Около ста астропатов погибли на своих постах, пытаясь прорваться силой своего разума через пенящиеся опасными миазмами вихри Имматериума, но, хотя их героические имена и высекли на Железной Колонне, жертвы оказались напрасными, и X Легион по-прежнему пребывал в полной изоляции от остальной Галактики.
Уже несколько недель 52-я Экспедиция пробиралась сквозь реальный космос на обычных плазменных двигателях, надеясь отыскать разрыв во взбешенном варпе, но нереальность будто насмехалась над ними, и навигаторы не видели способа пройти сквозь бури без огромных потерь.
Гневный рев Ферруса Мануса разносился по всем палубам «Железного Кулака»: примарха выводила из себя мысль о том, что он пережил предательское нападение лишь затем, чтобы оказаться отрезанным от Императора столь обыденным явлением слепой природы, как варп-шторма.
Час, когда старшина астропатов Кистор объявил о том, что выжившим хористам удалось получить несколько слабых отрывочных сообщений, почти угасших в варпе, на кораблях наступило радостное оживление, длившееся ровно до момента передачи астрограмм в логические устройства и их дешифровки.
По всему Империуму бушевала война. На бесчисленных мирах группы предателей восставали против верных Императору лидеров, множество Имперских командиров объявили о том, что присягают Хорусу и не желают более подчиняться Совету Терры. Сразу же после этого они, как правило, начинали атаковать соседние системы, ещё не пораженные заразой предательства, и пламя войны постепенно охватывало целые сектора. Хорус широко раскинул сеть лжи, ненависти и презрения, а поэтому от остававшихся верными защитников Империума требовались героизм, мужество и сила, равные тем, что вели первых воинов Великого Похода. Иначе невозможно будет защитить мечту Императора о единой и безопасной Галактике Человечества.
Даже Механикумы разделились на враждующие фракции и принялись с дикой яростью сражаться за контроль над великими кузнями Марса и иных принадлежащих им миров. Фабрики, производящие амуницию Астартес, стали основной целью предателей, и лояльные слуги Императора, обороняющие их, безуспешно взывали о помощи, ужасаясь давно забытым и запретным технологиям древних эпох, попавших в руки Темных Механикумов.
Хуже того, с пугающей скоростью росло число сообщений об атаках ксеносов на человеческие миры. Орды зеленокожих буйствовали на Галактическом Юге, дикие банды калар-дунов опустошили несколько недавно приведенных к Согласию миров в Регионе Бурь, мерзкие пожиратели падали с Карнуса V начали кровавую резню у Девяти Путей. Пока человечество скатывалось в самоубийственную войну, бесчисленные ксенорасы, словно стервятники, начинали отрывать куски от гигантского тела агонизирующего Империума…
Феррус Манус склонился над огромной наковальней в центре зала, мерцающий голубоватый свет, исходящий от его сияющих серебряных рук, почти не освещал мрачные углы Железной Крепи. Примарх работал над длинной полосой поблескивающего металла, время от времени досадливо потряхивая головой. Почти все его раны уже исцелились, кроме раздробленной челюсти — удар Крушителя Стен, нанесенный братом-предателем, оказался столь мощным, что даже кость примарха срослась неправильно. Сантару никогда прежде не доводилось видеть своего повелителя в столь страшном и долгом гневе — Манус пригрозил, что разделается с любым, кто хотя бы упомянет имя Фул… предателя.
Глядя на изуродованное лицо примарха, Габриэль подумал о том, что и сам он выжил скорее по счастливой случайности — ужасающие удары, нанесенные ему энергокогтями Первого Капитана Детей Императора, рассекли сердце, легкие и желудок. Лишь немедленное вмешательство апотекариев Легиона и его собственная решимость жестоко отомстить Юлию Каэсорону помогли Сантару продержаться до имплантации в его разорванное нутро бионических органов.
За спиной Габриэля виднелась облаченная в черно-белый балахон мрачная фигура старшины Кистора, сжимающего в бледных пальцах свой медный посох. В полутемной Крепи невозможно было разобрать выражение лица астропата, но даже столь невосприимчивый к чувствам других воин, как Сантар, не мог не почувствовать, как сильно взволнован его спутник.
Манус угрюмо посмотрел на вошедших, его хмурое изувеченное лицо показалось им отлитой в металле маской холодного гнева. Давний запрет на появление посторонних в Железной Крепи забылся сам по себе, став просто смешным пред лицом кошмаров, терзающих Империум.
— Ну? — мрачно спросил Феррус. — Что ещё стряслось?
Позволив себе легкую ободряющую улыбку, Сантар показал примарху дата-планшет:
— Пришли вести от Рогала Дорна!
— От Дорна? — радостно вскричал Феррус, яркое пламя его рук угасло, а бледное лицо, напротив, слегка зарумянилось, в глазах загорелся огонек жадного интереса. Он аккуратно положил раскаленную полосу металла на наковальню и взглянул на Кистора. — Я думал, твой Хор не слышит передач с Терры?
— Ещё несколько часов назад мы могли принимать сообщения лишь из ближайших систем, — кивнул астропат, выступив вперед и поравнявшись с Сантаром. — Однако же сегодня утром варп-шторма, все прошлые недели пресекавшие на корню наши попытки установить контакт с Советом Терры, совершенно успокоились. И, разумеется, мои хористы немедленно приняли последние распоряжения лорда Дорна.
— Превосходная новость, Кистор! — воскликнул Манус. — Передай мою благодарность своим астропатам! — Он повернулся к Сантару:
— Ну же, Габриэль, не молчи! Что сообщает нам Рогал Дорн?
— Простите, повелитель, — старшина астропатов поднял руку, не давая Сантару ответить. — Столь… внезапное успокоение Имматериума кажется мне странным. И даже немного пугающим.
— Почему, Кистор? — удивленно посмотрел на него Манус. — По-моему, это превосходная новость.
— Не совсем так, лорд Феррус. Некие внешние силы успокоили бури в варпе, позволив нам получить это сообщение с Терры, а также совершить переход в любую точку Галактики. Имматериум сейчас спокоен, как никогда прежде.
— Так что в этом плохого, Кистор? — вмешался Сантар. — Быть может, сам Император вмешался в происходящее и усмирил варп-шторма?
— Возможно, — сдержанно кивнул опытный астропат, — но не обязательно. Вполне вероятно, что стихший Океан Душ — дело рук кого-то из наших врагов.
— Я приму это к сведению, — отрезал Манус. — Так что же, вы, наконец, передадите мне сообщение Дорна, или его придется выбить из вас?!
Габриэль мгновенно протянул примарху дата-планшет со словами:
— Сын Императора информирует всех верных примархов о планах по уничтожению Хоруса.
Манус выхватил планшет и жадно уставился на строчки готика, а Сантар продолжал:
— Вероятнее всего, поддержка Воителя среди Астартес ограничивается четырьмя Легионами, сражавшимися на Истваане III. Как говорил уважаемый Кистор, адепты Корпуса Астропатов на Терре все же сумели установить связь с большинством ваших братьев-примархов. Прямо сейчас формируется ударный кулак, который раздавит предателей!
— Наконец! — прорычал Феррус Манус. Его серебряные глаза, по-прежнему просматривающие дата-планшет, засверкали гневом, и грозная улыбка скрытого триумфа растянула искалеченный рот. — Саламандры, Легион Альфа, Железные Воины, Несущие Слово, Гвардия Ворона и Повелители Ночи… Семь Легионов, считая наш. У Хоруса нет ни единого шанса.
— Именно так, — кивнул Сантар. — Дорн все продумал.
— Ну, разумеется, это же старина Дорн, — согласился Манус. — Ага, Истваан V…
— Простите, повелитель?
— Здесь говорится, что Хорус обустроил Истваан V под свою базу и штаб-квартиру. Что ж, этот мир станет заодно и его могилой.
Возвращая Габриэлю дата-планшет, Манус приказал:
— Передай капитану Бальхаану, что я в скором времени прибуду на его «Феррум», пусть готовит корабль к немедленному переходу в систему Истваан. Также вызови из казарм всех готовых к бою Морлоков. Остальные силы Легиона должны последовать за нами как можно быстрее, но, если они не успеют ко времени, назначенному Дорном — я пойду в бой только с этими терминаторами.
