И лишь одно существо в галактике могло выбесить ее настолько, чтобы девочке хватило сил на задуманное. Да и хатт с тем, что эти ублюдки высадились. Она прикончит их всех. Если потребуется — разорвет Мортис изнутри. Жаль только Доуган этого не увидит. Тот, кто возглавлял армию сепаратистов блокировал всю Силу за пределами Монолита. Девочка даже не знала, что так можно!

Рик никогда о таком не рассказывал…

Рик!

Самовлюбленная сволочь, мужлан, эгоист, белоручка, который никак не может взять свои яйца в кулак, чтобы навести порядок железной рукой. Вместо этого разводит хаттов блядюшник, сюсюкается со всеми! Со всеми, кроме нее!

Словно демонстрирует свое пренебрежение к ней.

О, смотри ученица, ты бегаешь за мной, как гизка на привязи, давай я выберу в свои наложницы парочку твилек-рабынь, твою бывшую лучшую подругу, каких-то левых стремных забрачек и твилечек, буду их холить и лелеять. А ты смотри на все это со стороны. Смотри и страдай, потому что я никогда не отвечу на твои чувства, ибо…

Понимание невообразимой мощи, что она внезапно создала, несколько пленило. Она улыбалась, чувствуя, как вокруг Монолита сгущается Сила. Как она клокочет и рычит, в предчувствии скорого кровопролития.

Шторм Силы воплотился. Сотни червоточин, смахивающих на черные дыры, облепили пространство вокруг древней постройки.

Они хотели — они получили. Почувствовав гибель еще десятка гвардейцев, Оли позволила себе спустить Шторм с поводка.

И ее больше ничего не заботило.

Она отбросила все свои мысли кроме той, что на самом деле важно — управление Штормом Силы.

На мгновение она словно вырвалась за пределы своего тела. Словно она сама стала Штормом: она видела звездную систему, что ее окружала, ощущала разрушительную мощь червоточин, что принялись поглощать вражеский флот, разрушая его одним лишь своим приближением.

Огромные корабли деформировались, сминаемые Силой, вспыхивали как газовые горелки. Их количество уменьшалось с катастрофической скоростью. Но даже когда червоточины разрывали супердредноуты на части, их тлеющие обломки продолжали вращаться в космосе, явственным напоминанием о могуществе Темной Стороны.

Она ощущала как умирали экипажи кораблей. Они сгорали в бушующем пламени Шторма, сжигаемые миллионами единиц энергии, без малейшей возможности спастись. Плоть и металл, не в силах устоять перед напором Шторма, распадались на молекулы и атомы, превращаясь в неосязаемое ничто.

Супердредноуты гибли один за одним.

Их команды пытались каким-либо образом избежать участи, что страшнее даже самой лютой смерти, однако, кто они, чтобы спорить с Силой?

Ничто.

Единственный, кто обладал мощью, достаточной, чтобы противостоять сейчас Оли, приближался, неотвратимо, как сама судьба, пробиваясь сквозь заслоны гвардейцев.

Девушка переживала каждую смерть своих подчиненных, пропуская через себя волну беспощадных убийств в бушующем кипящем водовороте Силы. Она кожей чувствовала, как гвардейцы бросаются в заранее обреченные на провал атаки, даже не раздумывая над тем, что их оппонент превосходит их в мастерстве обращения с Силой.

Он зажаривал гвардейцев Молниями Силы, разрывал их на части телекинезом, орошая бесплодные земли Мортиса горячей кровью, дробил кости, вытягивал из них Силу, превращая пышущих здоровьем и молодостью разумных в истлевшие мумии.

Он не знал пощады, и не откликнулся бы ни на одну мольбу, если б такая прозвучала.

Он был непреклонен, как сама Вселенная, в своем разрушительном побуждении. И ничто в этом уголке галактики не могло его остановить.

Но больше всего Оли страшилась совсем иного.

Отдавая всю себя на борьбу с флотом сепаратистов. Она черпала Силу из страданий всех, кто ее окружал — гибнущих членов команд, умирающих, но не отступающих гвардейцев… Она становилась сильнее, все глубже обволакивая себя Темной Стороной, из последних сил балансируя на тонкой грани Равновесия.

И понимала, что ничего из этого недостаточно, чтобы остановить Вишейта.

Он уже пробился сквозь заслон гвардейцев, уничтожив каждого из них столь лютым способом, что маньяки всей галактики нервно курили в сторонке, наслаждаясь картиной совершенных в своей кровожадности преступлений.

Старстоун чувствовала, что Зло в чистом его проявлении, вошло в сферу.

Больше ничто не разделяло их, и девушка, приготовившись к смерти, отпустила контроль над Штормом Силы, позволяя ему, словно голодному псу, сорвавшемуся с цепи, наброситься на последние корабли сепаратистского флота, аннигилировав их.

И после этого, истощенная до предела, несмотря ни на какие манипуляции с Силой, несмотря на близость Источника, она рухнула на колени, совершенно не чувствуя боли от падения.

Она сделала все, что могла.

И никто не в праве требовать от нее большего.

Взглянув изможденным взглядом на возвышающегося перед ней Вишейта, она машинально отметила, что его глаза черны как ночь, а аристократическая седина, прежде украшавшая лицо и голову Дуку, напрочь исчезла, уступив место черной сетке вен, по которым вместо крови, словно текла сама Темная Сторона.

— Страдай, старый мудак, — негромко произнесла она. — Теперь у тебя нет флота.

— Некоторые корабли еще остались, — его голос оглушал, словно с Оли одновременно говорили тысячи голосов. Нечто похожее она ощущала в присутствии Рика, и тогда ей показалось, что это явные признаки чего-то очень недоброго.

— Рик засунет тебе их в задницу по самый желудок, провернет три раза и вытащит через ноздри, — о, как же тяжело исторгать из себя сарказм, когда нет сил даже на причитающуюся моменту торжествующую улыбку.

На уродливом лице Вишейта появилась улыбка, больше похожая на оскал мертвеца, который готовится прыгнуть на вас и растерзать на куски.

— Увидим, — рассмеялся он. Поглядев по сторонам, он довольно огляделся. — Спасибо, что привела меня сюда. Давненько я это место искал… И кинжал.

По мановению его руки, кинжал Мортиса вырвался из-за пояса девушки и лег в ладонь Вишейта. Последний, внимательно осмотрел оружие, после чего, изобразив еще одну скалящуюся улыбку, приблизился к Оли, бесцеремонно схватил ее за волосы, и приставил его к горлу девушки, надрезав кожу, оросил ледяной клинок струйкой горячей красной крови.

— А сейчас, давай сделаем твоему учителю еще капельку больнее.

Миск наблюдал за тем, как перед ним разворачивается атмосфера планеты Восс, когда пилот провел «Часовой» мимо корпуса «Рассекателя II» и бросил челнок к слою кучевых облаков, скрывающих земную твердь от наблюдателей из космоса.

Выполнив несколько покачиваний плоскостями для обозначения своей траектории, пилот активировал дефлекторную защиту корабля, прежде чем положить крошечное суденышко на заранее просчитанный курс, который должен был завершиться приземлением в этом странном мире.

Командир 3-го штурмового корпуса Вечной Империи Закуул посмотрел на монитор, на который выводились данные с сенсоров, вынесенных заводом-изготовителем на корпус. Едва «Часовой» прорвал облачную завесу, перед ним открылись горы, холмы и равнины, простирающиеся во все стороны, насколько хватало глаз. Зрелище одновременно было красивым, странным и сбивающим с толку.

Никаких орбитальных средств защиты.

Ни дефлекторных полей, ни наземных турболазерных батарей.

Но при этом — Восс никогда не был завоеван, разрушен или подвергнут долговременной оккупации.

Как — оставалось загадкой. По крайней мере для маршала.

Но, судя по тому, что сейчас творится на орбите — скоро им удастся это узнать на собственной шкуре.

Хотя… можно было бы спросить у того парня, что сидел в первом ряду кресел…