В зале повисла гробовая тишина.

Гека'тан за его спиной беспокойно шевельнулся.

— Брат…

Аркадез разжал кулак. Ультрамарин открыл рот, намереваясь говорить, но не смог подобрать нужные слова. Ересь существовала. Именно из-за нее сгорела Монархия. Но это было меньшее зло во имя предотвращения большего. Это было…

— Извиняюсь.

Все собравшиеся обратили осуждающие взгляды на Ультрамарина. Один из высших ноблей высказал свое неудовольствие вслух:

— Подготовьтесь к следующему выступлению получше!

Аркадез холодно кивнул, бросив свирепый взгляд на итератора. Он повернулся к Гека'тану и прошипел:

— Я знал, что это глупо.

— Все только начинается, брат. Наберись терпения. — Он оглянулся. — Куда ты отослал оружейницу?

— Присмотреть за моим болтером и ножом. Они могут нам понадобиться еще до окончания этого фарса, чтобы проткнуть изнеженную гадину, подосланную Хорусом.

Гека'тан хотел ответить, когда его взгляд по непонятной причине привлекли верхние ярусы зала.

Призрачная фигура, затаившаяся на балконе, чуть шевельнулась. На нее смотрел красноглазый. На миг показалось, что он обнаружил ее, и ее рука потянулась к винтовке. Затем воин отвернулся, и тень расслабилась. Не сейчас… Еще рано…

Персефия была отличным ремесленником. До «Эдикта о роспуске» она работала скульптором, что облегчило ее превращение в оружейницу. Еще это означало, что ее не отправят на службу в Имперскую Армию или в мануфакторум делать бомбы и снаряды. Она слышала, какие там условия, и про безжалостных надсмотрщиков, избивающих мужчин и женщин в кровавое месиво ради имперской военной машины. Эпоха надежд и славных побед, частью которых она мечтала быть, осталась в прошлом. Вместо нее воцарилась Эпоха Тьмы.

Арсенал, куда поместили снаряжение легионеров, находился прямо под залом, уровнем ниже. Персефия выглядела настолько безобидной, что охрана без проблем позволила ей пройти в темное подземелье. Их внимание было приковано к двум могучим воинам, говорящим перед клейвом.

Она вспомнила слова своего господина.

Мне нужно, чтобы ты принесла мое оружие. Тайком протащи его в зал — никто не обратит на тебя внимания! — и положи где-нибудь так, чтобы было легко найти.

Она кивнула, не осмелившись спорить с кобальтовым гигантом.

Ты знаешь, что на наш корабль напали. И на Бастионе есть враги. Я думаю, они хотят убить нас и склонить переговоры в пользу магистра войны. А мне бы не хотелось оказаться беззащитным.

Потом она ушла, опасаясь того, с чем может столкнуться.

Переходы под залом были выложены холодным серым камнем с функциональными стальными распорками. Там располагались холлы и кабинеты, но преимущественно склады и многочисленные офисы, заваленные грифельными досками и бумагами. Арсенал находился дальше, и Персефия пыталась придумать по пути, как ей тайно пронести что-нибудь из исполинского оружия Ультрамарина, когда легкое покалывающее тепло защекотало ее кожу и ноздри. Чувство было пьянящим; если постараться, она услышала бы гудение машин.

Женщина двинулась дальше, но обнаружила перед коридором, ведущим в арсенал, стражу, которой раньше не было. Прежде чем ее увидели, она нырнула в нишу в стене и через минуту решила повернуть обратно. Здесь ей не пройти, но, быть может, она сумеет отыскать обходной путь.

От мрачного главного прохода ответвлялся еще один. Именно здесь гул машин был слышнее всего, и она пошла на звук, надеясь перебраться на другую сторону и проскользнуть мимо стражей.

Чем дальше Персефия шла, тем громче становился звук. Что это за огромный механизм, оставалось лишь гадать. Вскоре голые стены с распорками сменили агрегаты и трубопроводы. Там стояли температурные датчики и дымовые трубы, прямоугольные камеры, защищенные многими слоями пласткрита. Где-то внизу мерцал пульсирующий источник энергии. Она добралась до конца туннеля и оказалась у края пропасти округлой формы с помостом.

Как ни странно, путь был свободен. На этой глубине не было ни закрытых дверей, ни, насколько она могла видеть, охранников. Периодически женщина натыкалась на лежащих оружейных дронов, но их киборганика была выведена из строя.

Рабочие сервиторы сновали туда-сюда, поглощенные своей черной работой. Спускаясь, Персефия осторожно их обходила, стараясь не попадаться на глаза и не касаться их. Становилось все жарче. Ее подмышки потемнели, на бровях повисли капельки пота.

Наконец она увидела работающего за пультом сервитора. Несколько экранов показывали другие геотермальные ядерные объекты Бастиона. Все они выглядели пугающе одинаково. Персефия пошла дальше, подгоняемая любопытством и притягиваемая далеким ядерным сиянием, становившимся все ближе.

Внизу кто-то двигался. Не сервитор — его движения не настолько лаконичны. К тому же объект слишком крупный, намного больше любого из киборганических дронов. Существо трудилось над одним из пультов, что-то к нему подсоединяя. Персефия была слишком далеко, чтобы разглядеть, что именно. Нечто в этой фигуре заставило ее остановиться. При виде громадины, легко передвигавшейся в процессе работы, ей стало не по себе.

Она вдруг поняла, почему здесь не было живых стражников и почему путь к ядерному источнику оказался открыт. Персефия гадала, в какую даль ее занесло. Ведь она потеряла уйму времени.

Здесь опасно! Все ее инстинкты вопили об этом. Позволить странному существу увидеть себя означало навлечь беду. Смерть.

Струйка пота сбежала с брови Персефии прямо в глаз. Она охнула.

Фигура посмотрела наверх, и сквозь темно-красные линзы сверкнули безжалостные глаза. Существо сливалось с серыми стенами. Его доспех был отделан тусклым золотом, на левом наплечнике — знак черепа, словно предзнаменование. Оно увидело женщину и припало к полу.

Персефия не сразу сообразила, что происходит. Резко разогнувшись, существо взлетело на следующую платформу. Там оно повторило движение и проделало то же самое еще раз. Металл под ногами женщины задрожал. Она побежала.

По помосту снова пробежала дрожь, на этот раз более сильная. Наверное, существо запрыгнуло на платформу всего несколькими уровнями ниже. Сзади донеслось лязганье шагов, и Персефия поняла, что фигура бежит прямо к ней. Она услышала грохот металла, ударяющегося о металл, и нырнула за сервитора. Секундой позже раздался оглушительный грохот, и прислужник разлетелся на части, рассыпая вокруг кости и механические детали.

Персефия помчалась прочь. В ушах звенело. За нею гналась сама смерть с железным лицом. От нее не убежать.

Уши женщины заполнил оглушительный рев машины, и огромный Железный Воин схватил ее.

Рев сменился влажным чавканьем, затем воплем — предсмертным криком Персефии. Кровь струей хлынула изо рта на одежду и на убийцу, и глаза оружейницы остекленели.

Гека'тан слушал, как итератор изрекает свои диатрибы против Империума и Императора, и видел, что Аркадез постепенно теряет хладнокровие. Ему тоже было неспокойно, но по другой причине.

— Ее слишком долго нет.

Услышав, что Саламандр зашевелился, Аркадез полуобернулся к нему.

— Ты куда?

— Пойду поищу ее.

— Что? — прошипел Ультрамарин, вполуха слушая непрекращающиеся нападки итератора.

— Ты мне нужен, чтобы рассказать про Исстваан-пять. Твое свидетельство очевидца крайне важно.

— Аркадез, я должен ее найти.

Его товарищ состроил недоуменную гримасу.

— Почему? — Он поморщился.

Раны Аркадеза не зажили и полностью никогда не заживут. Бионические протезы дали ему возможность двигаться, но ценой боли. Ни один человек не вынес бы такого, а Ультрамарина она ослабляла. Даже выйди он вовремя из комы, в которую его погрузила анабиозная мембрана, чтобы доставить на Калт, его бы все равно не взяли. Он больше не годился для передовой. Словами и повадками всячески опровергал это, но глаза его выдавали. Гека'тан видел это так же ясно, как свои собственные слабые места.