— Понимаю, — отозвался Торгаддон. — Храм Искушения. Проклятое нагромождение. Вот что получается, когда у людей имеется бог, в которого они верят.

— И передай Випусу, чтобы он поторопился. Если нам придется штурмовать Храм Искушения, мне хотелось бы иметь при себе отделение Локасты.

— Конечно, — кивнул Торгаддон. — Иногда мне кажется, что я больше никому не могу доверять, кроме тебя и Випуса. А чем ты собираешься заняться?

— Мне еще надо кое-что перечитать, — ответил Локен.

Куда бы ни шел Эреб, его постоянно сопровождали тени. Трепещущие шептуны стали его непременными спутниками; невидимые существа не показывались на глаза посторонним и предпочитали клубиться в его тени. Но сейчас они упорхнули от Эреба и укрылись в темных углах зала, построенного из камня по образу и подобию жертвенника в храме Дельфоса, где Акшаб перерезала ему горло.

Скрытое в глубине «Духа мщения», помещение храмовой ложи было темным и жарким, потрескивающий костер посреди пола служил единственным источником света. От пляшущих языков пламени по стенам метались причудливые тени.

— Мой Воитель, — произнес Эреб. — У нас все готово.

— Хорошо, — ответил Хорус. — Чтобы достичь этого, нам пришлось заплатить немалую цену, Эреб. И ради нашего блага, а главным образом — ради твоего собственного блага пусть наши усилия будут оправданны.

— Так и будет, Воитель, — заверил его Эреб, ничуть не обеспокоенный прозвучавшей угрозой. — Наши союзники с нетерпением ожидают откровенного разговора с вами.

Эреб нагнулся над костром, и пламя отразилось на его гладком татуированном черепе и полированных доспехах, недавно перекрашенных в темно-красный цвет, как было предписано всем Несущим Слово.

Эреб был уверен, что все сделал правильно, и все же он помедлил. Общение с существами варпа всегда грозило неожиданностями, и если вдруг ожидания Воителя не оправдаются, дни Первого капеллана сочтены.

Колоссальная фигура Воителя, казалось, заполняла собой все помещение ложи. Сегодня Хорус надел доспехи цвета обсидиана, присланные в подарок самим генералом-фабрикатором. Комплект был прислан в знак подтверждения союза с механикумами Марса, и хотя цвет его соответствовал цветам юстаэринцев, броня значительно превосходила терминаторские доспехи как прочностью, так и красотой. Янтарно-желтые глаза смотрели с нагрудника и плечевых пластин брони, а правая рука Воителя была закована в необычную перчатку с острыми лезвиями на пальцах.

Эреб поднял лежавшую рядом с костром книгу, выпрямился и стал осторожно перелистывать страницы, пока не дошел до сложной таблицы символов.

— Все готово. Я могу начать, как только совершится жертвоприношение.

Хорус кивнул.

— Адепт, входи, — приказал он.

Спустя мгновение в помещении воинской ложи появилась сгорбленная и закутанная в мантию фигура адепта Регула. Представитель механикумов Марса почти полностью состоял из механизмов, что для элиты его ордена было обычным делом. Под мантией скрывалось тело, состоящее из сверкающей бронзы, стали и соединительных кабелей. Даже лицо, если его можно так назвать, представляло собой совокупность оптических окуляров и вокабуляторного устройства, позволяющего общаться с окружающими.

Регул привел с собой хрупкую Инг Мае Синг; астропат ступала с опаской, а ее руки постоянно двигались, словно она отгоняла рой мух.

— Здесь очень необычно, — заметил Регул скрипучим, словно железо по стеклу, голосом.

— Адепт, — обратился к нему Воитель, — ты представляешь здесь орден Механикус. Великий Крестовый Поход нуждается в помощи техноадептов Марса, и они должны войти в наше новое сообщество. Ты уже предложил мне свои услуги, и теперь пришло время узнать цену этой сделки.

— Воитель, — отозвался Регул, — я полностью в вашем распоряжении.

Хорус кивнул.

— Продолжай, Эреб, — сказал он.

Эреб шагнул мимо Воителя и устремил взгляд на Инг Мае Синг. Несмотря на то, что женщина-астропат была слепа, она содрогнулась, словно взгляд резанул по живому. Она отступила к самой стене и попыталась проскользнуть мимо Эреба, но он протянул руку, крепко схватил женщину за плечо и подтащил к костру.

— Она сильна, — произнес Эреб. — Я чувствую ее силу.

— Она лучшая из всех моих астропатов, — сказал Хорус.

— Значит, ваш выбор верен, — одобрительно кивнул Эреб. — Важна не только сила, но и ее значение. Жертва не будет принята, если не представляет собой ценности для дарителя.

— Нет, прошу вас! — крикнула Инг Мае Синг и забилась в руках Эреба, как только до нее дошел смысл прозвучавших слов.

Хорус шагнул вперед и бережно взял ее за подбородок. Женщина замерла, оставив попытки освободиться. Он приподнял ей голову так, что, будь астропат зрячей, она смотрела бы ему прямо в лицо.

— Вы предали меня, госпожа Синг, — сказал Хорус.

Инг Мае Синг всхлипнула, с дрожащих губ сорвались невнятные возражения. Она попыталась отрицательно мотнуть головой, но Хорус крепко держал ее за подбородок.

— Нет смысла это отрицать. Мне уже все известно. После того, как вы рассказали мне об Эуфратии Киллер, вы послали кому-то предупреждение, не так ли? Скажите мне, кто это был, и я сохраню вам жизнь. Попытаетесь сопротивляться, и тогда ваша смерть будет более мучительной, чем вы можете себе представить.

— Нет, — прошептала Инг Мае Синг. — Я уже мертва. Я знаю это, так что убейте меня, и покончим с этим.

— И вы не ответите на мой вопрос?

— В этом нет смысла, — вздохнула Инг Мае Синг. — Отвечу или нет, вы все равно меня убьете. Если у вас и хватает сил скрыть свою ложь, то ваш соучастник ничего не скрывает.

Хорус медленно кивнул, словно нехотя принимая тяжелое решение.

— Тогда нам больше нечего сказать друг другу, — печально произнес он и отвел руку назад.

Когти перчатки с размаху вошли в грудь Инг Мае Синг, лезвия пропороли сердце и легкие и, красные от крови, вышли из спины.

Эреб кивком указал на костер. Воитель поднял тело Инг Мае Синг над ямой, и кровь потекла в огонь.

Капли крови зашипели, и помещение затопил горячий и мощный поток предсмертных чувств астропата: страх, боль и ужас предательства.

Эреб, опустившись на колени, стал тщательно выводить на полу символы, приведенные на страницах книги: восьмиконечную звезду, обведенную тремя кругами, стилизованный череп и клиновидные руны колхиса.

— Тебе уже приходилось делать это раньше, — заметил Хорус.

— Много раз, — подтвердил Эреб. — С их помощью я могу слышать голос своего примарха, а к этому голосу наши союзники относятся с уважением.

— Они пока еще не союзники, — возразил Хорус, опустил руку и позволил телу Инг Мае Синг соскользнуть с когтей.

Эреб пожал плечами и стал нараспев читать текст из «Книги Лоргара». Низким гортанным голосом он обращался к богам варпа и просил их прислать своего представителя.

Несмотря на ярко пылающий костер, в комнате потемнело и стало заметно прохладнее. Ледяной ветер прорвался из невидимого отверстия, принося с собой пыль давно минувших столетий, и каждый его вздох говорил о падении империй, и каждое дуновение рождало ощущение безвременья, вечности…

— Все так и должно быть? — спросил Регул.

Эреб, улыбнувшись, молча кивнул, а ветер становился все холоднее, и шептуны в углах задрожали от неведомого ужаса — они чуяли, что приближается нечто древнее и чудовищное. На стенах комнаты сгустились тени, но не пламя почти погасшего костра отбрасывало их. Наконец ударил, словно хлыстом, и раскатился по ложе пронзительный хохот.

Регул с шипением развернулся всем своим механическим корпусом, стараясь определить источник звука, и его окуляры непрерывно вращались, не в силах сфокусировать зрение в наступившей темноте. На трубках и рычагах появился морозный иней.

Хорус стоял неподвижно, а вокруг него шипели и метались тени, неясные голоса доносились отовсюду и ниоткуда.