— Я делаю это не ради денег, — смутилась ученая. — Электронно-протонная бомба — это ужасное оружие. Пусть и применяется с благими намерениями, то тот факт, что она ориентирована теперь не только на дроидов, но и органику… Меня это пугает.

— Как и многих на борту этого звездолета, — согласился я. — Но корабли противника наполовину органические. И выжигание этой части — наиболее короткий способ к победе. Жаль только, что нам не удалось заполучить ни одного из них целиком…

— Я думаю, что вся причина в том, что перегрузка электронных цепей вызывает дестабилизацию энергетической установки, — предположила ученая. — Сепаратисты не успевают загасить реакцию, и получается, что торпеда своим подрывом выводит из строя сдерживающие системы… В общем — локальная термоядерная реакция.

— Это не наши проблемы, — заявил я. — Вы хорошо поработали — теперь можете отдохнуть. Мой адъютант, — кивок в сторону розовокожей Дени, — свяжется с вами, если потребуется ваше участие.

— Конечно, — ученый сдержанно улыбнулась и покинула мостик.

— Что дальше, Император? — поинтересовалась стоящая рядом Оли. Которая в кои-то веки научилась быть незаметной на людях. Растет рядом со мной.

— Все по плану, — пожал плечами я. — Сотрем в порошок их защитные системы, после чего высадим десант и напомним этим ублюдкам, что их слава слегка завышена.

— Давайте проще бахнем из всех стволов, да по домам? — предложила Асока. Поймав на себе мой и Оли донельзя удивленный взгляд, тогрута стушевалась, сделав вид, что насвистывает какую-то мелодию, и вообще она не причем.

— Прозвучало кровожадно, — высказался я.

— Полностью согласна, — подтвердила Оли. — Асока, как тебе не стыдно такое говорить? Мы же не кровожадные мясники! Иди помой язык и рот с мылом. Ты этими губами вообще-то по назначению пользуешься!

Пристыженная тогрута, закатив глаза, молча отошла в сторону.

— Так что? — поинтересовалась Оли.

— Что?

— Может бахнем? — у девушки загорелись глаза. — Ну так, один разок — и весь мир в труху?

— Бахнем, — вздохнул я, погладив по голове свою кровожадную маньячку. — Но потом. Пока что меня интересует совсем другое.

— Например?

— Дать штурмовикам право пролить кровь противника, который безжалостно уничтожал их собратьев как каких-то детенышей банты в загоне.

— То есть… — предположила Оли.

— То есть, — холодно произнес я. — Правила войны одинаковы для всех. Миры КНС мы не трогаем — местные совершенно не причастны к тому кошмару, который творит Вишейт. А вот эти мрази… Нет, с ними разговор совершенно другой. Я им покажу, что такое «победа любой ценой». Мы подавим все их средства обороны. Высадим десант. До конференции на Альдераане еще три дня — вот эти три дня «Кулак Доугана» может творить на Айлоне все, что пожелает. Пусть хоть танками давят местных, пускают их баб по кругу или вырезают всех под чистую виброножами. Мне все равно. Каждый в их расе — солдат, и все они несут солидарную ответственность за то, что натворили. А затем, когда штурмовики закончат на поверхности вымещать свою месть и наберут трофеев, «Гиперион» выжжет здесь все до магмы.

— Э… Учитель, а не слишком ли жестоко? — покосилась Оли. — Там же дети, невинные… Они же просто исполняют контракты и…

— Нет никаких контрактов, — заметил я. — Последнюю тысячу лет, эти куски дерьма служат только Вишейту. Думаешь, почему о них не так много было известно, пока на горизонте не запахло массовыми геноцидами? Нова-Гвардия трудилась, выстраивая для Вишейта нечто колоссальное. Или усмиряла для него тот сектор, в котором происходит строительство дредноутов — не знаю: в компьютере дредноута, что мы захватили, была информация только о преданности Вишейту айлонцев — да и то, на личном терминале какого-то офицера. Они преданы ему и только ему. Как богу. Ну, вот пусть прочувствуют на своих дырах, что их бог не всесилен. Далеко не всесилен. А когда до тех, кто уже улетел с этой планеты и сейчас устраивает рейды на Империю, дойдет, что их планета, их семьи, их образ жизни сгорели в огне турболазеров моего флагмана — вот тогда-то мы и повеселимся. Посмотрим, как они преданы своему божеству.

— Я сейчас до трусиков промокла, — тихо произнесла Оли. — И вовсе не от возбуждения… От ваших слов мне реально страшно.

— Кнут и сладости, леди Старстоун, — неожиданно произнесла адмирал Ар’алани. — Тактика, древняя как сам мир.

Я согласно кивнул. Умная дамочка.

— К сожалению, в отличии от вас, адмирал, я не жила в то время, когда таунги желлов гоняли по Корусанту, — вздохнула без тени иронии Оли. — Потому таких вещей не знаю. Поясните?

Чисс, ничем не выдавая, кроме волнений в Силе, что ее хоть как-то укололи слова девочки, произнесла:

— Айлонцы уважают только грубую силу. Ничего более. Они даже не обидится на то, что мы уничтожим их родину. Наоборот, никто не удивится тому, что они могут бросить Вишейта и переметнуться на нашу сторону. Но только в случае, если наша жестокость превзойдет его.

— Извращенная логика, — признала Оли.

— Война и убийства для айлонцев — это религия, которую они восхваляют так, что нам остается только завидовать, — произнес я. — Когда Устав — священное писание… Это немного фанатизм. А с последними разговор короткий.

— Ага, — согласно кивнула Оли. — Световой меч в печень — никто не вечен.

Эйла почувствовала, как кто-то схватил её за правое плечо. Она обернулась и, не задумываясь, полоснула световым мечом айлонца, решившего было опрокинуть ее на спину столь незатейливым способом. Рассеченный от плеча до гениталий противник рухнул на землю. Но на его месте уже оказался другой. Эйла лишь немного толкнула его Силой, но этого оказалось достаточно, чтобы тот отлетел назад и попал в громадные ручищи Кем Вала. Огромный дашейд, издав пронзительный рев, схватил противника за руку и за ногу, рванул в стороны, обдав девушку каплями горячей крови.

— Блеск, — сплюнув солоноватую жидкость с губ, произнесла она. — Ты можешь быть аккуратней, чудовище?

Серокожий громила что-то проворчал на своем зверином языке, одной рукой поймав за голову поднимающегося на ноги айлонца. Не глядя на сопротивляющуюся жертву, сдавил пальцами его шлем… Спустя несколько секунд из деформированного «головного убора» брызнули осколки черепа и кашица мозга.

Твилеку передернуло от отвращения.

Девушка отвернулась в сторону, одновременно с этим ушла в сторону от бросившегося на нее айлонца. Противник по инерции промчался вперед, намереваясь схлестнуться врукопашную с дашеидом. Наивный дурак.

Кем, небрежно поймав руку айлонца, сломал ее в локте мощным ударом, после чего подсек тому ноги, перехватил противника двумя руками и с нечеловеческой силой опустил айлонца спиной на свое бугрящееся от выпирающих мышц и вен колено, переломив тому позвоночник.

Где-то в отдалении рявкнула артиллерия, сметая к хатту постройки, вблизи которых сражался 327-й корпус. Обломки домов, подхваченные ударной волной, превратили квартал в руины, погребя под собой сотни айлонцев, храбро атакующих наступающих клонов.

План прост, как и всегда.

На протяжении суток «Гиперион» сравнивал со скальным основанием все, что так или иначе относилось к военным объектам: турболазерные установки, орудия ПВО и ПКО, казармы, склады, ангары техники… Все, что так или иначе могло дать противнику преимущество, когда на поверхности окажутся штурмовики Империи.