Вокс с треском ожил:
— Сэр? Сэр?
— Это Аргел Тал. Говори, Торгал.
— Капитан, прошу меня простить за очередной неприятный сюрприз, но ты себе представить не можешь, что я вижу.
Аргел Тал выдохнул колхидское ругательство, не предназначенное для канала связи. Необходимость употребления таких слов в этом мире начала его утомлять.
Пятеро воинов убивали молча, их мечи вращались со скоростью и силой турбинных лопаток, рассекая конечности и тела, словно клочья тумана. Легион наконец проник вглубь города, и здесь силы Империума столкнулись с сопротивлением людей. Армия искусственных существ, вероятнее всего, была уже разбита и сократилась до разрозненных малочисленных групп. Настал черед милиции и гражданского ополчения выйти на улицы с фактически бесполезным оружием и принять смерть, предпочитая ее капитуляции.
Малокалиберные заряды отлетали от золоченой брони воинов, прорубавших себе дорогу в толпе, заполнившей улицу. Противостоявшие им отряды милиции вели огонь из винтовок, которые стреляли пулями не крупнее самого мелкого калибра болтера. Связь цивилизации с человечеством доимперской эпохи не подлежала никаким сомнениям, но эти люди сбились с пути и тем обрекли себя на гибель.
Несмотря на неэффективное оружие, они упорно защищались в укрытиях или держали боевой строй, пока их не уничтожали. Их миру пришел конец, и последний из городов уже был объят пламенем. Бежать было некуда, да они и не пытались. Солдаты в серой, как здания города, униформе просто умирали. Щитки из обычного стекла не выдерживали даже ударов копий, и воины опрокидывали одну фалангу милиции за другой.
Командира Кустодес, возглавляющего атаку, было невозможно не узнать по коническому шлему, украшенному красным плюмажем в виде конского хвоста. Огромный двуручный меч в его руках описывал стремительные полукружья, поднимался и падал, рубил и колол. Люди шарахались от него, некоторые успевали закричать, но все, кто попадался ему на пути, неизменно разваливались на части. Он убивал, убивал и убивал, не упуская ни единого шанса нанести смертельный удар и ни на секунду не останавливаясь. Дорога под его ногами покраснела, давая начало реке, питаемой кровью.
— Аквилон, — сказал Аргел Тал, глядя сверху на поле боя. Произнося это имя, он покачал головой, и в его голосе прозвучало искреннее восхищение. — Никогда раньше не видел, как сражаются Кустодес.
На краю крыши, нависавшей над улицей, притаилось несколько Несущих Слово: Аргел Тал, Торгал и его штурмовое отделение. Золотые воины с непревзойденной ловкостью продвигались вперед, и танец их клинков превосходил все, на что были способны смертные.
— Никогда не видел ничего подобного, — признался Торгал. — Может, мы к ним присоединимся?
Снизу над полем боя раздался клич «За Императора!» — клич, который после Монархии ни разу не срывался с губ Несущих Слово. Странно, но теперь Аргел Талу он казался совершенно чуждым.
— Нет, — ответил капитан. — Пока нет.
Торгал, рассеянно поглаживая пальцем триггер активации цепного меча, понаблюдал за боем еще несколько секунд.
— В их манере сражаться что-то не так, — заметил он. — Какая-то странность, которой я никак не могу уловить.
Аргел Тал взглянул на Аквилона: меч кустодия по-прежнему неустанно обрывал жизни людей, и ничего странного в этом он не увидел, о чем и сообщил Торгалу.
Торгал покачал головой, все еще не спуская глаз с кустодия.
— Я не могу сформулировать… Но им чего-то не хватает… Они сражаются… неправильно.
На этот раз, стоило Аргел Талу снова посмотреть на уличное сражение, он мгновенно увидел. В целом Кустодес вели бой почти так же, как и Астартес, и только опытный глаз мог бы заметить различия. В первый раз капитан сосредоточил свое внимание на одиночном воине, но стоило взглянуть на сцену целиком…
— Точно! — воскликнул Аргел Тал. — Я тоже это вижу.
Но недостаток ли это? Возможно, по стандартам Астартес, которые жили и вели войны в соответствии с понятиями братства, заложенными в их генетический код, так оно и было. Но Кустодес были созданы более сложным и длительным способом — при помощи биологических манипуляций, в результате чего появились на свет телохранители Императора, не связанные узами верности ни с кем, кроме их верховного владыки.
— Они не братья, — сказал Аргел Тал. — Посмотрите, как они двигаются. Взгляните, каждый ведет свой собственный бой, в одиночку, без чьей-либо поддержки. Они не такие, как мы. Это не солдаты, а воины.
От этой мысли у него по коже поползли мурашки. Торгал, похоже, испытывал то же самое, поскольку он озвучил вертевшиеся в голове капитана мысли.
— Львы, — произнес сержант. — Они львы, а не волки и охотятся в одиночку, а не стаей. Золотые, — добавил он, постукивая пальцами по своей броне, — не серые.
— У тебя зоркий глаз, брат.
Аргел Тал продолжал внимательно следить за Кустодес. Теперь, когда он заметил их разобщенность, он больше не мог сосредоточиться ни на чем другом. Это был недостаток, причем серьезный, и компенсировало его только героическое мастерство воинов и слабость противостоящих им противников.
Глядя на идущий внизу бой, он непроизвольно вздрогнул. В памяти всплыли давно знакомые слова Императора, впоследствии ставшие основным принципом легионов Астартес: «Да не познают они страха».
Аргел Тал был одним из тех, кто воспринимал это изречение в буквальном смысле и полагал, что чувство страха отсутствует в его генокоде. Но поведение его кузенов, не имеющих братьев, вызвало в груди леденящий холод. При всем своем личном совершенстве они оказались лишены слишком многого.
— Не поддерживая братства, — сказал он, — они проигрывают в силе. Им недоступна тактика стаи. Вера в тех, кто сражается рядом. Я подозреваю, что секрет таится в их природе и генетический механизм запрограммирован только на один вид преданности, — возможно, их единственным братом является сам Император.
Наблюдательность не подвела Торгала и на этот раз.
— Они больше не вызывают у тебя восхищения, — сказал он. — Я понял это по твоему голосу.
Аргел Тал только улыбнулся, полагая молчание достаточным ответом.
Внизу на улице Кустодес продолжали сражение.
— Похоже, у них неприятности.
Один из воинов штурмового отделения показал на дальний конец дороги. Они увидели, что из проулка появилась стеклянная машина и направилась навстречу золотым воинам.
На этот раз Аргел Тал поднялся на ноги.
— Пошли, братья. Посмотрим, как волки могут охотиться рядом со львами.
— Как прикажешь, — послышался дружный отклик, и десять ускорителей взревели одновременно.
Приветствие Аквилона было сдержанным. Он воспроизвел знак аквилы на фоне нагрудной брони, где уже красовался выгравированный двуглавый имперский орел.
— Приветствую, капитан.
Аргел Тал ответил другим салютом: он ударил себя кулаком по груди, в том месте, где билось сердце, — таким был символ верности Империуму еще в период Объединительных войн.
— Кустодес. Рад был оказать услугу.
Аргел Тал одним из мечей показал на поверженную машину. Стеклянная конструкция неподвижно лежала на дороге, разбитая и окруженная трупами ополченцев.
— Любопытно, капитан. Ты приветствуешь меня салютом, вышедшим из употребления еще до начала Великого Крестового Похода.
Несущие Слово выстроились позади и вокруг капитана, и Кустодес тоже окружили своего командира. Это еще не было противостоянием, однако никто из воинов не был настолько наивен, чтобы не заметить сгустившуюся напряженность.
Аргел Тал не попался на приманку.
— Вам вроде бы нужна была помощь, и я рад, что мы оказались неподалеку.
Аквилон усмехнулся и, не сказав больше ни слова, зашагал прочь. Остальные Кустодес последовали за ним, не соблюдая строя. Похоже, что Аквилон тоже не собирался заглатывать наживку.
— Сэр? — окликнул капитана Торгал. — Мы пойдем с ними?
Аргел Тал невольно усмехнулся:
