Он все еще стоял, уставившись на пачку бумаг в руке, как вдруг в зал ворвался Дециус с окаменевшим от ярости лицом.
Солун Дециус увидел, что его командир спрятал в поясную сумку какие-то бумаги и отвернулся, словно не хотел встречаться с ним взглядом.
— Дециус, — с запинкой выговорил Натаниэль. — Докладывай.
— Мы встретили сопротивление, — проворчал Дециус. — Я… Мы справились с оставшимися людьми Грульгора. Они предприняли попытку прорваться к посадочной палубе. У нас несколько легкораненых, но их мы остановили. — Лицо Дециуса исказилось гримасой. — Произошла схватка…
Гарро обернулся.
— Они сделали бы с нами то же самое, если б мы это позволили. Для чего, как ты думаешь, Тифон назначил Грульгора на тот же корабль, что и меня, если не для уничтожения всего нашего отделения при первом же удобном случае?
С губ Дециуса уже готов был сорваться гневный ответ, он хотел крикнуть, что это, возможно, и так, но опасность грозила одному только Гарро. Космодесантник сердито уставился в пол. Больше всего его раздражала невозможность сделать выбор самому. Теперь, что бы ни произошло, его судьба связана с судьбой боевого капитана. Да, имей он возможность выбирать, вероятно, он и сам бы так решил, но неизбежность подстрекала его к мятежу.
Его командир прочел на лице чувства своего воина.
— Парень, говори откровенно.
— Что ты хочешь от меня услышать? — раздраженно бросил в ответ Дециус.
— Правду. Если не выскажешься здесь и сейчас, потом может не представиться такой возможности, — ответил Гарро, стараясь говорить спокойно. — Я хочу, чтобы ты говорил откровенно, Солун.
Дециус довольно долго молчал, обдумывая свои обиды.
— Я убил здесь трех человек, носивших доспехи моего Легиона, — заговорил он, кивая на коридор, уходящий вглубь корабля, — Не ксеносов, не мутантов, а Гвардейцев Смерти, моих братьев-космодесантников!
— Они перестали быть нашими братьями в тот момент, когда примкнули к Хорусу и выступили против Императора. — Гарро вздохнул. — Я разделяю твою боль, Солун, и в большей степени, чем ты можешь себе представить, но они стали изменниками…
— Изменниками? — Дециус не сдержался. — Кто ты такой, чтобы так утверждать, боевой капитан Гарро? Какое ты имеешь право делать такой вывод? Ты не Воитель и не примарх, даже не Первый капитан! И все же ты сделал выбор за всех нас!
Гарро ничего не ответил. Дециус сознавал, что такой тон в разговоре со старшим офицером грозит суровым взысканием, даже наказанием, но не мог остановиться.
— А вдруг… вдруг это мы стали мятежниками, капитан? Хорус, как только узнает о том, что произошло, вне всякого сомнения, объявит изменниками именно нас.
— Ты видел все, что видел и я, — спокойно произнес его командир. — Тарвиц, Грульгор, убийственные приказы Эйдолона и Тифона… Если есть какое-то другое разумное объяснение их действиям, я бы очень хотел его получить.
Дециус шагнул вперед:
— Есть одно обстоятельство, которое ты мог пропустить. Задай себе вопрос, капитан: а если Хорус прав?
Он едва успел договорить, как на корабле взвыли сирены тревоги.
— Повтори, что ты сказал! — крикнул Теметер, толкая космодесантника, который нес с собой вокс-передатчик дальнего действия.
Между штурмгруппой Гвардии Смерти и истваанскими защитниками беспрестанно с гулом проносились снаряды, и расслышать на их фоне человеческий голос было непросто. Кроме того, по мере продвижения «титана» «Диес Ирэ» выпускал над их головами один мощный болтерный залп за другим.
— Господин, у меня только отрывки сообщения, я не смог поймать ни его начала, ни конца!
— Тогда скажи то, что получил, — настаивал Теметер, пригибаясь под прикрытием разгромленного феррокритового сооружения, стараясь не обращать внимания на летающие вокруг вражеские снаряды и рубиновые лучи лазеров.
— С орбитой все еще нет никакой связи, — доложил Гвардеец Смерти. — Я перехватил сообщение Люциуса из Детей Императора, предназначенное для отделения Лакоста Сынов Хоруса.
— Люциуса? И что он сказал?
— Мало что удалось разобрать, но я отчетливо услышал, что речь шла о биооружии.
Теметер прищурился:
— Ты уверен? На совещании перед боем не было никаких упоминаний о том, что у истваанцев имеется такая возможность. В конце концов, этот город — их святыня. Вряд ли они стали бы располагать здесь что-нибудь подобное…
Внезапно Теметер поднял голову и замолчал. Оглушительный грохот боя, удары пуль и разрывы снарядов давно стали для него привычным фоном, но теперь что-то изменилось.
Это «титан». «Диес Ирэ» находился в нескольких сотнях метров от того места, где остановился Теметер, и он уже привык к содроганию земли под его опорами, даже определил их ритм, но громадная боевая машина, напоминающая обликом человека, встала высокой железной цитаделью, и только некоторые узлы испускали шипящие струйки пара. Минометные снаряды продолжали лететь над их головами и ударялись в корпус «титана», впрочем не причиняя ему никакого вреда. Но со стороны экипажа не было никакой реакции на обстрел. Могучие пушки «титана» по-прежнему были повернуты в сторону противника, однако они молчали.
— Во имя Терры, что это за фокусы? — воскликнул Теметер. — Свяжись с «титаном». Вызови к воксу принцепса Турнета, пусть объяснит!
Капитан Четвертой роты навел на корпус «титана» свою оптику. Нигде не было видно достаточно серьезных повреждений, чтобы они могли повлиять на боеспособность машины, тем более Теметер не мог понять, почему она остановилась. В поле зрения попали амбразуры «Диес Ирэ», и внезапно он заметил, как все они быстро закрылись. Теметер продолжил тщательный осмотр и заметил, что закрыты и вентиляционные отверстия на бедре «титана». В обычном состоянии из них вылетали облачка отработанных охлаждающих газов, но теперь задвижки были наглухо задраены. Острый кинжал мрачного предчувствия уколол его сердце.
— Я не могу связаться с «Диес Ирэ», — воскликнул его спутник. — Почему они не отвечают? Они должны меня хорошо слышать!
— Биооружие.
Теметер вытянул руку и проверил замки доспехов на шее. Мрачные предчувствия не отступали. Запрокинув голову, капитан стал вглядываться в желтоватое небо над огромными стальными плечами «титана». Там, наверху, он заметил мерцающие проблески, словно кометы, вошедшие в плотные слои атмосферы, оставлявшие за собой длинные белые шлейфы конденсата. Их вид побудил Теметера к действию.
— Общий канал отделения, быстро! — закричал он. — Всем Гвардейцам Смерти рассредоточиться и искать укрытие! Угроза биооружия! Отступаем на запад к комплексу бункеров!
Второй космодесантник транслировал его приказы уже на бегу, когда он и Теметер покинули свое ненадежное укрытие.
Теметер увидел, как дредноут Хурон-Фал разворачивается на месте.
— Уллис Теметер! — раздался громкий скрипучий синтезированный голос воина-ветерана. — Кто это сделал?
— Нет времени, старина, — бросил на бегу капитан. — Сейчас надо скорее отвести людей под надежную защиту!
С каждым торопливым шагом Теметер все сильнее сознавал важность происходящего. С неба падали бомбы, и существовал только один человек, имевший достаточную власть, чтобы их сбросить.
Гарро и Дециус преодолели трап, ведущий на смотровую галерею над жилым отсеком, как раз в тот момент, когда флотилия Воителя открыла огонь по Истваану III. Бесчисленные серебристые вспышки, едва уловимые невооруженным взглядом, пролетали вокруг «Эйзенштейна» и других небольших кораблей, закрепившихся на низкой орбите над городом Хорал. Гарро не требовалось рассматривать даже такие мимолетные вспышки, чтобы понять, что они означали: тяжелые снаряды класса «Атлас», предназначенные для дальности орбита-поверхность, управляемые сервиторами реактивные бомбы колоссальной разрушительной силы. Казалось, что только орудия «Эйзенштейна» не участвовали в этой акции, а все остальные корабли Шестьдесят Третьей флотилии сообща проводили операцию неслыханной жестокости. Снаряды падали частым смертоносным ливнем, быстро уносились к поверхности, поворачивали и нацеливались на заранее выбранные объекты по всей планете. Из-за этой плотной пелены, предвещавшей неминуемую смерть, было почти невозможно рассмотреть светлое пятно на главном континенте, где стоял город Хорал.
