— А что насчет Мелатиса? Он хорошо расположен и является агробазой. Если судьба на нашей стороне, его не задело первым ударом. Не слишком важное, но все же преимущество.

— Похоже, сегодня судьба не слишком-то на нашей стороне, капитан, — говорит Селатон.

— О чем ты, Киуз? — резко произносит Вентан. — Мы же здесь, не так ли?

Он разворачивается к Аруку и Таурен.

— Когда наладите связь, я смогу дать вам код авторизации, чтобы меня опознали. Постарайтесь выяснить, с кем говорите. В идеале — капитан Сиданс или капитан Яул. Мне нужно, чтобы они вели все подразделения, которые находятся в их распоряжении, на равнины к Мелатису. Я встречу их там.

— Вы намереваетесь двигаться к Мелатису по земле?— спрашивает Таурен.

— Да, — просто отвечает Вентан.

— Возможно, это чрезмерно амбициозная цель, — мягко произносит она.

— Мощная бомбардировка к северу от реки, — говорит Арук. — Они захватили магистраль. Враг также собирает большое количество машин вдоль Неридского Вала.

— Титаны? — спрашивает Вентан.

Арук колеблется.

— Меня это тоже шокирует, сэр, — напряженно произносит он. — понятия не имею, каким образом какая-либо из машин Механикума могла стать жертвой столь ужасающей порчи. Похоже, верность и преданность сейчас в дефиците.

— Лептий Нумин, — произносит Таурен.

Они смотрят на нее.

— Старый губернаторский дворец на равнинах, — поясняет она. — Он был на первых местах в моем списке возможных пунктов назначения. Во дворце есть неактивная, однако рабочая информационная машина, а также вокс-система большого диапазона. Ни то, ни другое не работает, когда губернатора нет в резиденции, однако их обслуживают. Я надеялась, что, поскольку обе системы были отключены, они могли избежать заражения мусорным кодом и электромагнитных повреждений.

— Мы сможем связаться с флотом? — интересуется Вентан.

— Если заставим их работать, — соглашается она, — то сможем связаться с флотом.

— Мы уже сочли Лептий Нумин одним из наиболее подходящих вариантов, — говорит Арук. — Дополнительным преимуществом является то, что, благодаря подземной сети, туда легче добраться, чем до какой-либо из открытых целей на равнинах.

— Это часть аркологии[217] Калта? — спрашивает Вентан. Он припоминает, что планету пронизывают крупные системы естественных пещер, многие из которых обустраиваются под жилье. Они обычно используются в качестве убежища для населения, когда здешняя звезда проходит нечастые периоды максимальной солнечной активности.

— Не всей, только ответвления, — отвечает Таурен. — Первые губернаторы создали безопасное подземное соединение между городом и дворцом.

— Военная поддержка XIII Легиона в Лептии будет чрезвычайно полезна, пока мы начнем программу восстановления, — произносит Арук.

Он смотрит на Вентана. Поврежденный красный глаз мерцает. Он гаснет и вновь загорается. Вентан слышит исходящее из кибернетики Арука бормотание бинарного кантирования.

— Я установил контакт, — говорит тот. — Есть коллекторное соединение с командиром скитариев Гаргозом. Вместе с Гаргозом ваш капитан Сиданс.

— Каково положение дел? — спрашивает Вентан. — Спросите его, какова ситуация.

Бинарное потрескивание.

— Неприятная, — передает Арук. — Место сборов подверглось бомбардировке. Многие мертвы. Уцелело очень мало техники и транспорта. Сиданс сообщает, что силы 4-й роты Ультрадесанта, а также восьми других, сумели укрыться возле вала Браксаса. Приблизительно семьсот человек. Они готовы выдвигаться согласно вашим указаниям.

Арук смотрит прямо на Вентана.

— Капитан Сиданс особенно хочет подчеркнуть, что он рад вас слышать. Он рад узнать, что вы живы.

— Скажи ему, где им нужно быть. Попроси выяснить, какие еще силы он сможет мобилизовать. Будучи командующим сборами, я санкционирую перемещение войск. Попроси его передать оценочное время прибытия.

Арук кивает и транслирует.

— Нам понадобится тайный пароль, — произносит Селатон.

Вентан задумывается.

— Они вскрыли все. Взломали код Механикума, — говорит Селатон. — Нельзя доверять даже нашим кодам авторизации.

Вентан кивает.

— Скажи Сидансу, что он может доверять только сообщениям от того, кому известно количество разрисованных эльдар. Скажи, что я поверю только этому же.

— Сделано, — произносит Арук. — Что это означает?

Вентан не отвечает.

— Скажи ему, что я встречусь с ним в Лептии Нумине через несколько часов, — говорит он.

Магистр ордена Марий Гейдж врезается в переборку и сползает по ней с влажным скрипом, оставляя за собой кровавый след.

Рана серьезна. Какой-то яд. Он подавляет трансчеловеческие факторы свертывания крови. Гейдж чувствует, как тело борется с лихорадкой.

Чувствует, как разум борется со страхом.

Это не страх перед смертью или болью. Даже не страх перед неудачей.

Это ослабляющая тревога перед лицом неизвестного.

То, что человечеству пришлось преодолеть, чтобы выйти наружу из пещеры, чтобы отправиться в путешествие с родного мира. То, что человечеству пришлось превозмочь, чтобы отпугнуть ксеносов и кошмары, таившиеся в Древней Ночи.

Тот страх, без которого был рожден его род.

Это изумляет его.

Он полагал, что видел все. У него была долгая и успешная карьера. Подтверждением тому является его должность первого Магистра ордена. Он был с Ультрадесантом с самого начала.

Они генетически усовершенствованы, чтобы проявлять пониженный уровень реакции страха. Они психологически запрограммированы воздерживаться от этой слабости, сопротивляться критическим и приводящим в смятение потрясениям, которые может вызвать страх. Частью этого программирования является изучение всех угроз и опасностей, всех новых форм ксеносов и мутантов, с которыми Империум может столкнуться в ходе своей внешней экспансии. Ничто не должно становиться неожиданностью. Следует исследовать каждый новый кошмар. Они должны быть открыты для всех новых возможностей. Нужно вырабатывать иммунитет. Равнодушие. Некоторые говорят, что из-за этого Ультрадесантники кажутся черствыми, но это всего лишь огрубление сродни тому, какое может появиться на руках труженика от упорной работы.

Они не должны дрогнуть. Они должны быть невосприимчивы к испугу.

Гейдж думал, что так и есть. Действительно думал. Страх был ему неведом.

У него на лбу начинают появляться бусинки пота. Он силится подняться, но не может. Вот и урок, думает он — практическое применение теоретической парадигмы. Наша слабость в гордости. В чрезмерной самонадеянности. Мы настолько уверены в себе и своем хваленом бесстрашии, что делаем себя уязвимыми собственным убеждением, будто в галактике больше нет ничего такого, что способно нас напугать.

Гейдж уверен, что Жиллиман уже думал об этом. Уверен, что Жиллиман уже записал эту идею где-нибудь в своих замтеках по кодификации. Грех чрезмерной самонадеянности. Да, Жиллиман определенно предостерегал против него в своих текстах. Он наставлял XIII-й не присваивать себе превосходства над чем бы то ни было, включая страх, поскольку это моментально порождает уязвимость.

Теперь Гейдж думает, что примарх наверняка говорил об этом несколько раз.

Наверняка. Наверняка говорил.

Он говорил.

Его предупреждали. Предупреждали об этом.

А если нет. Если. Если нет, то в этом случае Гейдж надеется, что сможет… Сможет указать на это Жиллиману. Указать позже.

Только. Только никакого «позже» может уже не быть.

Жиллиман.

На мостике, когда… Мостик только что…

Существо. Эта тварь.

Так много крови. Затем прорыв в пустоту. Эта тварь. Возможности может уже не быть. Жиллиман. Жиллиман может… Его затянуло в космос, когда окна разлетелись.