Она протянула приемник Кораксу, едва тот остановился у рампы «Грозовой птицы».

— Командор Бранн? — спросил он. — Докладывай.

— Говорит Винсент Сиккс, лорд, — раздался голос апотекария. — Командор Бранн пока не прибыл. Командоры Агапито и Соларо уже здесь, но я ни с кем из них не могу связаться.

— Понял, — сказал Коракс, решив пока не раздумывать над тем, куда мог отправиться Бранн и чем были так заняты двое других командоров. — Какова обстановка?

— Лорд, по нам ведет огонь титан типа «Пес войны», а также несколько мобильных артиллерийских платформ. Думаю, наша оборона прорвана, но подтвердить этого не могу. Что мы должны делать?

— Что ты имеешь в виду? — резко спросил Коракс. — Защищать Впадину Воронов!

— Генетический шаблон, лорд, — объяснил Сиккс. — Нам нельзя допустить, чтобы его захватили гильдейцы. Кто знает, кому они передадут его потом?

Коракс, еле сдерживаясь, промолчал, оценивая ситуацию.

— Если мы уничтожим генетический шаблон со всеми результатами исследований, то приговорим около тысячи легионеров к жалкому существованию, — задумался примарх. — Только с помощью шаблона мы сможем повернуть вспять эффект генетического заражения.

— Понимаю, лорд, но можем ли мы им рисковать?

— Тебе придется действовать на собственное усмотрение, главный апотекарий, — сказал Коракс. — Запечатай комплекс имплантации и организуй охрану из легионеров. Установи заряды и приготовься в случае необходимости уничтожить генетический шаблон и все, что с ним связано. Тебе придется принимать решение самому, когда риск станет слишком велик. Я буду во Впадине Воронов через полтора часа.

— Вас понял, лорд, — произнес Сиккс. — Мы сделаем все, чтобы защитить его.

Отключив связь, Коракс отдал приемник Эфрении. Ее слова затерялись в реве «Громового ястреба», который взлетал недалеко от них.

— Что ты сказала? — переспросил Коракс.

— Командор Агапито, лорд, — повторила диспетчер. — С командором Агапито связано несколько потенциальных нарушений протоколов безопасности. Я сообщила о них командору Бранну. Это может быть связано с тем, что командоры недоступны.

— Нет времени слушать объяснения, — сказал примарх, ступив на рампу. — Отошли приказ Соларо взять их обоих под стражу.

— Вас поняла, лорд, — подтвердила Эфрения. — Я прослежу, чтобы всю важную информацию направляли прямиком на канал вашей «Грозовой птицы».

— Я в тебе не сомневаюсь, — сказал Коракс, обернувшись и положив руку ей на плечо. Ее постаревшее лицо озарилось улыбкой. — Мои командоры могут преследовать собственные цели, но я всегда могу положиться на тебя, Настури.

Он взбежал по рампе, приказывая пилоту взлетать. Опустив специально сделанную для него раму фиксатора, примарх посмотрел в иллюминатор. Двигатели «Грозовой птицы» зарычали, машина вздрогнула и оторвалась от черной посадочной площадки.

Десантный корабль развернулся и стал удаляться от Шпиля Воронов, открыв вид на Киавар. Коракс с подозрением уставился на планету. Гильдии вернулись обратно, словно шип, который он оставил гноиться в плоти. Коракс так хотел улететь отсюда, так хотел принять мантию примарха и присоединиться к Великому крестовому походу, что недооценил их упорства. Он казнил себя за собственную непредусмотрительность, а еще за то, что совершенно не ожидал подобного хода. Должно быть, они прознали о предательстве Хоруса и сочли это идеальной возможностью вернуть себе власть.

Примарх вспомнил времена далекого прошлого, когда он мог закончить все раз и навсегда.

— Мы не можем позволить им атаковать снова, — возражал Реквай. — Они способны отправить еще тысячи солдат, не считаясь с потерями. Не важно, что у нас есть армия людей, готовых сложить за это головы, нам попросту не сравниться с ними. Киаварцы будут приходить вновь, вновь и вновь, пока всех нас не перебьют или не загонят обратно в камеры.

— Хотелось бы мне никогда не думать об этом, — сказал Корвус, разглядывая Киавар через широкое окно офицерской столовой. Диваны были раскромсаны и залиты кровью, резные лакированные столы и шкафы изрешечены пулями и следами лазерного огня. — Это слишком опасно. Там, на планете, обитают миллионы людей, которые трудятся под гнетом гильдий так же, как и мы, и которые против нас ничего не замышляли.

— Коракс, Реквай прав, — заметил Натиан. Субкомандор Второго крыла развалился на диване, на его груди балансировал графин чистого спирта. Он сел, глотнул из хрустальной бутылки и ткнул пальцем в Киавар. — Ублюдки заслужили это.

— Я никогда не говорил этого! — взвился Реквай. — Я говорил не о том, что они заслужили подобное, а лишь о том, что это будет самый быстрый способ принести мир.

— Ты пьян, — сказал Корвус и пересек тремя быстрыми шагами комнату, чтобы выхватить графин из рук лейтенанта. Он поставил его на порванную бархатную обивку стола для шаросилка, мимоходом заметив, что в одной из луз лежит отрезанный палец.

— Но я не дурак, — заметил Натиан. — Убей всех ублюдков, чтобы не осталось никого, с кем сражаться. Вот вам и мир.

— А вы как думаете? — спросил Корвус, бросив взгляд на Бранна и Агапито. Братья сидели за столом, который был завален картами киаварских городов.

— Не знаю, получится ли, — сказал Бранн. — Как мы доставим их на поверхность?

— Первые заряды мы сбросим по гравитационному коридору на Наирхаб, — ответил Корвус, но затем остановился, решив не развивать мысль. — Не важно. Я решил, что мы не можем сделать это.

— Тогда нам лучше опять подготовить оборонительные лазеры, — сказал Агапито. — Последняя бомбардировка отрубила подачу энергии к огневым точкам, которые защищают Четвертое и Пятое крылья.

— Мы спустимся туда и падем смертью храбрых! — крикнул Натиан, воспользовавшись возможностью умыкнуть графин и сделать еще один глоток.

— Если до этого дойдет, — сказал лидер повстанцев. — Каждый из нас готов пойти на жертву.

— Мы должны это сделать, Корвус. — Внимание всех присутствующих обратилось к Эфрении, которая за время спора не проронила ни слова. Она сидела на полу с перевязанной ногой, положив ее на обломки столика. — Если мы не победим, Ликей никогда не станет свободным, как и Киавар. Тебе нужно победить, Корвус. Если ты погибнешь, надежда на победу умрет вместе с тобой. Тысячи, десятки тысяч, даже сотни погибнут, но миллионы станут свободными.

Корвусу непросто было сделать выбор. Не имелось никаких гарантий, что план сработает, и что за смысл в разрушении Киавара, обрекающем его население на медленную смерть от жажды и голода, если это не принесет победы?

— Нужно сломить мощь гильдий, — настойчиво сказал Реквай.

Корвус неохотно кивнул. Другого выбора не было.

— Прекрасно, — сказал Натиан. — Пора выдвигаться, нечего терять время.

— Все уже подготовлено, — признался Корвус. Он сел на освобожденный Натианом диван, вытянув длинные ноги на обожженном ковре. — Турман и Первое крыло погрузили пять ядерных зарядов в десантные шаттлы. Системы управления наведены на Наирхаб, Толдриан Магна и Хаес. Мне нужно лишь отдать им приказ.

Эфрения, застонав от боли, поднялась на ноги и проковыляла через всю комнату. Наконец она остановилась, опустилась на пол возле Корвуса и положила руку ему на колено.

— Время не сделает этот приказ более легким, — сказала она, ласково заглянув ему в глаза.

Вздохнув, Корвус махнул Агапито, который достал рацию из кармана куртки и бросил ее через всю комнату. Корвус с легкостью поймал ее и переключил на передачу.

— Турман, говорит Корвус, — медленно сказал он. — Запускай шаттлы.

Командир партизан выключил рацию и выронил ее на пол. Он обернулся, чтобы посмотреть в окно. Спустя пару минут во мраке, отделявшем Ликей от Киавара, появятся десантные корабли.

— Вот дерьмо! — пробормотал Натиан, плюхнувшись в кресло. Он поднял графин в сторону Корвуса. — Значит, мы действительно собираемся победить?