На подходе к усеченному подножию скалы часовыми стояли два титана класса «Владыка войны». Эти боевые машины, украшенные позолотой и символическими молниями Императора, прибыли с Терры, чтобы защищать своего повелителя. Здесь же стояли самые могучие представители преторианской гвардии — Кустодес, великолепный сплав технологий и боевого духа.

— А они больше, чем тот, что ты поставил у входа в храм Пирридов, — сказал Хатхор Маат Калофису, когда они проходили между машинами.

— Да, больше, — согласился Калофис, то ли не замечая, то ли игнорируя его насмешливый тон. — Но войну не всегда выигрывает тот, у кого самая большая пушка. «Канис Вертекс» — хищник и, погибая, заберет с собой обоих этих красавцев. Величина — это неплохо, но большее значение имеет опыт, а его с лихвой хватает «Канис Вертекс» после Кориоваллума.

— Как и всем нам, — понимающе кивнул Фозис Т’Кар. — Но, говоря о «Канис Вертекс», разве не стоит отметить, что он был хищником?

— Мы еще посмотрим, — с усмешкой ответил Калофис.

— Титаны меня не беспокоят, — сказал Хатхор Маат. — Это всего лишь машины. Да, они очень большие, но без принцепсов это всего лишь гигантские статуи. Адепты Механикум, при всем своем опыте, так и не сумели создать машину, которой не требовался бы для управления человеческий разум. Я могу так раскачать молекулы воды в черепе принцепса, что он взорвется, могу довести до кипения его кровь или послать на броню разряд в миллион вольт и уничтожить весь экипаж.

— Я тоже легко могу с таким справиться, — вставил Фозис Т’Кар. — Помните, я уже однажды сделал это?

— Да, — ответил Утизаар. — Мы все прекрасно об этом помним. Ты никогда не устаешь рассказывать, как спас примарха от титана Агхору.

— Точно, — сказал Фозис Т’Кар. — В конце концов, чем он больше…

— Тем сильнее он тебя изуродует, когда доберется, — закончил Ариман. — Наш долг — сопровождать примарха, а не хвастаться своей силой.

Сразу за титанами их встретили огромные золотые воины, охранявшие все подходы к центру континента. Эти гиганты, не уступавшие ростом Астартес, были одеты в золоченую броню, украшенную рукописными изречениями и развевающимися клятвенными свитками под восковыми печатями. На пропускном пункте их было шестеро, за их спинами урчали двигателями три «Ленд Рейдера», а в стороне стояла еще и пара терминаторов.

— Сначала титаны, потом еще и это! Вам не кажется, что они ожидают каких-то неприятностей? — насмешливо спросил Хатхор Маат.

— Они всегда ожидают неприятностей, — ответил Ариман.

— А по-моему, все эти меры предосторожности смешны и никому не нужны. В конце концов, кто осмелится на какие-то диверсии, когда мир кишит Астартес и лучшей боевой техникой Империума?

— А ты когда-нибудь встречался с Кустодес? — спросил Фозис Т’Кар.

— Нет, а какое это имеет значение?

— Если бы ты с ними пообщался, ты бы не задавал таких глупых вопросов.

— Я был знаком с одним из них еще до отъезда на Просперо, — сказал Ариман. — Это был молодой, прямой, как шомпол, воин по имени Вальдор. Я думаю, примарх его помнит.

Магнус что-то проворчал, и все поняли его отношение к этому знакомству.

— И что ты о нем думаешь? — спросил Утизаар.

— А ты не понял?! — воскликнул Хатхор Маат. — В чем дело, ты больше не читаешь чужие мысли?

Утизаар проигнорировал насмешку капитана Третьего братства. Магнус повернулся к своим офицерам, и преувеличенно серьезное выражение его лица вызвало усмешку у Аримана.

— Хватит, — сказал Магнус. — Не важно, что вы капитаны. Если Кустодес решат, что вы недостаточно серьезно настроены, вам не удастся пройти внутрь. Их слово — закон, и, когда дело касается безопасности Императора, даже примарх не может отменить их приказ.

— Ладно, Азек, — не сдавался Хатхор Маат. — Расскажи, что собой представляет этот Вальдор?

Магнус доброжелательно кивнул, и Ариман начал рассказывать:

— Это преторианец, действующий с беспощадной эффективностью и абсолютно лишенный чувства юмора. Я полагаю, что служба в подразделении, отвечающем за безопасность величайшей личности в Галактике, оставляет не так уж много времени для веселья.

— Не так уж много? — неожиданно раздался чей-то голос рядом с Ариманом. — Совсем не оставляет.

Как смог кустодий так близко подойти к Магнусу и воинам Сехмет, так и осталось загадкой для Аримана.

Он не почувствовал его приближения, не ощутил ни малейшей дрожи в эфире, вызванной присутствием постороннего. Весь отряд только что подошел к контрольно-пропускному пункту, и вдруг, в одно мгновение, их Хранители исчезли, а рядом возникли два воина-Кустодес.

Оба они были такими же высокими, как и Астартес, но броня на вид сильно уступала в массивности. Их доспехи могли показаться церемониальным украшением, но Ариман отлично знал, что это обманчивое впечатление, благодаря которому Кустодес нередко получали преимущество. Кустодии были очень похожи на Астартес, но в то же время сильно отличались от них, как далекие родичи, пошедшие по иному пути эволюции.

В руках они держали Копья Хранителей — длинные пики, способные пронзить листовую сталь, а также одним ударом рассечь надвое бронированную тушу зеленокожего. Плюмажи из красных конских хвостов спускались с их шлемов подобно ручьям крови, а сверкающие зеленые линзы визоров почти полностью соответствовали тем, которыми пользовались Астартес Тысячи Сынов.

— Остановитесь, чтобы вас могли опознать, — сказал тот воин, что заговорил первым.

Ариман сосредоточил на нем все свое внимание. Он не мог отыскать даже эхо его присутствия в мире, как будто перед ним было не живое существо, а голографическое изображение. У Аримана даже в горле пересохло, а во рту появился неприятный горький привкус.

«Неприкасаемые, — раздался в его мозгу голос, сохранивший знакомые модуляции. — Могущественные, но не слишком».

Ариман по-прежнему не мог их видеть, но, зная теперь о существовании пустот, мог определить их по имеющимся провалам.

— Их шестеро, — передал он по вокс-связи, встроенной в доспехи.

— Семеро, — поправил его Магнус. — Одна из них гораздо искуснее маскирует свое присутствие, чем ее собратья.

Кустодес скрестили свои копья, блокируя проход к помосту Императора, и в душе Аримана вспыхнул гнев, вызванный оскорбительным присутствием Неприкасаемых. Величественный и грозный Магнус остановился. Его украшенный шлем выглядел увеличенной копией головных уборов стоящих перед ним воинов, и на мгновение могло показаться, что Магнус один из них — высокий предводитель воинов в золотых доспехах.

Магнус слегка наклонился, и его взгляд проследил за строчкой гравировки на нагрудной броне того воина, что стоял слева.

— Амон Тауромах Ксиагейз Лепрон Кайрн Хедросса, — произнес Магнус. — Я мог бы продолжать, но остальная часть твоего имени скрыта в изгибах брони. И Хаэдо Венатор Урдеш Жуйахао Фейн Маровия Трайен. Прекрасные имена, говорящие о великом наследии и исключительном происхождении. Ничего другого я и не ожидал от воинов Константина. Как поживает старик?

— Лорд Вальдор в порядке, — ответил кустодий, которого Ариман идентифицировал как Амона.

— Я так и думал, — сказал Магнус. Протянув руку, он коснулся сначала выгравированной строки на плече воина. — Ты носишь древнее и очень гордое имя, Амон. Так же зовут моего адъютанта, изучающего поэзию и скрытую суть вещей. Если имя действительно оказывает влияние на человека, значит ли это, что и ты интересуешься неведомым?

— Охрана Императора требует таланта проникать в скрытые истины, — осторожно ответил Амон. — И я горжусь, что имею некоторый опыт в таких делах.

— Да, вижу, что имеешь. Ты исключительный человек, Амон, и я уверен, ты высоко поднимешься в своем ордене. Тебе предстоят великие дела, — сказал Магнус. — И тебе тоже, Хаэдо, — добавил он.

Амон ответил на комплимент примарха легким наклоном головы, и копья стражей поднялись, позволяя Магнусу и отряду Сехмет пройти дальше.