— Проклятье! Тарик, если ты меня слышишь, пробирайся к башне у западной стены, у которой сбита верхушка. Там перегруппируемся. Я иду к тебе.
— Есть что-нибудь? — спросил Випус.
— Ничего. В вокс-канале одни помехи. Что-то нам мешает.
— Думаешь, это башни?
— Нет, это что-то другое, повыше, — возразил Локен. — Но надо идти. Давай уж как-нибудь спускаться с этого проклятого забора.
Випус кивнул и обернулся к своим воинам:
— Локаста, ищем спуск!
Локен перегнулся через зубцы, а бойцы, выполняя приказ командира, разбрелись по стене, высматривая спуск. Локен рассмотрел среди вспышек огня миниатюрные фигурки Астартес, сражавшихся с воинами в черных доспехах. Он с досадой отвернулся.
— Сюда! — закричал брат Касто, воин Локасты, вооруженный огнеметом. — Здесь есть лестница!
— Отличная работа! — похвалил его Локен и поторопился к нему.
Действительно, позади высокой обветшавшей статуи древнего воина внутрь стены уводили ступеньки из песчаника.
Проход, судя по всему, обветшал раньше, чем был достроен, — ступени, едва намеченные, сплошь покрывали трещины и выбоины.
— Спускаемся, — приказал Випус. — Касто, веди нас.
— Да, капитан, — ответил Касто и шагнул в полумрак тоннеля.
Локен и Випус последовали за ним по узкому проходу, скребя по стенкам наплечниками массивных доспехов. Лестница спускалась на десяток метров, и перед взорами Астартес открылась широкая низкая галерея.
— Стена-то, выходит, почти пустая, — заметил Випус.
— Катакомбы, — догадался Локен, показывая на вырубленные в толще песчаника ниши, где виднелись истлевшие останки, кое-где прикрытые обрывками ветхой материи.
Галерея имела плавный наклон, и чем глубже спускались Астартес, тем чаще встречались погребальные ниши. Иногда они располагались несколькими ярусами, что делало их похожими на соты.
Внезапно Випус резко повел головой, поднял болтер и положил палец на спусковой крючок.
— Випус?
— Мне показалось, я что-то услышал.
— Позади нас точно никого нет, — сказал Локен. — Идем дальше, но будьте настороже. Это могло быть…
— Движение! — закричал Касто, и струя оранжево-желтого пламени из его огнемета унеслась вперед.
— Касто! — рявкнул Випус. — Доложи! Что ты видел?
Касто помолчал.
— Я не знаю. Но, что бы это ни было, его уже нет.
В опаленных пламенем нишах чернели только обгоревшие кости. Локен понимал, что впереди нет никакого врага, только могилы истваанцев.
— Ну, теперь там точно никого, — сказал Випус. — Вперед, Локаста, будьте бдительны, но не шарахайтесь от тени. Вы же Сыны Хоруса!
Отделение ускорило шаг, и воины постарались выбросить из головы мысли о засаде. Они быстро прошли мимо дымящихся ниш.
Галерея вывела их в огромный зал, и Локен догадался, что он занимает практически всю толщину стены. Единственным источником света оставался желтый язычок пламени на конце огнемета Касто, освещавший теперь какие-то массивные глыбы.
Локен разглядел саркофаг из черного гранита, окруженный статуями коленопреклоненных людей; их головы были опущены, а руки скованы цепями. Вокруг саркофага на стенах висели каменные резные панели, на которых люди совершали воинские обряды.
— Касто, вперед! — скомандовал Випус. — Отыщи нам путь вниз.
Локен подошел к саркофагу и провел рукой по крышке. Она тоже была покрыта резьбой, изображавшей человеческую фигуру, но, как он понял, это не могло быть точным портретом лежавшего внутри покойника, поскольку на лице не было ничего, кроме треугольных глаз, обозначенных кусочками цветного стекла.
Снаружи, из Храма Искушения, донеслось пение. Однообразная скорбная мелодия плыла над башнями и проникала сквозь толщу камня.
— Дева Битвы, — горько произнес Локен. — Они сопротивляются. Надо спешить.
Дворцовые стражники в серебряных доспехах начали летать.
Окруженные ослепительно белыми энергетическими разрядами, они взмывали в воздух над головами атакующих Детей Императора и осыпали их похожими на листья сверкающими лезвиями, вылетавшими из оружия, прикрепленного к запястьям.
Люций успел увернуться от первого залпа, откатившись по полу, но серебряный стражник спикировал на двух воинов из отделения Кьюмонди, и его лезвия, с ужасающей легкостью рассекая доспехи, обезглавили Астартес.
Люций бросился в воду и обнаружил, что она доходит ему только до пояса. Поверх его головы в Детей Императора продолжали лететь залпы серебристого огня из ружей-алебард, но Астартес неуклонно продвигались вперед и вели огонь с присущей им эффективностью. Необычный облик защитников дворца не мог внести сумятицу в ряды Детей Императора и отвлечь от необходимости прикрывать огнем товарищей. Рядом с Люцием упал человек с пробитой болтерным зарядом головой, и кровь окрасила воду в багровый цвет.
Люций понимал, что серебряные воины слишком проворны, чтобы бороться с ними обычными методами. Значит, придется действовать иначе.
Один из серебряных стражников подлетел так близко, что Люций смог рассмотреть сложный узор на его латах: тонкие золотые нити, словно вены, покрывали доспехи на груди и ногах, и такой же орнамент украшал лицо.
Стражник спикировал, словно чайка, и выпустил с запястья яркое лезвие. Люций отбил атаку мечом и высоко подпрыгнул навстречу врагу. Стражник попытался увернуться, но дистанция оказалась слишком мала. Одним взмахом меча Люций с треском разрубил доспехи и отсек летуну руку. Из раны хлынула дымящаяся струя крови, а поверженный противник обрушился на Люция.
Люций рухнул в воду как раз в тот момент, когда все Дети Императора добрались до зала. Залпы болтерного огня почти опустошили островки, и воины неутомимо истребляли оставшихся защитников. Стражи дворца стали отступать, но это ни в коей мере не было похоже на бегство. Пятясь, они собирались в плотный круг. Множество солдат в стеклянных доспехах уже недвижно лежали на полу и в воде, побуревшей от крови.
Штурмовая пушка Риланора ударила по рядам защитников в шелковых лентах, и от смертельного заряда их не уберегла даже сверхъестественная скорость. Все пространство зала превратилось в поле боя. Упал еще один серебряный стражник, болтерный заряд без труда пробил его доспехи.
Отделение Назикеи сгруппировалось вокруг Люция, а он, по-волчьи скалясь, предвкушал убийство серебряных стражников.
— Они отступают, — сказал он своим воинам. — Не отставайте от них ни на шаг. И не медлите.
— Поступило донесение с площади, из отделения Кайтерона, — сказал брат Цетерин. — Пожиратели Миров сражаются рядом с Храмом на северной стороне.
— До сих пор?!
— Похоже, что им приходится отбиваться от доброй половины населения города.
— Ха! Они справятся! В таком деле Пожирателям не нужна помощь, — насмешливо заметил Люций, не скрывая чувства собственного превосходства.
Во всей Галактике не нашлось бы ничего, что могло бы сравниться с этим чувством, и, чтобы оно не исчезало, Люций должен был сражаться с достойными противниками и утолять жажду убийства.
— Мы будем пробиваться к тронному залу, — сказал он. — Риланор, ты прикроешь тылы. Назикейцы, следуйте за мной. Всем искать Праала! А если не сумеете действовать быстро, присоединяйтесь к Гвардии Смерти!
Его воины отреагировали на приказ одобрительными возгласами и вслед за Люцием устремились к центру дворца.
Каждый из них жаждал убить Праала и вывесить его голову на воротах на обозрение всему Хоралу.
И Люций был уверен, что именно он добудет голову предателя.
Опустевший «Андрониус» был объят тревожной тишиной, роскошные покои погрузились в сумрак, а в длинных гулких коридорах изредка встречался только обслуживающий персонал. На корме был слышен негромкий перестук двигателей, и временами корпус содрогался от гула маневровых дюз. Все корабельные команды заняли свои места, все противовзрывные створы закрылись, и не нужно было быть капитаном роты Астартес, чтобы по этим признакам догадаться: на судне объявлена боевая тревога.
