Что-то явно происходит. Что-то очень недоброе.
Мужчина, не мудрствуя лукаво, подключил шлем к встроенному (на манер Императорскому) в стол голотерминалу. Подключив дополнительные брандмауэры, он нажал соответствующую клавишу на устройстве, открыл канал связи.
Над столом возникла фигура в надетом на голову плаще. Полностью скрытое от визуальной идентификации лицо.
— Лейтенант Логан, — голос… Знакомый, но… Отличается. Словно многоголосое хоровое пение. Прежде он слышал подобное, но опять же, не так часто. И уж точно — не подобным способом. — У меня для вас задание.
Императорский гвардеец молчал, выслушивая своего собеседника. Он как завороженный впитывал информацию, отмечая неоспоримую, зловещую и пугающую ауру Темной Стороны Силы, которую чувствовал даже сквозь световые годы.
Как только безликий инструктор под капюшоном закончил говорить и отключился, офицер личной охраны Императора покинул свой кабинет. Ему был нужен новый голопередатчик, ибо этому он уже доверять не мог.
Он ошибался. «Что-то очень недоброе» не «происходит».
Оно уже произошло.
Но, какого хатта капитан Бейн не сообщил ему об этом? Не знал? Или преднамеренно скрывал?
Как много вопросов, как мало ответов.
И что вдвойне печально — похоже их придется добывать самому.
Глава 41
Северный флот
Командир 21-го штурмового корпуса Двейнор, негромко матерясь себе под нос, приближался к мостику «Химеры».
Перевод в Экспедиционные силы Вечной Империи, расквартированные на Нирауане, он воспринял стоически. Если честно, то после потери своего подразделения в засаде на Хоте он считал, что его понизят в звании и отправят на переработку.
После фактической гибели прежнего состава корпуса он получил пополнение — молодых и необстрелянных бойцов. Да, в их головах есть опыт прошлых войн, старательно скопированный с матриц разумов других клонов-ветеранов.
Но все эти «мультики», как называли бойцы имприт-программу перемещения чужих знаний прямиком в свои головы, ничто без полноценной тренировки. И так уж вышло, что вместо охоты за противником, которого в Неизвестных Регионах должно быть немало, просто потому что это дикий край, который еще стоит изучить и ассимилировать, его корпус томился в недрах единственного «Платана» под командованием Трауна.
Однако, услышав, что флагман гранд-адмирала начал преследование противника, и не получив приказа готовить своих людей, маршал решил разобраться в происходящем.
В бытность свою службы в ВАР, 21-й корпус «Галактических Пехотинцев» называли «Новым» за то, что они первые в своем роде освоили древний тактический прием абордажа. И преспокойно могли высадиться на вражеский корабль, превратить его экипаж в пленников или мертвецов (по настроению) и вернуться с минимальными потерями.
А вот сейчас корпус стоило называть «Новым» потому как он фактически заново сформирован после катастрофы на Хоте. Хатт, да им повезло, что не расформировали вообще вместе с 9-ым штурмовым Сприва — ведь на уничтоженных кораблях находились и боевые знамена обоих корпусов. А потеря этой реликвии — позор для военного подразделения. И за подобное желательно застрелиться из табельного оружия, коли виноват в потере.
Своей вины за подобное Двейнор не чувствовал, а потому делать лишнюю дыру в своей голове не собирался.
И все же он был намерен выяснить у гранд-адмирала, по какой причине тот не собирается задействовать штурмовиков. И в отличие от остальных командиров корпусов — его это в самом деле интересовало.
Только сделать это следует крайне осторожно…
Мостик «Химеры» встретил его напряженной тишиной рутины вахты.
Команда в «ямах» занималась своими делами, координируя работу всех систем корабля, который на протяжении стандартной недели преследовал противника, периодически вступая в бой с легкими силами неприятеля, которые тот высылал навстречу флоту гранд-адмирала.
Чеканя шаг, он направился к обзорной палубе, где на командирском кресле сидела фигура в белом кителе. А рядом с чиссом, по правую руку, стояла леди Империус, на которую было возложено командование наземными операциями в Экспедиционном Корпусе.
— Маршал Двейнор, — негромко поприветствовал приблизившегося штурмовика Траун.
— Гранд-адмирал, леди Империус, — не нарушая уставного обращения к вышестоящим командирам, обозначился командир 21-го корпуса. — Сэр, могу ли я…
— Терпение, маршал, — попросил Траун. — Скоро все прояснится…
Проследив за взглядом командующего, клон обратил внимание на средних размеров планету, покрытую зеленью и водоемами. И сейчас она была как никогда близка к имперцам.
«Погоня за планетой».
Так называли то, чем последнюю неделю занимались Экспедиционные силы. Маршал долго отказывался верить в то, что противнику каким-то образом удалось приделать двигатели, систему навигации и гипердвигатель к целой планете. Хотя… Никто в галактике никогда и не видел двадцатикилометровых супердредноутов, пуляющих суперлазерами…
Меж тем за бортом кипел самый настоящий бой.
Имперские звездные разрушители, включая своего громадного собрата, выстроившись тремя эшелонами, огнем турболазеров и залпами ударных ракет утюжили поверхность планеты. Но не выполняли приказ «База-Дельта-Ноль», а сосредоточивали огонь на конкретном участке поверхности, выжигая его с такой интенсивностью, что казалось, будто там собрались все враги Вечной Империи Закуул, и гранд-адмирал решил одним росчерком пера, то есть артиллерии своих линейных кораблей, решить все проблемы. Но огромный горный хребет и не думал поддаваться орбитальному обстрелу, пусть корабли Империи и испаряли гигантские объемы каменной породы с каждым залпом.
Вдвойне непонятно, по какой причине Траун не наносил удары по огромным, даже видным из космоса комплексам, явно предназначенным для сборки тех самых двадцатикилометровых супердредноутов, что столько боли и смертей доставили Вечной Империи. Неужто намеревался захватить их и использовать в дальнейшем в целях постройки подобных гигантов ради нужд Вечного Трона?
Противник не оставался в долгу.
С поверхности планеты в корабли Трауна устремлялись сотни, если не тысячи, алых турболезрных выстрелов, которые порой растекались по защитным экранам имперских звездных разрушителей. Но то и дело на борту звездного суперразрушителя возникали сполохи огня, когда артиллеристы сепаратистов пробивали сектора дефлекторов и выгрызали из корпуса целые бронированные плиты.
Огненные вихри то и дело вырывались из нарушенной обшивки «Платана», отчего гигант, казалось, терпит на себе удары, предназначенные целому флоту…
Хатт!
Двейнор мотнул головой.
Да так и есть!
Сквозь иллюминаторы боевой рубки этого было не разглядеть в виду того, что сама «Химера» находилась в верхнем эшелоне, над всем флотом. Но вот если бросить взгляд на тактическую голограмму, висящую в воздухе невдалеке от гранд-адмирала, так и получалось — десятикилометровый «Платан» на форсаже двигался в авангарде флота, впитывая в себя гигантский урон, которого было бы достаточно, чтобы привести в негодность с десяток имперских звездных разрушителей типа «Рассекатель II», из которых и состоял флот Трауна.
И надо признать, «большому брату» доставалось по первое слово.