Судьбостроитель, качая головой. — Почти.

Судьбостроитель выпрямился и послал вперед очередную группу воинов с огнеметами. Анкху Анен услышал, как струи огня хлестнули по результатам трудов нескольких поколений, и в уголках его глаз появились слезы.

— До того как ты умрешь, ты скажешь мне еще одну вещь, — сказал Судьбостроитель. — Ты скажешь мне, где отыскать знатока звезд по имени Азек Ариман.

На стороне Фозиса Т’Кара было преимущество в силе и массе, но нуль-дева обладала скоростью молнии, и ее клинок жалил, словно серебристая змея. Они продолжали поединок среди развалин на площади, в окружении сражающихся воинов, обгоревших разбитых танков, под непрерывным дождем осколков из пробитых стен пирамиды Рапторов.

Под ногами валялись осколки упавших с позолоченных постаментов статуй, а постоянный грохот артиллерии на восточном краю города задавал сражению определенный ритм. Пожары отбрасывали на воинов оранжевые блики, и Фозис Т’Кар ощущал удивительную свободу, несмотря на то что был лишен притока эфирной энергии.

Он описывал посохом неторопливые круги, а Сестра Безмолвия следила за ним своим безжизненным взглядом.

— Тебя ведь все это не трогает, не так ли? — спросил он. — Мне бывает жаль смертных, которым не дано видеть того, что вижу я. Но ты? Ты живешь в мертвом пространстве, и твой единственный компаньон — безмолвие. Прервать такую жизнь будет актом милосердия с моей стороны.

Женщина не стала отвечать, зато попыталась провести колющий удар ему в шею. Фозис Т’Кар качнулся в сторону и взмахнул рукой, парируя выпад кинжала. Лезвие все же скользнуло по его предплечью, оставив царапину на рукавице, и он устремился навстречу воительнице, держа перед собой посох.

От его выпада она выгнулась назад, но в то же мгновение развернулась и ударила Астартес каблуком по колену. Его броня треснула, и ногу до самого бедра обожгла боль. Фозис Т’Кар, покачнувшись, отступил назад и ухмыльнулся:

— Надо отдать тебе должное, ты быстро двигаешься.

Она опять ничего не ответила и с той же ловкостью бросилась в следующую атаку. Болтерная очередь выбила рядом с ними фонтаны каменной пыли, заставив Фозиса Т’Кара отступить еще на несколько шагов.

— Пора заканчивать, — сказал он.

Женщина снова бросилась на него, и на этот раз он ничего не сделал, чтобы ее остановить. Меч погрузился в его нагрудник, пронзив двойной керамит и армапласт, но, прежде чем он успел дойти до костяного щита над ребрами, Фозис Т’Кар шагнул вперед и ударил ножом по ее руке.

Лезвие прошло между лучевой и локтевой костью, и женщина вскрикнула от боли.

— Ага, значит, не совсем безмолвная! — воскликнул он, подтягивая ее к себе.

Женщина попыталась сопротивляться, но каждое движение только усиливало мучения. Фозис Т’Кар ударил ее шлемом по лицу, и голова Сестры Безмолвия раскололась.

Не успел он выдернуть свой нож, как с почти болезненным наслаждением ощутил приток энергии, наполнившей его конечности. Над головой тотчас мелькнул Ютипа, и возвращение Хранителя еще больше увеличило его силы. Фозис Т’Кар бросил окровавленный нож в ножны, отстегнул болтер, вставил полную обойму и взвел курок. После этого выдернул из груди серебряный меч, развернулся и побежал к дерущимся, стреляя на ходу из болтера по случайным целям.

Сражение стало похоже на бушующее море, и ни одна из сторон не могла добиться преимущества. Космические Волки бились с яростной целеустремленностью, но не могли объективно оценить обстановку в целом. Тысяча Сынов сражались с холодной точностью, и каждый воин для повышения своего мастерства обращался к нижним уровням Исчислений. Как Астартес, они прошли достаточную тренировку для ведения самых жестоких рукопашных боев, но Магнус всегда учил их искать другие, более искусные способы добиваться победы. «Поймешь врага, — говорил Магнус, — и тогда узнаешь, как его победить».

Похоже, что Космические Волки и кустодии тоже усвоили этот урок, иначе чем объяснить присутствие Сестер Безмолвия? Это обстоятельство давало Фозису Т’Кару шанс переломить ход битвы.

Он пробирался сквозь гущу тел и мысленно определял интенсивность эмоций. Над площадью висела красная пелена ярости и ненависти, но три пятна безразличия были в этом океане тремя островками молчания.

— Ага, попались, — прошипел он.

Он увидел, как Аурамагма и Хатхор Маат бьются с врагами спиной к спине, и стал пробираться к своим друзьям-капитанам. Астартес в серых доспехах замахнулся на него цепным топором, но Фозис Т’Кар, не останавливаясь, вырвал оружие из его рук усилием мысли и развернул лязгающие зубья в лицо хозяину.

Он притормозил только тогда, когда попал в радиус действия еще одной нуль-девы. Не опуская болтера, он запрыгнул на опустевший пьедестал, когда-то служивший опорой статуе магистра Ашкенатоса, и стал отыскивать мертвые зоны, пользуясь зрением Ютипы.

Обнаружив первую нуль-деву, он навел на нее прицел болтера. Сестра Безмолвия сражалась в центре группы Космических Волков и Кустодес, окруживших нескольких воинов Хатхора Маата. Болтер в его руках дернулся при отдаче, и женщина полетела на землю с раздробленным затылком и разорванным плечом.

Следуя указаниям Ютипы, он отыскал вторую нуль-деву и покончил с ней выстрелом в грудь. Третью Фозис Т’Кар очень удачно снял в тот момент, когда она хотела скрыться за разбитым «Ленд Рейдером».

И Тысяча Сынов моментально пошли в наступление. Руки Хатхора Маата снова метали молнии, а Аурамагма швырял в противников ослепительные потоки жидкого огня. После восстановления кайн-щита Космические Волки были вынуждены отступить от основания пирамиды.

Фозис Т’Кар с яростным ревом спрыгнул с пьедестала.

Снаряды абсолютной энергии били по врагам, рассеивая их ряды не хуже целого отряда бронетехники. Какое бы удивительное ощущение свободы он ни испытал, лишившись на время своих способностей, это было лишь мимолетное чувство по сравнению с нахлынувшим ликованием.

К Фозису Т’Кару присоединились Аурамагма и Хатхор Маат, не скрывавшие радости по поводу возвращения своих сил. Беспощадность Аурамагмы не уступала ярости Космических Волков, а Хатхор Маат отнесся к восстановлению сил почти с благоговейным восторгом.

Тысяча Сынов подтянулись к своим капитанам, а те, сверкая молниями, образовали острие клина, врезавшегося в строй Космических Волков. Неспособные устоять перед их могуществом, противники продолжали пятиться.

Внезапно над площадью пронесся ужасающий, полный ярости вой, и оставшиеся в пирамиде Рапторов стекла мгновенно взорвались сверкающими брызгами. Осколки, отражавшие огни пожаров и клубы дыма, ливнем посыпались на землю.

Датчики в шлеме Фозиса Т’Кара заскрежетали от звуковой перегрузки, а сам он упал на одно колено.

— Во имя Великого Океана, что это?! — воскликнул он и сразу же вспомнил, где уже слышал подобный звук.

— Сорокопут, — произнес Хатхор Маат, тоже припомнив тот случай.

Космические Волки расступились, и Фозис Т’Кар увидел, как сквозь строй своих воинов к ним движется величественный Король Волков, окруженный гигантами в золотых доспехах.

Старая Тизка прекратила свое существование. Лабиринт мирных патриархальных улочек, который он с такой радостью исследовал в дни своей юности на Просперо, обратился в пепел и груды мусора. Среди дымящихся развалин бродили воины, стреляя от бедра или добивая свои жертвы ударами топоров и мечей. Пелена дыма от непрестанной артиллерийской стрельбы скрыла побережье. Глухой металлический лязг и желтоватые отсветы на тучах говорили о том, что яростная бомбардировка скоро уничтожит еще один район его любимого города.