— Тебе известно, кто такой исповедник? — спросил Лоргар. — На Кхуре было нечто подобное?

— Да, мой лорд, — запинаясь, ответила Кирена. Она еще не полностью овладела своим голосом. — Они называли себя Слушателями, выслушивали наши прегрешения и прощали их.

— Точно, — со смехом сказал Лоргар. — Кирена Валантион из Монархии, твоя жизнь принадлежит только тебе. Но если ты хочешь остаться с моими воинами и странствовать среди звезд, эта роль подходит тебе идеально. Ты выслушала о моих грехах и простила их. Готова ли ты сделать то же самое для моих сынов?

В ответ она опустилась на колени и в порыве благодарности склонила голову. Вместо слов она начала бормотать почтительные молитвы, точно как в писании, которое она твердила в детстве.

Примарх еще раз окинул Кирену благосклонным взглядом, а затем повернулся к Аргел Талу.

— Капитан, — обратился он к своему воину.

— Мой лорд.

Аргел Тал отсалютовал, ударив кулаком по нагруднику брони.

— За тот месяц, что я провел в уединении, Эреб не раз говорил о тебе. И как только я стал вспоминать, кто поднял меня с коленей перед братом Жиллиманом, он снова завел о тебе речь.

— Это… удивляет меня, мой лорд.

Смущение в голосе Аргел Тала не укрылось от Лоргара.

— Я полагал, что ваши трения с Эребом остались в прошлом. Или я ошибаюсь?

Аргел Тал тряхнул головой:

— Нет, мой лорд. Прости мою минутную растерянность. Все наши противоречия давно разрешены.

— Рад это слышать. — Лоргар усмехнулся. — Учиться у самого Эреба и все же предпочесть клинок, а не крозиус… Твой выбор другого пути нанес удар по его гордости. Но он тебя простил. Я хотел бы знать, относится ли это и к тебе? Ты простил его?

«Выбор другого пути». Аргел Тал мог сказать, что эта фраза чересчур деликатна.

— Здесь нечего прощать, — сказал он. — Его ярость по поводу моего решения вполне понятна.

Лоргар пристально наблюдал за ним, и, несмотря на всю доброжелательность, взгляд его серых глаз оставался оценивающим.

— Ты всегда отличался великодушием, Аргел Тал.

— Твое мнение льстит мне, мой лорд.

— Ну а теперь мы подошли к тому вопросу, который послужил причиной вашего вызова. Прежде чем мы вернемся к Великому Крестовому Походу, в братстве Зубчатого Солнца произойдут некоторые изменения. Наблюдателей-кустодиев я распределил по четырем братствам — в каждом будет присутствовать по пять воинов из двадцати. С сожалением должен сообщить, что братство Зубчатого Солнца в их числе. Как я слышал, ты встречался с Аквилоном в стеклянном городе? Я удовлетворил его просьбу позволить одной из групп Кустодес странствовать с Зубчатым Солнцем. Не вредно будет бросить эту кость сторожевым псам Императора.

— Как прикажешь, мой лорд, — ответил Аргел Тал.

— Боюсь, это еще не все. — Лоргар снова улыбнулся, совсем как тот обворожительный золотой иерарх, что встал во главе революции на этой планете. — Мое доверие к тебе далеко превосходит рамки служебного долга. Ты поднял меня с колен, поднял из праха, и я благодарен тебе за это. И потому обращаюсь к тебе, Седьмой капитан Аргел Тал, со смиренной просьбой оказать услугу.

Слова и тон, которым они были сказаны, заставили Аргел Тала благоговейно опуститься на одно колено. Кто еще из примархов — из богоподобных существ — мог бы обратиться к одному из своих сыновей с просьбой об одолжении? Сознание принадлежности к его роду наполнило душу Аргел Тала смиренной гордостью.

Ночной ветерок разнес мелодичный смех Лоргара. Стоявшая в десяти метрах Кирена услышала этот звук и вновь ощутила подступившие слезы.

— Поднимись, — с улыбкой приказал Лоргар. — Разве ты не достаточно стоял на коленях, Аргел Тал?

Он встал, но не смел поднять взгляд выше ступней примарха.

— Проси о чем угодно, мой лорд. Я все исполню.

— Я не одно десятилетие странствовал с тысячами тысяч своих воинов, изображая генерала и адмирала. И я устал от этих игр. Легион продолжит странствия среди звезд, но я сейчас не имею никакого желания встречаться со своими братьями. Их праведное негодование разрушит остатки моей нервной системы. Ты мог бы сказать, что я хочу спрятаться, но это было бы ложью. Я просто не хочу, чтобы меня нашли. Между этими двумя понятиями имеется не слишком заметная, но существенная разница.

— Я понимаю, мой лорд.

— Скажи, к какой экспедиционной флотилии ты приписан?

— К Тысяча триста первой, господин. Ею командует мастер флота Балок Торв, и сейчас она находится в субсекторе Атлас.

«И ждет подкрепления», — мысленно добавил он.

— Да-да. — Лоргар кивнул. — Тысяча триста первая. С самого начала Великого Крестового Похода я путешествовал с восемнадцатью орденами. А сейчас, когда наше будущее не ясно, я прошу твоего позволения отправиться в путь с тремя сотнями воинов Зубчатого Солнца.

Аргел Тал через плечо взглянул на Кирену, потом на Ксафена и снова повернулся к Лоргару. Капеллан кивнул ему, исповедница прижала руки к губам, по ее лицу снова струились слезы.

— Прости, мой лорд, — произнес Аргел Тал. — Я не уверен, что правильно понял тебя.

— Сын мой, я прошу тебя об этом одолжении. Кор Фаэрон в мое отсутствие возглавит Сорок седьмую экспедиционную флотилию. Я не в силах скрыться от «Оккули Император» — они последуют за мной, куда бы я ни направился, — но я могу искать Эмпиреи вдали от глаз моих братьев. И пока этого достаточно.

— Ты… ты будешь странствовать с нами?

— Я был бы рад, — ответил примарх. — Я знаю, я мог бы попросить об этом любую из моих флотилий. Но именно ты поднял меня на ноги, когда мое невежество погубило целый мир. И потому я обращаюсь с этой просьбой к тебе.

— Я… Повелитель, я…

Лоргар снова рассмеялся, и его золотые руки удержали Аргел Тала от очередного коленопреклонения.

— Это означает согласие?

— Как прикажешь, Аврелиан.

— Благодарю. Аргел Тал, мы вступаем в новую эру. Эру прозрения и открытий. Каждая флотилия Несущих Слово будет следовать за своим ветром судьбы. А мы удалимся от Терры дальше, чем любой из легионов, и с каждым новым миром будем раздвигать границы Империума.

Аргел Тал понимал, к чему это приведет. Только к одному. Он почувствовал, что сзади к нему подошел Ксафен, но капеллан не произнес ни слова.

— Мы искатели. — Лоргар улыбался, смакуя это слово. — Мы ищем место, где встречаются боги и смертные, — ищем божественность в Галактике, которую мой отец считает лишенной богов.

Лоргар свел перед собой ладони и склонил голову, готовясь к молитве.

— Легион совершит паломничество.

Безликие карты лишены изображений — это сделано намеренно, и это придает им особую ценность, поскольку они отзываются на воздействие незримого чувства, не ограниченного воображением художника, и реагируют лишь на сознание толкователя.

В хрустальных пластинках содержится психореактивная жидкость, и, когда толкователь Таро берет карту в руки, в смоле цвета морской волны проступают образы.

В свое время он надеялся, что эти карты заинтересуют каждую психически одаренную личность в Империуме отца. Вместо этого к его творению отнеслись с пренебрежением — даже Магнус (который в подобных фокусах не нуждался) и Леман Русс (который высмеивал карты, хотя сам, пытаясь увидеть будущее, раскидывал рунные камни и кости).

Скоро наступит время покинуть Колхиду.

Он переворачивает первую карту. На молочно-мутной поверхности он видит факел, зажатый в сильной руке, — Истина.

Меня что-то зовет. Это Истина, которую я начинаю постигать только сейчас. Что-то зовет меня издалека.

Я не обладаю силой Магнуса, чтобы заглядывать в бездну и без труда ощущать пульсацию мироздания. Мои таланты нельзя сравнивать с одаренностью любимого брата и царственного отца. Но я всегда слышал чей-то зов. В юности он проникал в мой разум видениями, ночными кошмарами и галлюцинациями. А теперь…

Эреб и Кор Фаэрон — своими терпеливыми наставлениями — помогли мне отчетливее услышать этот зов.