Они потрясали воображение своим великолепием: силовая броня была начищена до зеркального блеска и украшена сияющими наградами за отвагу, проявленную на многочисленных полях сражений. На серых наплечниках сверкали отлитые из золота волчьи головы, удерживающие потрепанные пергаментные листки, на которых были начертаны боевые клятвы и молитвы, обращенные к Всеотцу. Серебряные медали и украшенные рунами железные медальоны, свисавшие с их шей, повествовали о доблести, проявленной в борьбе с бесчисленными врагами Человечества. С плеч элитных Астартес ниспадали качественно выделанные шкуры, некогда принадлежавшие самым могучим полярным медведям и волкам, а к поясам были приторочены ценнейшие из трофеев — золоченые клыки, разрубленные черепа и фаланги пальцев лучших из вражеских воинов, поверженных десантниками в личной схватке. Но броня Булвайфа была особенно роскошна: выкованная мастерами-оружейниками далекого Марса и украшенная золотым орнаментом, изображающим сцены сражений. Кирасу и бронированный пояс, набранный из адамантиевых пластин, усеивали трофеи, собранные Лордом в десятках тяжелых кампаний, а на голове его сверкал обруч из кованого золота. Рукой в латной перчатке командующий сжимал тяжелый боевой топор, посаженный на стальную рукоять, обвитую полосками дубленой тюленьей кожи, а встроенный блок генератора силового поля был украшен рунами победы и смерти.
С мрачным лицом Булвайф прошествовал мимо отделений почетного караула и подошел к входу в крепость. За ним следовали два воина, не сводившие внимательного взгляда с массивных дверей.
— Они задерживаются, — проворчал Хальвдан Гибельный Глаз.
Даже в самые мирные времена первый лейтенант Булвайфа был угрюмым и задумчивым и на поле боя чувствовал себя гораздо уютнее, чем в бражном зале. Его жесткие медно-рыжие волосы, подернутые сединой, были заплетены в две тяжелые косы, спадавшие на нагрудник, а всю нижнюю часть лица скрывала колючая борода. Нос его очертаниями более всего походил на лезвие топора, острые скулы исчертила сетка старых шрамов.
Под густыми бровями лишь один глаз светился темным огнем, вторая глазница, некогда разрубленная ударом меча, пустовала. Воин оправился от страшной раны и пренебрежительно отказался прикрывать опустевшую глазницу повязкой, во времена разбойничьих набегов на Фенрисе пугая ужасным шрамом как врагов, так и товарищей. Теперь же место утраченного глаза заняла аугметическая линза — ее фокусирующий элемент тихо щелкал, пока воин осматривал вход, прикрытый разбитым козырьком. Из глотки Хальвдана донесся низкий рык:
— Проклятые глупцы, должно быть, передумали. Может, уже затевают новое предательство.
На это воин, стоявший рядом с Хальвданом, ответил пренебрежительным смехом.
— Или просто не могут открыть эти огромные двери, что вероятнее, — заметил Юрген. Он был худощавым и жилистым, кожа туго обтягивала кости лица, над кромкой нагрудника видны были канаты мышц, обвивающих шею. Черные с проседью волосы были коротко пострижены, к тому же в последнее время он перенял традицию терран брить подбородок, получая немало насмешек от товарищей по стае. — Удивительно, что после шести часов бомбардировки они все не похоронены заживо. — Он бросил на своего лорда взгляд, в котором плескалось мрачное веселье. — Кто-нибудь догадался взять с собой лопаты?
Булвайф бросил на Юргена взгляд братского недовольства. Все они были стариками по стандартам Астартес, начав еще разбойниками и братьями по мечу с Леманом, королем русов, за много лет до пришествия Всеотца на Фенрис. Когда правда о наследии Лемана наконец раскрылась, каждый воин в бражном зале короля обнажил свой железный клинок и шумно выразил желание отправиться воевать с Леманом, как должно братьям по мечу. Но все они были слишком стары, как сказал им Всеотец: среди них не было никого моложе двадцати. Испытания, которые им предстояло претерпеть, весьма вероятно, убили бы их, независимо от того, насколько они мужественны и сильны волей. Однако люди в бражном зале Лемана были могучими воинами, каждый из которых заслужил право считаться героем, и их останавливали мысли о страданиях и смерти. Король Леман был тронут их преданностью и не смог найти в своем сердце сил для отказа. Итак, его верные таны вступили в Испытания Волка, и, как и предупреждал Всеотец, подавляющее большинство из них погибло.
Из нескольких сотен выжило едва четыре десятка — число, поразившее даже самого Всеотца. В честь их мужества Леман — больше не король, но примарх VI Легиона — сформировал новую роту из выживших. С тех пор другие воины Легиона прозвали тех, кто попал в Тринадцатую, Седобородыми; сами воины роты, однако, называли себя Волчьими Братьями.
— Если они не выйдут, мы используем «Грозовых птиц» и танки, чтобы вскрыть эти двери, и отправимся за ними, — мрачно сказал Булвайф. — Так или иначе, но кампания завершится здесь.
Юрген улыбнулся и уже собрался ответить, но выражение лица Волчьего Лорда заставило его передумать. Квадратная челюсть и острый нос Булвайфа выдавали упрямство и неуступчивость даже в лучшие времена. Одного возраста с Юргеном и Хальвданом, он был лыс, и не было ни намека на седину в его коротко стриженной русой бороде. Голубые глаза были остры и смертоносны, как глетчерный лед. Булвайф поклялся примарху привести весь субсектор Ламмас к согласию, и его помощники знали: если Волчий Лорд дает слово, он становится бескомпромиссным и непримиримым, как зимний шторм.
Хальвдан ухмыльнулся над неловкостью Юргена. Безбородый лейтенант кинул в сторону собрата жесткий взгляд, но не успел ответить — глубокий грохот раздался из испещренной шрамами горы, и со скрежетом металла по камню огромные двери крепости начали раздвигаться.
По рядам драгун прокатилось волнение. Выкрики сержантов пресекли бормотание, которое слышалось тут и там. Облака пыли хлынули через растущую щель между створками, и горстка людей в рваных мундирах, шатаясь, выбралась на прохладный горный воздух. Их куртки были пропитаны потом и грязью, а ножны парадных сабель — помяты и исцарапаны. Несколько человек упали на колени, задыхаясь в изнеможении, другие просто потрясенно смотрели на Космических Волков и солдат, выстроившихся за ними.
Спустя пару мгновений появился офицер в парадной форме, не менее грязный, но еще не сломленный, несмотря на суровые испытания, которые им пришлось перенести. Он пролаял несколько приказов, и его солдаты отреагировали как могли, поправляя куртки и становясь неровным строем рядом со своим командиром. Люди продолжали выбираться наружу, присоединяясь к остальным, пока почти полный взвод потрепанных солдат не встал навытяжку перед Волками. По их форме Булвайф мог сказать, что они были солдатами из рядов Компаньонов, элитных телохранителей тиранов. В начале кампании численность Компаньонов составляла шесть тысяч человек — по тысяче фанатичных защитников на каждого из владык Империи.
Командир телохранителей окинул взглядом своих людей в последний раз, потом коротко кивнул. С прямыми спинами, чеканя шаг, солдаты прошли короткий отрезок до ждущих Космических Волков и начали один за другим отстегивать сабли и складывать их к ногам гигантов. Когда последний солдат сдал оружие, их командир подошел к Волчьему Лорду и с отсутствующим взглядом добавил свое оружие к общей куче. Булвайф бесстрастно разглядывал человека, отметив петлицы на форме.
— Где ваш командир, младший офицер? — спросил Волчий Лорд.
Тот выпрямился, руки по швам.
— Со своими предками, — ответил молодой человек, из последних сил стараясь говорить с достоинством. — Он застрелился сегодня утром, вскоре после принятия условий капитуляции.
Булвайф обдумал это и мрачно кивнул. Младший офицер отвел глаза, повернулся кругом и присоединился к своим людям. Он глубоко вздохнул, отрывисто рявкнул приказ, и выжившие Компаньоны опустились на колени, прижав лбы к феррокриту: началась церемония сдачи.
Рабы шли первыми — в рваных окровавленных рубищах, шатаясь под тяжестью тяжелых металлических сундуков. Их лица были безжизненны и перепачканы, изнуренные двумя бичами — усталостью и голодом. Один за другим они подходили к страшным, одетым в броню гигантам, ставили сундуки к их ногам и откидывали крышки, открывая богатства, лежавшие внутри; не-ограненные камни и драгоценные металлы тускло блестели в рассеянном утреннем свете — выкуп шести тиранов, грабивших свою жалкую империю вдоль и поперек. Трофеи нагромождались вокруг Космических Волков, как сокровищница дракона, вызывая алчный шепот у солдат Имперской Армии. Когда их задача была выполнена, рабы с пустым и безразличным выражением на лицах преклонили колени рядом с несметными сокровищами.
