По лицу Келла скользнула усмешка.
— Да ты ее боишься.
Инфоцит отвел взгляд:
— Честно говоря, виндикар, я боюсь очень многих вещей. Это обычное для меня состояние.
Келл в ответ на его признание кивнул:
— Скажи, а ты когда-нибудь сталкивался с кем-то вроде эверсора?
Лицо Тариила подернулось пепельной бледностью и могло соперничать с белизной полярных снегов за иллюминаторами кабины.
— Нет, — хрипло прошептал он.
— Вот когда это случится, — продолжил Келл, — у тебя действительно появится повод для страха.
— А мы как раз туда и направляемся, — произнесла Йота.
Они оба считали, что девушка поглощена какими-то личными и одной ей понятными размышлениями, но она отвернулась от переборки и продолжала разговор, словно участвовала в нем с самого начала: — Туда, где можно отыскать парня по имени Гарантин.
Келл прищурился:
— Откуда тебе известно это имя?
Он ни разу не произнес вслух имя очередного ассасина из списка Вальдора.
— Не только ванусы умеют думать. — Она немного наклонила набок голову, глядя на Тариила. — Я их видела. Эверсоров. — Йота улыбнулась инфоциту и протянула руку к шлему-черепу, лежавшему на соседнем сиденье. — Это воплощенная ярость. Без всяких примесей.
Тариил оглянулся на снайпера.
— Так вот зачем мы забрались в эту ледяную пустыню? Чтобы забрать одного из них? — Он невольно вздрогнул. — Не проще ли воспользоваться боеголовкой с «Циклона»?
Келл проигнорировал его недовольство.
— Тебе известно имя Гарантина, — обратился он к Йоте. — А что еще тебе известно?
— Отдельные куски головоломки, — ответила она. — Я видела, что после него остается. Реки крови и исковерканная плоть — вот чем отмечен путь неистового киллера. — Она показала на Тариила. — Знаешь, инфоцит прав. Гарантин больше, чем кто-либо из нас, вселяет ужас.
Ее равнодушный тон, которым были сказаны последние слова, вызвал в душе Келла беспокойство. С тех самых пор, как Вальдор со своей командой и полномочиями, подтвержденными самим магистром ассасинов, появился в пустыне, он с каждым днем ощущал растущее смятение, и теперь Йота только усилила его тревогу. Все они были убийцами-одиночками. Ему не нравилась идея общего сбора, это было непривычно и казалось неправильным. И где-то в дальнем уголке его мозга росли опасения последствий подобного приказа.
— Виндикар!
Келл обернулся на голос окликнувшего его пилота.
— Пункт назначения не отвечает. Там что-то случилось!
Тариил пробормотал что-то насчет его несчастной доли, но Келл, не обращая внимания, бросился к рубке. Пилот уже разворачивал машину. Внизу сквозь вихри снежной бури он с трудом рассмотрел очертания безжизненного ландшафта Актической равнины. Под самым самолетом стоял приземистый феррокритовый блокгауз, который был виден только благодаря выцветшим красным линиям на стенах и непрерывному мигающему сигналу локаторного маяка. Но на том месте, где должна была находиться шестиугольная посадочная площадка, из черной ямы шел дым и вырывались языки пламени.
Из вокс-наушника пилота до Келла донеслись взволнованные голоса, а когда самолет накренился, он заметил внизу и огоньки взрывов. Келл стиснул зубы. Это явно не несчастный случай. Он уже догадывался о том, что произошло.
— Ох! Они его разбудили, — сказала за спиной Йота, озвучив его догадку. — Они совершили ошибку.
— Спускайся, — приказал Келл.
Глаза пилота за защитными очками расширились.
— Посадочная площадка горит, а другого места для приземления здесь нет. Надо прервать операцию!
Виндикар покачал головой:
— Приземляйся на лед!
— Если даже самолет и сядет, он может потом больше не подняться, — возразил пилот. — А если…
Взгляд Келла заставил его замолчать.
— А если мы не разберемся с этим прямо сейчас, к завтрашнему утру все население в радиусе сотни километров будет вырезано! — Он показал на снежную равнину. — Сажай эту штуку, и побыстрее!
Вместо того чтобы вернуться в небольшой многоквартирный дом на западной окраине, где он жил один, Дайг Сеган сел на общественный транспортер, идущий в район старого рынка. Ни один из магазинов в этот поздний вечер не торговал, но внутри их все равно кипела жизнь: мужчины и женщины раскладывали товары и готовились к утренней смене, и по блестящим плиточным полам беспрестанно двигались все новые и новые ящики.
Дайг пересек крытый рынок, вышел на другую остановку транспортера и сел в первый же подошедший вагон, даже не глядя на маршрут. Как только транспортер заскользил по монорельсу, уложенному прямо посреди мощеной улицы, Дайг опытным взглядом полицейского внимательно всмотрелся в лица попутчиков. Народу было немного. Трое подростков в униформе грузчиков, уставшие и сосредоточенные. Пожилая пара, спешившая добраться домой. И еще мужчина и женщина в рабочей одежде. Никто не разговаривал. Все они либо уставились прямо перед собой, либо рассеянно посматривали в окна. Дайг ощущал владевшие каждым из них напряжение и смутные страхи. Они проявлялись во вспышках несдержанности и в пустых взглядах, в хрупкой тишине и угрюмых вздохах. Все эти люди смотрели на горизонт, освещенный далекими пожарами войны, и гадали: «Когда она доберется до нас?» Казалось, что сама Йеста Веракрукс затаила дыхание перед приближающейся мрачной тучей мятежа. Дайг отвернулся и стал смотреть на пробегающие мимо улочки.
Так он проехал три остановки и снова вышел. А потом в последний момент запрыгнул в транспортер, идущий в обратном направлении, и вернулся к рынку. Смотритель перебежал через дорогу, оглянулся через плечо, проверяя, не идет ли за ним кто-нибудь, надвинул фуражку поглубже, нырнул в слабо освещенную аллею и направился к неприметной металлической двери.
На его стук открылась ставня маленького окошечка, и в нем появилось круглое румяное лицо. Настороженность быстро сменилась улыбкой узнавания.
— Дайг, давненько мы тебя не видели.
— Привет, Ноуст. — Он энергично кивнул. — Могу я войти?
Дверь, открываясь, скрипнула, и Дайг шагнул через порог.
Внутри было тепло, и ему пришлось поморгать, стряхивая с ресниц капельки влаги. Ноуст протянул жестяную кружку с подогретым вином, а затем они вместе спустились по стальной лесенке. Навстречу им вместе с теплым воздухом донеслась негромкая музыка.
— А я опасался, что твои убеждения могли измениться, — сказал Ноуст. — Это иногда случается. Люди принимают что-то на веру, а потом начинают задавать вопросы. Это как раскаяние после дорогой покупки.
Он коротко засмеялся.
— Нет, дело не в этом, — ответил Дайг. — Я просто никак не мог к вам выбраться. Много работы. — Он вздохнул. — Приходится соблюдать осторожность.
Ноуст оглянулся через плечо:
— Конечно, надо быть осторожным. Особенно в нынешней ситуации. Он понимает.
Дайг вздохнул, чувствуя свою вину.
— Надеюсь, что так.
Лестница привела их в подпол с низким потолком. Люмосферы, закрепленные на стенах, освещали ряд разнокалиберных сидений — пластиковые штампованные кресла, позаимствованные из уличных кафе, потертые кушетки из брошенных домов и даже несколько упаковочных ящиков. Все это было расставлено полукругом перед накрытым скатертью столом. На некоторых сиденьях лежали отпечатанные красной краской листовки.
Верховный смотритель Ката Телемах дорого заплатила бы, чтобы отыскать это заведение. Их было несколько, и каждое находилось в людных местах Йесты Веракрукс. Такие места не нуждались ни в особых знаках, отмечавших их местоположение, ни в секретных паролях, которые следовало произносить при входе. Все было проще: те, кто знал о них, приходили сюда самостоятельно, а других приводили единомышленники. И вопреки заявлениям верховного смотрителя, вопреки распространенным слухам и сплетням, в этих подпольях и потайных уголках не было ничего ужасного — ни кровавых обрядов, ни мрачных церемоний. Здесь просто собирались обычные люди, называвшие себя теогами. Обо всем этом подумал Дайг, поглаживая золотой брелок в виде орла, висевший у него на запястье.
