— Как думаете, что они делают? — недоуменно спросил Тарвиц.

— Собираются с извинениями выкатить нам новый «Штормбёрд», наверное, — съязвил Юлий. — Не знаю, но ничего хорошего ждать не стоит.

Неожиданно мягко сияющий свет вспыхнул ярче солнца, подернувшись пламенем по краям, словно какой-то огромный клубок огня с трудом пробирался сквозь него. Через секунду неясный пылающий образ проявился отчетливее, и все увидели огромную, массивную и мрачную фигуру, человекоподобную, но гораздо крупнее любого из Десантников. Марию показалось, что им вновь предстоит сражение с Призрачным Лордом, но Третий Капитан тут же понял свою ошибку.

Из портала появилось могучее копье с ярко горящими рунами на древке и наконечнике, затем возникла раскаленная рука, воздух вокруг которой дрожал, словно в плавильной печи. Застонав, подобно раскаленному железу при ковке, тело, которому принадлежала рука, сжимающая копье, вышло из пятна света.

Увидев, что вступает на подножие холма, Соломон не удержался от вздоха первобытного ужаса, больше похожего на судорожный всхлип. Возвышаясь над головами эльдаров, чудовищное создание сияло мрачным огнем, будто отлитое из чугуна, жилы на его «коже» напоминали ручейки пылающей лавы. Оно исходило клубами густого черного дыма и пепла, закручивающегося вокруг его головы подобно живой короне, пронзенной бесчисленными огоньками.

Лицо существа не внушало ничего, кроме холодного, мертвящего ужаса, а его глаза полыхали пламенем адской кузни. Живое воплощение беспощадной смерти подняло голову и ужасающим ревом возвестило небесам о готовящейся бойне, воздев к ним гигантские руки, покрытые кровью, сочащейся меж пальцев.

— Вечная Терра! — закричал Люций. — Что это?!

Марий беспомощно оглянулся на Фулгрима в поисках ответа, но примарх просто смотрел на ужасающее создание, и в глазах его светилось наслаждение. Феникс изящным жестом отстегнул брошь, удерживающую золотой плащ, пробитый в нескольких местах ударами мечей и дисков, и вынул из ножен серебряный клинок, пурпурный камень блеснул в наступающих сумерках.

— Мой лорд… — начал Веспасиан.

— Да, друг мой? — ответил Фулгрим, вполуха слушая лорд-коммандера.

— Скажите, вам известно, что это за… создание?

— О, превосходно известно, — голос примарха звучал словно из какой-то неведомой холодной дали. — Это их сердце и душа. Это воплощение их любви к войне и убийству.

Пока Фулгрим медленно, почти нежно выговаривал эти странные слова, пылающий воин сделал шаг вверх по склону. Земля ощутимо дрогнула, трава под его ступней в мгновение ока занялась огнем и обуглилась. Пение эльдаров стало куда более грубым и резким, они медленно двинулись за своим сверкающим богом, мелодия то взвивалась к небу, то опадала, повторяя каждый шаг гиганта. Десятки воительниц, сражавшихся с Десантниками, незримо скользили в наступающей ночи, и отовсюду раздавались их пронзительные крики, пронзающие сердце и туманящие разум страшной тоской.

— Приготовиться к бою! — скомандовал Веспасиан, стоявший впереди всех, его темный силуэт резко выделялся на фоне догорающего «Штормбёрда».

Марий отчетливо понял, что непроходимые развалины и огневая завеса в виде обломков челнока, ещё пару минут назад бывшие превосходной оборонительной позицией, уже не защитят их. Ввосьмером Дети Императора не сумеют удержать волну атакующих эльдаров, подкрепленную этим монстром. Даже несмотря на то, что один из этих восьми — сам Примарх.

Кроваворукий Бог вновь взревел и воздел над головой свое оружие. Оглядев собратьев, Вайросеан увидел на лице каждого из них лишь неосознанный страх перед чудовищем. Наполненный какой-то темной силой, пламенеющий идол угрожал их душам невиданными мучениями и огненными пытками, обещая обрушить раскаленный гнев на каждого, кто осмелится противостоять ему.

Фулгрим высоко поднял свой меч и спокойно вышел из-под защиты руин, сопровождаемый хором испуганных криков, предостерегающих его от столь опрометчивого поступка. Несмотря на то, что черты «лица» огненного гиганта складывались из линий, вырезанных в металле, Марию почудилось, что монстр взглянул на Феникса с гримасой отвращения.

Два могучих бога сошлись лицом к лицу, и мир затаил дыхание, боясь помешать великому и ужасному представлению, которое вот-вот должно было разыграться на его сцене.

Издав оглушающий яростный вопль, бог эльдаров бросился на сына Императора.

ФУЛГРИМ УВИДЕЛ, КАК ПРЯМО В ЛИЦО ЕМУ несется огромное пылающее копье, и резко уклонился, ощутив на коже обжигающий жар. Примарх насмешливо улыбнулся глупости эльдарского бога, обезоружившего себя в самом начале поединка, но в ту же секунду в его голове прозвучал испуганный вопль:

— Дурак! Ты что, решил, что эльдары — безмозглые тупицы?! Обернись!

Немедленно развернувшись, Феникс понял, о чем предупреждал внутренний голос. Огненное копье, извернувшись в воздухе подобно змее, описало изящную дугу и вновь нацелилось на него. Оно выло и ревело в полете, подобно всепланетному лесному пожару или извержению тысячи вулканов. Широким взмахом меча Фулгрим отразил пылающую смерть, но её пламя успело опалить его лицо и поджечь прекрасные белые косицы.

Свободной рукой Примарх сбил пламя с волос и с вызовом поднял меч.

— Почему ты не хочешь сразиться со мной в честном поединке? Неужели трусость заставляет тебя держаться поодаль?

Чудовищное железное создание одним движением выхватило из воздуха огненное копье и молча направил его в сердце Примарха, из щелей, заменявших ему глаза и рот, повалил черный дым и посыпались угли.

Фулгрим лишь оскалился в ответ, чувствуя, что в каждой частичке его существа пульсирует боевой задор и жажда сражения. Перед ним возвышался враг, который действительно был достоин Примарха Детей Императора, который заставит его продемонстрировать свое совершенство и бросить ему вызов. Ни лаэране, ни флотоводцы Диаспорекса, ни зеленокожие дикари — никто и в малой доли не походил на эльдарского бога по силе и мощи.

Лишь он, чудовищное воплощение ненависти умирающей расы, несущий её живое сердце в своей железной груди, может сравниться с сыном Императора. Его не запутать и не вывести из себя мелкими оскорблениями и подколками. Этот монстр — истинный воин, живущий ради одной-единственной цели — уничтожения врагов своего народа.

Только это слегка коробило Фулгрима в своем противнике — ведь он всегда считал жизнь и смерть ничем иным, кроме как бесконечной цепью чувств, эмоций и наслаждений. Если не испытывать их, к чему тогда вообще жить?

Дикое, безумное ликование заполнило тело примарха, все его чувства словно усилились в тысячи раз. Он ощущал каждое движение ветра, развевающего опаленные волосы и порванную одежду, безумный жар существа, стоящего перед ним, прохладу вечернего воздуха, мягкость травы под ногами и резкий запах её сока.

Он был жив! Он был полон сил!

— Иди ко мне, — зарычал Фулгрим. — Иди и умри!

Боги вновь бросились навстречу друг другу, Феникс ударил сверху вниз, отбив раскаленное оружие железного монстра, которое из копья превратилось в огромный меч. Оба клинка столкнулись, издав чудовищный звон, разнесшийся далеко за пределы реального мира и стихший в краях, незримых для пяти человеческих чувств. Вспышка не-света, сопроводившая удар, на миг ослепила всех, кто видел её. Ревущий бог эльдаров оправился первым и вновь взмахнул огненным мечом, пытаюсь снести голову Примарха.

Нырнув под пылающую дугу, Фулгрим ударил крепко сжатым кулаком в живот чудовища, но лишь отбил костяшки пальцев о металл, а обожженная кожа пошла пузырями. Хохоча от боли, Феникс отразил мечом новый смертоносный выпад, направленный ему в пах.

Эльдарский бог нападал с дикой, древней яростью, его удары направляла ненависть к чужаку и наслаждение обретенной свободой. Пламя озаряло его тело, и густые клубы дыма, перемешанного с пеплом, окутывали сражавшихся. Серебряный меч и огненный клинок сталкивались и отражались со страшным грохотом, неспособные поразить равных по умению врагов.