Захариил почтительно наклонил голову:
— Я займусь этим сейчас же.
Лютер повернулся к Астеляну:
— Магистр ордена, я передаю тебе командование силами обороны Калибана. Переведи наших братьев на военное положение. Я хочу, чтобы они были готовы без промедления принять меры, если обнаружатся новые признаки зловещей заразы. Но никто не должен приступать к активным действиям без моего ведома. Понятно?
— Понятно, — подтвердил Астелян. — Мы будем наготове, мой лорд.
— Давайте хотя бы пошлем несколько разведчиков и в город тоже, — предложил Захариил. — Колдуны, скорее всего, продолжают свои ритуалы поблизости от термального узла. Если мы сумеем их быстро обнаружить…
— Еще рано, — прервал его Лютер, подняв руку. — Если мы внезапно начнем привлекать наших братьев, когда волнения среди гражданского населения немного утихли, это почти неизбежно повлечет за собой очередные трения с Администратумом. А этого следует по возможности избегать.
— Все равно придется известить магоса Боск об уничтожении «Сигма-Пять-Один-Семь», — заметил Израфаил.
— Если потребуется составить рапорт, я сам это сделаю, — отрезал Лютер. — В целях безопасности никому из вас не стоит даже упоминать о случившемся. Вы меня поняли?
Все четверо Астартес кивнули.
— Тогда вы свободны, — сказал Лютер. — Кроме тебя, лорд Сайфер. Я хотел бы задать тебе несколько вопросов.
Израфаил развернулся и, не говоря ни слова, покинул кабинет. Астелян, полный решимости заняться делом, сразу же последовал за ним. Раздираемый сомнениями Захариил немного задержался и увидел, как лорд-хранитель, выскользнув из тени, подошел к креслу гроссмейстера.
Неизвестно, что больше всего расстроило Захариила: вид Лютера, со страдальческим выражением лица изучавшего свои руки, или загадочная мимолетная улыбка, скользнувшая по лицу лорда Сайфера.
Зловещая вспышка молнии над головой на мгновение разогнала ночную тьму и ударила по чувствительным глазам Захариила. Оглушительный гром отозвался вибрацией во всех костях, потом по щекам хлестнули тяжелые капли дождя. Брат-библиарий остановился, стараясь сосредоточиться и избавиться от разноцветных пятен перед глазами. Как только зрение прояснилось, он снова шагнул по камням спирали.
После операции в «Сигма-Пять-Один-Семь» прошла уже целая неделя. Все соответствующие приказы были отданы немедленно, и группа разведчиков приступила к работе, прочесывая все промышленные объекты сектора Северной Чащи один за другим. В то же время был отправлен запрос о составе инженерной группы, работавшей в «Сигма-Пять-Один-Семь». Полученную информацию передали Егерям, расквартированным в Северной Чаще, но вскоре выяснилось, что район, называемый Терранским кварталом, был разрушен и сожжен еще во время первой волны мятежей, а его обитателей в целях безопасности переселили в другие места. В возникшей суматохе сведения о перемещении людей были утеряны, и теперь никто не мог сказать, где обитают оставшиеся терранцы. Егеря попытались их отыскать, но при постоянной угрозе новых атак бунтовщиков сил на это не хватало. Несмотря на то что Лютер, похоже, был готов сжечь город, лишь бы обнаружить колдунов, возможности выполнить это без нежелательных расследований со всех сторон не было. До Захариила дошли слухи о столкновении между правителем Калибана и магосом Боск по поводу уничтожения «Сигма-Пять-Один-Семь», и, как все утверждали, оно было грандиозным. Боск пришла в ярость, узнав о разрушении столь ценного промышленного объекта, и Лютеру пришлось воспользоваться всем своим обаянием и красноречием, чтобы уговорить ее не отправлять на Терру донесение о создавшейся ситуации.
Времени катастрофически не хватало. Каждый проходящий час играл на руку неуловимым колдунам. А они, без сомнения, продолжали воплощать свои планы где-то в лабиринтах города. Егеря, хотя и старались что-то сделать, из опасения спровоцировать новые волнения не могли даже проникнуть в некоторые жилые районы. Такие закрытые зоны предоставляли колдунам прекрасную возможность продолжать их дело, не опасаясь, что им помешают.
Захариил понимал, что единственным выходом могло стать вмешательство Легиона. Планомерное прочесывание каждого уровня при поддержке одной или двух штурмовых рот сломило бы любое сопротивление мятежников, и колдуны были бы обнаружены в течение нескольких часов. Подобная операция, проведенная со всей решительностью, могла бы доказать бунтовщикам бессмысленность дальнейших действий и положить конец обеим угрозам сразу.
Проблема состояла в том, что санкционировать такую операцию мог только сам Лютер, а он уединился почти сразу после короткого обсуждения рапорта Захариила. Никто даже не мог с уверенностью сказать, где именно скрывается правитель Калибана, кроме разве что лорда Сайфера, но тот хранил обет молчания. Захариил всячески уговаривал лорда-хранителя передать Лютеру десяток его посланий, в которых он настойчиво просил разрешения послать в город Астартес, но все его рапорты остались без ответа.
По правде говоря, ему очень хотелось проигнорировать приказ Лютера и своим распоряжением побудить Астартес к действиям. Формально он, как заместитель Лютера, имел на это право; если правитель уединился, решение оставалось за ним, но такой поступок означал бы нарушение его клятвы повиновения Легиону и Императору. А если Лютер был прав и угроза Калибану исходит от самого Империума? В таком случае его клятва верности Императору основана на лжи и ничего не стоит. Захариил уже не знал, во что верить. То, что он увидел в «Сигма-Пять-Один-Семь», до основания поколебало его моральные устои.
Захариил за всю жизнь никогда не страдал от недостатка уверенности. Его вера в самого себя и в свое дело была непоколебимой. А теперь ему казалось, что основы мира расшатались и, если не соблюдать осторожность, каждый шаг может оказаться для него последним.
Бушующий в небе шторм в точности отражал смятение в мыслях Захариила. Он сделал глубокий вдох и постарался направить свое беспокойство в мысленное обращение.
— Покажитесь, Хранители во Тьме! — прокричал он навстречу неистовому ветру. — Много лет назад я своим мечом ручался бороться с тем же злом, с которым боретесь вы. Теперь я увидел истину: весь этот мир заражен и над моим народом нависла страшная угроза.
Ответом на его призыв стала очередная вспышка: весь двор залил яркий резкий свет, и лишь в самых отдаленных уголках остались черные тени. Но на этот раз свет не погас, а только слегка изменил оттенок — из голубовато-белого стал серебристым, похожим на свет луны. Захариил уже не ощущал капли дождя на лице, и завывания ветра странным образом утихли, стали почти жалобными. А потом в центре спирали появились три закутанные фигуры. Одеты они были как соискатели — в балахоны, цвет которых постоянно менялся от коричневого до серого, а затем становился совершенно черным. Головы закрывали глубокие капюшоны, оставляющие лица в непроницаемой тени. И даже руки были спрятаны в широкие рукава, так что не было видно ни единого сантиметра плоти.
Хранители во Тьме не были людьми. В этом Захариил ничуть не сомневался. И этот облик был выбран ими намеренно, поскольку истинная личина, как он подозревал, могла подтолкнуть его к безумию.
Один из Хранителей заговорил, но Захариил даже не смог определить, который из троих. Голос зашелестел сплетением шипящих звуков, складывавшихся в человеческие слова.
Ты очень далек от истины, Захариил, — сказал Хранитель. — Если бы правду было настолько просто отделить от лжи, наш древнейший враг не смог бы так легко завоевывать души людей.
— Я знаю, что правильно, а что неправильно! — вскричал в ответ Захариил. — Мне известна разница между честью и бесчестьем, между верностью и предательством! Что еще нужно знать человеку или Астартес?
Он слеп, — сказал Хранитель. — Надо убить его, пока он не натворил чего-нибудь по незнанию.
По меркам Астартес, Хранители во Тьме были весьма мелкими существами — не больше метра ростом, — но Захариил чувствовал ауру окутывающей их психической энергии и не сомневался, что уничтожить его им не труднее, чем задуть свечу. Но в этот момент, когда решалась судьба Калибана, он не мог поддаться страху.
