— Бранн, встань у главного передатчика, — приказал Корвус, рассматривая красноватую сферу Киавара. Над континентом под названием Гаррус занималась заря. Корвус представил тысячи людей, которые только шли на первую рабочую смену, тысячи, которым эту смену закончить уже не суждено. Не было смысла скрывать содеянное, хотя Корвус знал, что вместе с виновными сгорят и невинные. — Когда взорвутся заряды, я хочу, чтобы ты отправил по всем гильдейским каналам одно сообщение.
— Без проблем, — ответил Бранн. — Что передать?
— Скажи гильдейцам, что за века порабощения на Ликее скопилось тысяча триста двадцать ядерных зарядов. Я использовал только пять.
Облака, проносившиеся мимо «Грозовой птицы» алыми обрывками, скрывали лежавший внизу Киавар. Коракс прибудет во Впадину Воронов менее чем за полчаса, но примарху они казались вечностью. Он обеспокоенно сжал кулак, раздраженный тем, что в последнее время происходило с Гвардией Ворона. Имперская Истина стремилась искоренить суеверия, да и сам Коракс никогда не считал себя суеверным, но сейчас ему казалось, будто его легион прокляли с момента высадки на Исстваане.
Коракс поправил себя. Они выжили на Исстваане, тогда как другие легионы пали. Благодаря решимости и отваге Гвардия Ворона выстояла, и она переживет нынешние невзгоды. Звонок коммуникатора, встроенного в подголовник кресла, нарушил ход его мыслей, сообщив о передаче на командной частоте.
— На связи, — сказал он, отвернувшись от иллюминатора. — Коракс слушает.
— Лорд Коракс, говорит Бранн.
— Во имя Императора, где тебя носит? — прорычал примарх. — Впадина Воронов в опасности.
— Лорд Коракс, вам нельзя приземляться во Впа…
Еще один звонок оборвал ответ Бранна, и Коракс услышал голос Эфрении.
— Лорд, мы зарегистрировали направленный сигнал на Впадину Воронов с орбиты, — торопливо доложила диспетчер.
— Источник?
— Он с «Мстителя», лорд!
— Подтверждаю, лорд, — сказал Бранн, когда два канала слились воедино.
— Что? — не понял Коракс.
— Потому что я сейчас на борту «Мстителя». Я загрузил четыре циклонные торпеды и нацелил их на Впадину Воронов, лорд.
Коракс не мог поверить в услышанное. У него ушла пара секунд, чтобы понять.
— Зачем тебе это, командор? — спросил примарх, его голос был холодным как лед.
— Если существует вероятность, что гильдейцы завладеют генотехом, я уничтожу весь комплекс, — тихо ответил Бранн. — Лорд, нам и раньше приходилось принимать непростые решения, чтобы защитить легион.
— На поверхности Гвардейцы Ворона, командор, — произнес примарх, тщательно подбирая слова. — Ты откроешь огонь по своему легиону?
— Только в силу необходимости, лорд, — просто ответил Бранн. — Пожалуйста, не приземляйтесь во Впадине Воронов, это лишь все усложнит.
— Ты будешь мне указывать, командор? — прошипел Коракс. — Это угроза?
— Нет, лорд, мольба, — сказал Бранн. — Если вы приземлитесь во Впадине Воронов, я не открою огонь, но тогда мы можем потерять геносемя.
Коракс кулаком пробил переборку под портом.
— Почему ты не ждал моих инструкций? — потребовал он.
— Я боялся, что вы запретите мне, лорд, — ответил Бранн. — Желание восстановить Гвардию Ворона целиком поглотило вас, оно мешало вам принимать взвешенные решения.
Коракс поднял раму фиксатора и встал, закипая.
— Корвус, ты знаешь меня много лет, я всегда был верен тебе, — зазвучал в приемнике голос командора. — Если нужно, мы найдем другой способ выжить. Пожалуйста, не садись во Впадине Воронов. Легион, Император и Империум нуждаются в том, чтобы ты оставался живым. Я жду твоих приказов.
Слова проникли сквозь пелену гнева примарха. Это был тот самый голос, который оставался с ним в час спасения Ликея и рождения Освобождения. Голос, который спокойно передавал его приказы на полях сотен сражений. Голос, который приветствовал его после ужасов Исстваана. Голос, которому он доверял.
Коракс тяжело выдохнул, пульс его участился, мысли пребывали в сумятице. Ему вспомнилось лицо, искаженное ненавистью, с наполненными злобой черными глазами, лицо жертвы темных страстей. Лицо Конрада Курца, Ночного Призрака, которого ему следовало сразить. Он мог позволить любви к легиону уничтожить его, так же как ненависть уничтожила Курца.
— Хорошо, командор, — произнес он. — Оставайся на позиции и жди моих распоряжений. Если Впадине Воронов суждено быть разрушенной, это случится по моему приказу.
Сиккс не знал, как именно ему поступить, поэтому начал процесс блокировки, но пока полностью не завершил протокол. Ему следовало доставить из армориума несколько термальных зарядов, а все отделения сейчас защищали куртину. Соларо и Агапито все еще были недоступны, поэтому апотекарий оказался в затруднительном положении — покинуть ли ему лазарет, чтобы самому достать взрывчатку?
Он решил, что пока лазарету ничего не угрожает, потому можно рискнуть добраться до него. Закрыв внешнюю дверь командным ключом, Сиккс торопливо направился к лифту. Клетки на этаже не оказалось, поэтому он принялся дергать подъемный рычаг. Внезапно двери распахнулись, и апотекарий удивленно отступил назад, лицом к лицу столкнувшись с командором Соларо. С ним была пара легионеров, их черные доспехи блестели в синем сиянии обнаженного силового меча командора.
— Как раз вовремя! — сказал Сиккс. — Командор, мне нужно…
Соларо без лишних слов вонзил меч в грудь Сиккса. Из горла апотекария потекла кровь, превратив его удивленный возглас в бурлящий гнев из алых пузырей. Соларо вытащил меч, и Сиккс рухнул на пол.
— Возьмите цифровой ключ, — бросил Соларо, направившись в коридор.
Один из легионеров присел возле беспомощного Сиккса и сорвал с шеи цепочку. Когда апотекария поглотила тьма, последней его мыслью было сожаление о совершенной им ужасной ошибке.
— Почему стоим? — спросил Нексин Орландриаз, распахнув верхний люк краулера.
Техножрец повернулся в бронебашне, чтобы осмотреть колонну танков и транспортов в тумане позади него. Кислотный воздух обжег легкие, но его модифицированное тело могло справиться с подобным уровнем загрязнения.
Корпус скитариев состоял из двух тысяч кибернетически улучшенных воинов, ехавших в восьми бронированных мобильных крепостях «Доминатор», еще пятьсот маршировали по обе стороны колонны. Рядом с бронированными левиафанами двигалось еще несколько небольших разведывательных краулеров, скрытых среди разнообразной техники, собранной для обеспечения дополнительной защиты: боевые танки Имперской Армии «Леман Русс», «Фальчионы», «Хищники», которые предназначались Гвардии Ворона, а также три тяжелых шагохода типа «Железный ангел», чьи корпусы ощетинились противопехотными орудиями.
— Застряли несколько преторианцев! — крикнул сержант-баллистик с борта четырехместной самоходной штурмовой установки. Он ткнул пальцем через плечо, где из тумана вышли огромные фигуры.
Размерами каждый из них превышал легионера. Выращенный в баках для единственной цели, каждый из десятка боевых сервиторов был вооружен цепным оружием, ракетными установками и мультилазерами. Некоторые виды оружия крепились на бронированных подвесках, другие заменяли конечности или были вживлены либо приварены к искусственной плоти преторианцев. Рядом с ними шагали геракли, еще один вид выращенных в баках гигантов, закутанные в плотные робы с надвинутыми на головы капюшонами. Одежду покрывали символы Механикум, груди и плечи защищались керамитовыми пластинами. Геракли несли многоствольные пушки и тяжелые лазеры с той же легкостью, как скитарии свои лазганы. Один из геракли остановился возле краулера Орландриаза и уставился на магоса скрытыми в тени капюшона глазами. Остальные также замерли и посмотрели на него.
— Десятник! Пусть они идут дальше! — крикнул Орландриаз.
Человек в тяжелом комбинезоне и в шлеме с визором выкрикнул приказ, и сервиторы неуклюже зашагали вперед. Они находились всего в полукилометре от Впадины Воронов. Орландриаз встретил колонну у двухкилометрового оцепления, чтобы сопроводить в безопасную зону. Пара титанов «Псы войны» обстреливали западную куртину, разрывая рокрит из болтеров «Вулкан» и турболазеров. Артиллерия грохотала почти непрерывно, ревущие взрывы медленно разваливали прочный внешний корпус главного комплекса. Новых зданий Орландриаз не видел, но густые столбы дыма, которые поднимались оттуда, где они некогда стояли, не сулили ничего хорошего.
