Утизаар рядом с ним обеими руками схватился за голову. Ариман, даже охваченный горем, не мог ему не сочувствовать; насколько мучительнее переживал гибель отца телепат?

Мгновения проходили в абсолютной тишине. Казалось, весь мир замер, не в силах поверить в случившееся. Повержен один из любимых сынов Императора. Непостижимо. Какая сила способна положить конец жизни примарха? Какой бы упрямой ни была реальность, она никак не могла опровергнуть многочисленные легенды, не могла сломить непоколебимую веру в его бессмертие.

Все оказалось выдумкой, и Ариман чувствовал, как рушится его мир.

Тысяча Сынов закричали.

Космические Волки завыли.

Вокс взорвался атавистическими воплями ярости.

— За мной! — крикнул Скарссен.

И Волки ринулись в атаку.

Они перелетели через гряду камней и побежали к титану, стреляя из болтеров и на ходу заряжая ракетные установки. Атаку возглавила шеренга терминаторов — волна несокрушимой ярости, способная смести с лица земли любого врага, кроме того, что противостоял им сегодня. Ариман и Утизаар бежали вместе со всеми, зная, что пехоте недопустимо обнаруживать свое положение перед столь грозной и мощной боевой машиной. Титан всегда царил на поле битвы, эта смертоносная машина уничтожала пеших солдат, едва ли даже замечая их присутствие.

Но в этом сражении, как ни в одном другом, Ариман испытывал потребность пойти на крайний риск и испытать свою жизненную силу в проявлении благородного героизма. Исчисления помогали воинам сосредоточиться, предохраняли разум от слишком сильных эмоций и от губительных оплошностей, которые могли бы привести к смерти. Военные действия были более жестокими, чем в любую другую эпоху развития человечества, и никто из воинов не был гарантирован от получения ран. Исчисления помогали Тысяче Сынов объективно оценивать вероятность такого исхода и позволяли сражаться, невзирая на опасность.

Поступать иначе было бы бессмысленно, и Ариман всегда удивлялся, что смертным хватает храбрости, чтобы хотя бы просто выйти на поле боя. И вот сейчас он сам оказался в таком положении: отчаяние и пример Космических Волков заставили его ринуться в бой без защиты эмоциональной отрешенности.

Примеру Космических Волков последовали все воины Тысячи Сынов.

Два уцелевших «Ленд Рейдера», опаленные и дымящиеся, продолжали обстреливать титана. Астартес в красной броне, жаждущие отомстить за своего примарха, неслись вперед, не отставая от Космических Волков, позабыв в этом стремительном порыве о необходимости сохранять хладнокровие.

В этой отчаянной и тщетной атаке в полной мере проявилась отвага воинов.

Стена огня начала оседать, и при виде открывшейся картины решимость едва не покинула Аримана. Оплавленный кратер простирался до когтистых лап смертоносной машины. Но в самом центре кратера он увидел нечто, наполнившее его сердце робкой надеждой и восторгом.

За дрожащей пеленой раскаленного воздуха мерцал отливающий золотом энергетический купол, а под ним виднелись две фигуры в боевых доспехах. На искореженном обломке скалы, в самом центре кратера, после огненного залпа титана остались в живых только Фозис Т’Кар и Магнус Красный. Капитан Второго братства стоял, согнувшись почти пополам и подняв руки к плечам, словно Атлас Теламон[55] Древней Терры, мятежный титан, обреченный вечно держать на своих плечах земной свод.

— Кайн-щит! — выдохнул Утизаар. — Кто бы мог предположить, что Т’Кар настолько силен?

Нахлынувшее чувство облегчения вызвало у Аримана громкий смех. Магнус жив! Он стоит на коленях, ослабел и измучен уничтожением первого титана, но он жив. Этот простой факт в одно счастливое мгновение дошел до всех воинов Тысячи Сынов.

И в следующий миг Астартес обоих Легионов дали выход своей ярости и уязвленной гордости.

Космические Волки пустили в ход все оружие, какое у них имелось: болты, ракеты и разрывные гранаты отыскивали трещины в броне титана и расширяли их. Ариман и Утизаар, оставшись среди сынов Русса, ни в чем от них не отставали и одну за другой разряжали обоймы, целясь в объект своей ненависти. Скарссен подбадривал своих воинов оглушительными бессмысленными воплями, которые действовали на них одной только своей эмоциональностью. Охтхере Судьбостроитель в сопровождении волчьей стаи, размахивая посохом, метался вдоль строя, а над ним завывали и клубились вихри далекого ледяного шторма.

Волки Фенриса обратили на титана все свое оружие, и потомки Просперо тоже воспользовались всеми имеющимися у них средствами.

Сотни огней вдруг заплясали по поверхности титана, но это был не очередной залп стрелкового оружия. Воины, несущие на груди эмблемы Пирридов, на ходу метали из своих перчаток пламя эфира. Идущий в центре Шестого братства Калофис размахивал кулаками, словно боксер, и результатом каждого взмаха становилась разъедающая огромного титана струя ослепительного пламени. Попадая в цель, она прожигала броню, обнажая кристаллическую структуру и разрушая похожий на скелет остов.

— Милосердная судьба! — закричал Утизаар, заметив действия Калофиса. — Что же он делает?

— Спасает нашего примарха! — крикнул в ответ Ариман. — Как и надлежит всем нам!

Пирриды действовали весьма эффективно, но это было недопустимо. Подобные навыки безо всяких опасений можно демонстрировать в храмах братства Просперо, но делать это в присутствии посторонних было весьма опрометчиво.

И на такое безрассудство решились не только Калофис и Фозис Т’Кар.

Хатхор Маат, резко взмахнув руками, послал в громадную машину пучок пурпурных молний. Заплясавшие по броне язычки пламени затрещали, словно неисправная электрическая цепь, и сорвали несколько фрагментов брони. Между Павонидами проскочили миниатюрные молнии, а капитан братства собрал их вместе и направил поток энергии в цель.

Утизаар схватил Аримана за руку, и главный библиарий заметил в его ауре всплески страха.

— Они должны прекратить это! — прошипел Утизаар. — Все прекратить! Энергия из Великого Океана опьяняет, и тебе это известно не хуже меня. Обращаться с такой силой способны только самые опытные и дисциплинированные адепты!

— А наши братья-капитаны весьма опытны в тайных искусствах и дисциплинированны, — возразил Ариман, выдернув свою руку.

— Но достаточно ли они дисциплинированны? Вот в чем вопрос.

У Аримана не нашлось ответа, и он снова сосредоточился на уничтожении титана.

Огромная машина умирала, но не прекращала борьбу. Конечности метались в предсмертных судорогах, разбрасывали мощные импульсы энергии, сокрушая склоны долины и уничтожая десятки Астартес.

Сопротивление прекратилось только после того, как Калофис и Хатхор Маат объединили усилия и нанесли решающий удар копьем молнии в голову титана. Продолговатая голова взорвалась, и громадное сооружение рухнуло, словно подрубленное топором вековое дерево.

Поднялся оглушительный шум ломающихся пластин брони, бьющегося стекла и разваливающегося остова. При падении машина тяжело ударилась о скалы и разлетелась на миллиарды частей не крупнее человеческого кулака. Звон осыпавшихся осколков керамита прозвучал для Астартес победным маршем. Все опустили оружие и дружно выдохнули, ожидая, пока осядет пыль и развеется дым.

С пронзительным визгом рухнул защитный энергетический купол, прикрывавший Фозиса Т’Кара и примарха. Фозис, вероятно истощенный до предела, тоже упал, а Магнус Красный вновь поднялся на ноги. Несмотря на то что битва потребовала напряжения всех его сил, примарх оставался все таким же величественным, как и всегда. Подняв на руки бесчувственное тело Фозиса Т’Кара, он шагнул со скалы.

Магнус не упал. Вместо этого Алый Король, поддерживаемый своей неимоверной силой, словно уставший в сражении ангел, пролетел сквозь дым и пыль к краю кратера.

Здесь его с невыразимым восторгом уже встречали Астартес Тысячи Сынов. Ариману и Утизаару пришлось протискиваться сквозь толпу своих собратьев, неохотно уступавших им дорогу. Ариман добрался до края кратера как раз в тот момент, когда Магнус коснулся ногами остекленевшей поверхности и осторожно опустил Фозиса Т’Кара.