Далия рассматривала комплекс с особенным интересом — это были владения Луки Хрома, создателя машины, которая чуть не убила их.
Но, несмотря ни на что, девушку наполняла энергия; было ли это последствием недавней встречи со смертью, или оживление вызвали иные причины, Далия не знала. Она радовалась тому, что все еще жива, что все ее способности остались при ней и ощущение грядущих открытий становилось все сильнее.
Похожее настроение, казалось, овладело и ее друзьями, и следующие несколько часов они наслаждались быстрой ездой по наклонному плато. Немного приободрилась даже Северина, хотя, несмотря на все старания Ро-Мю 31, она продолжала испытывать сильную боль.
Внутри грузовика царили прохлада и сырость, но это было лучше, чем нестерпимая жара и пыль снаружи. Вдали от пустыни воздух уже не был таким ядовитым, но и назвать его приятным язык не поворачивался. Часы, проведенные в дороге, быстро складывались в дни, облака пыли постоянно сопровождали грузовик, и по мере приближения к цели оптимизм Далии заметно усиливался.
Большую часть времени они проводили в молчании, хотя время от времени кто-то показывал на интересное сооружение или необычный пейзаж, и все оживленно обсуждали объект, пока он не скрывался за пеленой пыли. Ро-Мю 31 тоже поглядывал на стоявшую вдали кузницу, но дорога становилась все более неровной, и Далия ощущала растущее беспокойство протектора.
В конце концов Ро-Мю 31 остановил машину у глубокой темной расщелины, круто уходившей вниз между двумя отвесными скалами.
— Это западный вход в Лабиринт Ночи, — объявил он.
— Ну вот мы и добрались! — воскликнула Северина. — Что дальше?
Далия осмотрела напряженные лица друзей. Они проделали огромный путь, сопровождая ее, но мрачная темнота Лабиринта Ночи вселила страх и сомнения в их сердца, и Далия не могла не видеть этого.
— Едем дальше, что же еще остается делать? — спросил Какстон. — Мы прошли весь этот путь не для того, чтобы поворачивать назад. Верно, Далия?
— Верно, — ответила она, испытывая горячую благодарность за поддержку.
— Меня это устраивает, — сказал Зуше. — Если не войти внутрь, поездка окажется бессмысленной.
Северина молча кивнула, и Ро-Мю тронул машину, направляя ее в наклонный тоннель, ведущий в систему каньонов.
Дорога быстро шла вниз, и вскоре марсианские недра поглотили их полностью, дневной свет остался позади, и ехать пришлось в полумраке, нарушаемом редкими рассеянными пятнами света, пробивавшегося с поверхности через трещины в скалах.
Над ними громоздились многослойные каменные пласты, и Далии вдруг показалось, что через зияющую незажившую рану они спускаются все ниже и ниже, к самому сердцу планеты.
При виде такого количества трупов Мавен едва сдержал ярость. Тоннель был буквально устлан телами, разрезанными на части или придавленными обломками маглева. Сдвоенный прожектор «Эквитос Беллум» частично разгонял темноту тоннеля и освещал запыленный корпус «Пакс Мортис».
— Ну как, ты все еще думаешь, что мы идем по ложному следу? — спросил он по воксу у Крона.
Боевой брат ответил не сразу, и в его молчании Мавен ощутил гнев, вызванный открывшейся картиной. Маглев не просто подвергся атаке — он был уничтожен полностью. Орудия невиданной мощи разбили каждый вагон и уничтожили все живое.
— В свете происходящего на Марсе и даже за его пределами должен признать, что я было начал раскаиваться в решении последовать за тобой, — признался Крон. — Но теперь не жалею, брат. Чем бы ни была эта машина, она должна быть уничтожена. Она не остановится.
Мавен кивнул, хотя, по правде говоря, он и сам уже стал сомневаться в инстинкте своего рыцаря, увлекавшего их все дальше и дальше в пустыню. Но после нескольких дней бесплодных поисков его ауспик с шипением и свистом выдал знакомый паукообразный сгусток электромагнитной энергии, свидетельствующий о приближении к цели.
Глубокая борозда, оставленная грузовиком старателя, была почти полностью стерта налетевшим штормом, но «Эквитос Беллум» почуял след своего врага, виновного в уничтожении машины.
А вскоре ауспик рыцаря уловил и остаточное тепло реактора, признаки пустотных щитов и оружия, и тогда Мавен по болезненному толчку, передавшемуся через мультисвязь, почувствовал настойчивое желание перевалить через хребет, отделявший горы Фарсида от плато Сирия.
Затем они обнаружили заполненный трупами тоннель — свидетельство бессмысленной бойни, — но мультисвязь побуждала продолжать путь.
— Почему никто не пришел к ним на помощь? — удивился Мавен. — Почему их бросили на произвол судьбы?
— На Марсе нынче и без того хватает проблем, — ответил Крон. — Ты же слышал донесения. Это гражданская война.
В голосе друга Мавен уловил и тревожное предупреждение, соответствующее смятению в его собственных мыслях. Все каналы были переполнены миллионами возбужденных голосов: воинственными призывами, мольбами о помощи и просто полными ненависти воплями. Марсианские кузницы, плечом к плечу выстоявшие в темные века и пережившие немало бурь, теперь истребляли друг друга, чего не случалось даже в эпоху Древней Ночи.
Долг перед орденом повелевал оставить предпринятое путешествие и как можно скорее присоединиться к своим братьям для защиты Магмагорода.
Но честь не позволяла прервать странствие, пока не достигнута его цель.
Мавен снова ощутил через мультисвязь энергичный порыв «Эквитос Беллум» и оставил все свои сомнения.
— Машина где-то недалеко, — сказал он. — Я чувствую ее приближение.
— Тогда в путь, — призвал Крон, поворачивая в сторону плато Сирия. — Чем быстрее мы ее уничтожим, тем быстрее сможем воссоединиться с братьями.
«Карго-5» катился все дальше по глубоким каньонам Лабиринта Ночи, как будто темнота заманивала его, словно хищник добычу. Похолодало, и маломощный обогреватель грузовика уже давно не справлялся, но все же это было лучше, чем пыльная жара плато Сирия, и никто пока не жаловался.
Чем глубже они спускались, тем холоднее становился воздух, и дыхание замерзало на стеклах причудливыми узорами, чего никто из друзей прежде не видел. Ро-Мю 31 даже пришлось перенаправить часть энергии на обогреватель, чтобы оттаяло переднее стекло, иначе он не видел дороги.
Передние фары «Карго-5» постоянно мигали и не могли рассеять темноту, а после отказа регенератора воздух в кабине стал душным и спертым. Проходили часы, от дороги не осталось и следа, но дно в расщелине было достаточно ровным, и «Карго-5» продолжал наматывать километр за километром.
По пути им встречались ответвления каньонов, и каждый раз Далия показывала нужное направление кивком или жестом, словно боясь нарушить царившую в Лабиринте Ночи мрачную тишину.
Никто не спрашивал, откуда она знает, куда ехать.
Из замасленного вокс-передатчика слышался непрерывный треск помех, и Зуше протянул руку, чтобы его выключить, но затем с озадаченным видом оглянулся:
— Странно. Он и не был включен.
— Вот и Меллицина говорила, что адепты не оставались надолго в этой местности из-за технических проблем, — заметил Какстон.
Он произнес эту фразу довольно легкомысленным тоном, но общая растерянность только усилилась.
Со временем им пришлось столкнуться и с другими капризами механики, а после двух первых дней, проведенных в темноте, они даже не могли следить за ходом времени, поскольку все хронометры одновременно вышли из строя. Спустя несколько часов, когда машина спускалась в еще более глубокий каньон, куда не проникал солнечный свет, внутреннее освещение кабины внезапно ярко вспыхнуло и погасло.
Темнота окутала их со всех сторон, и Далии показалось, что на них набросили черный плащ, а из теней следят черные призраки. Каждый из друзей ощущал на себе взгляды тысячи глаз, волосы на затылке шевелились, предупреждая об опасности.
За время их путешествия двигатель несколько раз чихал и глох и каждый раз возвращался к жизни усилиями все более раздраженного и нервничающего Какстона.
