— Атхарва, ты мне не нравишься, и между нами есть кое-какие счеты, но ты мой брат Астартес. Мы сражаемся и умираем вместе.

Атхарва сомневался, что остальные члены отряда так же верны принципам братства, но не стал высказывать эту мысль вслух.

— Кроме того, — добавил Тагоре, показывая на голову в руке Атхарвы, — только ты сумеешь вывести нас отсюда.

— Да, кстати, — сказал Атхарва. — Прежде чем выбраться на поверхность, нам придется сделать небольшой крюк.

— Крюк? О чем это ты?

Атхарва бросил голову кустодия Уттама и вытер со лба холодный пот.

— Есть еще один пленник, которого надо освободить, прежде чем мы покинем тюрьму.

— Скоро здесь будет толпиться армия, — заметил Тагоре. — У нас нет времени на экскурсии.

— Это не экскурсия! — рявкнул Атхарва. — Мы освободим этого пленника, иначе можно сдаваться прямо сейчас.

— А кто он такой? И зачем нам нужен? — поинтересовался Тагоре.

— Это более важная личность, чем ты можешь себе представить, — сказал Атхарва. — Настолько важная, что от нее будут зависеть наши судьбы.

Кай не мог отвести взгляд от капельки, повисшей на острие иглы. Флакон, откуда была набрана жидкость, был повернут этикеткой в другую сторону, но он не сомневался, что в шприце мощное снотворное средство. Доза достаточно большая, чтобы мгновенно вывести его из строя, а возможно, и убить.

— Адепт Скарфф, кем бы ты сейчас ни был! — воскликнул Кай. — Неужели ты позволишь ей это сделать?

При упоминании своего имени Скарфф вздрогнул, но больше ничем не показал, что услышал призыв Кая. Неизвестно, какая сила заставила его помогать заключенному, но ее воздействие явно закончилось, хотя желания помочь своей бывшей напарнице он тоже не проявлял.

— Говорит адепт Хирико, требуется немедленная помощь. — Хирико включила вокс-передатчик, закрепленный у ворота ее костюма. — Комната дознаний «четыре-семь, прим-ноль». — Она улыбнулась. — Через пару секунд здесь будет целый отряд солдат, возможно, вместе с кустодиями, так что ты можешь сдаться прямо сейчас.

— Я попробую использовать свой шанс, — ответил Кай, бросившись к двери.

Он нажал кнопку замка, но дверь осталась закрытой. Глупо было надеяться, что она не заперта. Кай обернулся как раз в тот момент, когда Хирико, выставив вперед шприц, бросилась к нему. Защищаясь, он вскинул руки и по счастливой случайности сумел перехватить ее запястья, когда игла была на ладонь от вены в шее. Невысокая и хрупкая на вид Хирико была гораздо сильнее, чем казалось с первого взгляда, и игла медленно приближалась к его коже. Впрыснутое Скарффом снадобье, блокирующее седативные препараты, явно переставало действовать.

Кай вдруг обнаружил, что смотрит в лучистые зеленые глаза, и успел подумать, что даже если ему суждено сейчас умереть, он хотя бы видит перед собой нечто красивое.

Он почувствовал, как игла касается кожи, но острие еще не успело проколоть ее, как адепт Скарфф вдруг обхватил Хирико за плечи. Он рывком поднял ее в воздух и швырнул на каталку, на которой связанный Кай пережил так много кошмарных сеансов.

— Скарфф! — закричала Хирико. — Что бы в тебя ни вселилось, сопротивляйся!

Ее бывший напарник не обратил на крик никакого внимания, и Кай, соскальзывая по стене на пол рядом с дверью, увидел, как адепт ударил женщину в лицо. Хирико дернулась от удара и снова упала на каталку, а Скарфф, подскочив, обхватил руками ее шею и сдавил, хотя его лицо побагровело от усилий освободиться от чужой воли, толкающей на убийство коллеги.

Кай понимал, что должен помочь ему, но руки и ноги налились ледяной водой и свинцом.

Руки Скарффа выдавливали жизнь из тела Хирико, и как только она поняла, что он не в силах противиться одержимости, уважение, которое она питала к своему коллеге, было забыто.

Кай увидел, как в ярком свете ламп блеснула игла, и кончик, описав короткую дугу, вонзился в глаз Скарффа. От боли нейролокутор взвыл и выгнулся дугой, а потом отскочил от Хирико, словно расстояние могло уменьшить его мучения. Остатки зловещей жидкости потекли по его щеке, но что-то уже попало в мозг, и Скарфф рухнул на пол.

Тело его забилось в судорогах, изо рта полетели брызги слюны, а потом вырвался жуткий булькающий звук, сопровождаемый клочьями пены и сгустками желчи. Скарфф бил ногами и царапал пол скрюченными пальцами, ломая ногти и оставляя на плитках кровавые следы.

Пока тело Скарффа билось и извивалось, расставаясь с остатками жизни, Хирико упала с каталки на пол, а Кай боролся с приступом тошноты. Он видел, как умирали астропаты хора «Прим», чувствовал на своем лице кровь Сарашины и слышал предсмертные крики экипажа «Арго», но страшные мучения умирающего рядом с ним человека привели его в ужас.

В камере дознавателей стало совсем тихо, слышалось только низкое гудение приборов, затрудненное дыхание Хирико и стук капель отравленной слюны из открытого рта Скарффа.

Кай испуганно выдохнул. У него оставалось лишь несколько мгновений, чтобы воспользоваться шансом, который обеспечил ему Скарфф. Но едва он успел осознать этот факт, как дверь камеры дознавателей дрогнула от мощного удара. За первым ударом последовал второй, и на лице Хирико появилась улыбка.

— Они пришли за тобой, — чуть слышно прохрипела она.

Раздался еще один удар, и на этот раз запоры не выдержали мощного толчка и дверь распахнулась. Сквозь проем, пригнувшись, вошел настоящий великан в облегающем желтом комбинезоне, и Кай попятился от нового ужаса.

Длинные черные волосы обрамляли крупное, слегка приплюснутое лицо, в целом производящее приятное впечатление. Воин протянул к нему руку, и Кай вдохнул резкий запах, исходящий от его кожи.

— Кай Зулан, я Атхарва из легиона Тысячи Сынов, — произнес гигант. — Следуй за мной.

Слова гиганта не сразу просочились в его сознание, но и тогда Кай не смог уразуметь их смысла. В том, что перед ним воин Астартес, не было никаких сомнений: огромный рост и грозная внешность не могли принадлежать кому-то другому. Но было в нем и что-то еще. Кай смотрел на мир искусственными глазами, и каждый выступ, изгиб или выпуклость огромного лица казались ему более плотными, чем у любого из смертных.

— Ты легионер Астартес, — едва слышно пролепетал Кай.

— Я так и сказал, — проворчал гигант, схватил его за плечо и легко, словно пушинку, поднял на ноги.

Атхарва был таким же высоким, как Сатурналий, но шире и массивнее кустодия.

— Почему?.. — спросил Кай.

— У меня нет времени на объяснения и нет терпения отвечать на такие неопределенные вопросы, — произнес Атхарва. — Наш побег не прошел незамеченным, и скоро появятся воины, с которыми нам не справиться. Надо торопиться.

Кай, пошатываясь, прошел мимо сорванной двери камеры. Оглянувшись через плечо, он посмотрел на лежащую на полу Хирико, гадая, жива ли она или погибла. Несмотря на все причиненные ею страдания, Кай надеялся, что адепт выживет.

В вестибюле за дверью камеры, в которой он провел неизвестное количество времени, было тесно от шести воинов — огромных, но разных по характеру, что было бы очевидно, даже если бы на раздутых бицепсах и бугристых плечах, превосходящих бедро Кая, не имелось татуировок и символов легионов. Теперь Кай понял, кто вытащил его из камеры.

— Вы Воинство Крестоносцев, — сказал Кай.

— Вернее, то, что от него осталось, — ответил воин со светлыми волосами, темными у корней. — Ты не видел нас в лучшие времена.

— Название теперь не имеет для нас значения, — бросил второй воин, с обнаженной грудью и грубо выполненными татуировками в виде клинков и оскаленных клыков. — Для Империума мы мертвецы.

— Мы отверженные, — добавил стоящий рядом Астартес, и Кай заметил, что их сходство обусловлено не только общими улучшениями в генетическом строении.

— Отверженные Мертвецы. — Атхарва криво усмехнулся. — Если бы вам было известно, что означало это в древности, вы бы оценили иронию.