— Сделка вступит в силу после того, как вы сообщите нам сведения, которые приведут к убийству Тенебри, — предупредил я.

— Естественно, — кивнул тот. — Быть может, этот разговор стоит вести наедине?

— Я доверяю всем, кто здесь присутствует.

— И каждый из них знает о вашем истинном прошлом? — уточнил Калфаюз, глядя мне в глаза. Я ответил ему тем же. На мгновения, наши разумы соединились, продемонстрировав мне…

— Всем выйти, — приказал я. Девушки, переглянувшись, молча поднялись из-за стола и покинули столовую.

Как только за ними закрылась дверь, которую я заблокировал на внутренний замок, Калфаюз позволил себе улыбку.

— Вы ведь и не думали, Император, что происходящее сейчас — результат плана, составленного почти пять тысяч лет назад? А мы все — вы, я, ваши слуги, да и все население галактик — всего лишь его марионетки. И все, что вы делаете — лишь часть его плана, который до сих пор двигается к своему успешному логическому завершению?

В этот момент мне реально стало не по себе.

Сука, Тенебри, что ты натворил с нашими Вселенными?

— Итак? — прищурился я, разглядывая своего собеседника.

— Итак? — эхом повторил мои действия Повелитель Ужаса.

— Прекратите ломать комедию, Калфаюз, — попросил я. — Желательно бы услышать факты.

— Я не желаю называться этим именем более, — сказал человек, сидящий напротив меня, — Прошу именовать меня не иначе как Дарт Котиус. С Повелителями Ужаса покончено — и я могу вернуться к своему прежнему имени.

— Не испытывайте мое терпение, — посоветовал я. — Ваша пламенная речь прервала мою трапезу. А вы так удобно заскочили на обед со своими вкусняшками — призраками былых товарищей… Даже не знаю, как бы удержаться, чтобы не поглотить их.

— Стоит вам напасть на меня — и они придут на защиту, — предупредил он. — То, что мы пережили, давно лишило их разума и знаний, но как дополнительные источники Силы — они всегда со мной.

Видя мой равнодушный взгляд, продолжил:

— Ах да, факты, — улыбнулся сит. — Как я и сказал: этому плану пять тысяч лет. В то время Старая Империя ситов как раз проиграла Республике Великую гиперпространственную войну и джедаи шли по пятам за чистокровными ситами. Они предавали огню любое проявление Темной Стороны, провели массовую чистку. Не скажу, что осуждаю их за это — тактика тотальной зачистки территории врага от возможных очагов сопротивления…

— Избавьте меня от лирики, Повелитель, — попросил я. — Чем дольше вы тянете гизку за писку, тем больше у меня подозрений, что вся ваша бравада о тайном плане Вишейта — пустая сказка. А на это у меня времени нет. Мой флагман торчит в этой системе не просто так, а поджидаем кое-кого в засаде…

— В самом деле? — усмехнулся тот. — А мне казалось, что тот, кто взял титул Бессмертного Императора, да еще и держит рядом с собой сброд различного рода нелюдей женского пола явно для услады своего взора и тела, обладает терпением, которому могли бы позавидовать многие. Похоже, эти девки не умеют держать язык там, где это им положено по статусу.

— Имеете ввиду «за зубами»?

— Я хотел сказать «в заднице», но за столом подобное не пристало упоминать.

— Не люблю языки в своей заднице, — признался я. — После знакомства с Вишейтом все чаще убеждаюсь в правоте высказывания «не обольщайтесь, если вам лижут задницу — возможно это просто смазка». Поэтому, переходите прямо к делу. Не отвлекайтесь на подробности — я более-менее знаком с историей Вишейта. Ритуал на Нафеме, многолетние блуждания по космосу, чудесное «обнаружение» Дромунд-Кааса и так далее…

— О, я не сомневаюсь, что вам это известно, — усмехнулся Калфаюз. — Но не забывайте, что историю пишут победители. И все, что вы знаете о Тенебри — это то, что смогли узнать и задокументировать джедаи. Если план Вишейта работает, а судя по всему — так оно и есть, то вы могли все это узнать только по его желанию. Потому что он так хотел.

— Допустим, — не стал реагировать на намеки я. — История мне известна. Я хочу услышать подробности его плана.

— План Тенебри всегда один и тот же — стать богом для этой галактики, — произнес Дарт Котиус. — Он хочет этого с того самого момента, как только обрел силу после Нафемского ритуала. И с тех пор следует ему.

— Уничтожив всю жизнь в ней и перекроить по своему желанию, — уточнил я. — План, блять, надежный, как мандалорское железо. И конченный, как и мысль сделать гунгана членом Сената.

— Для вас — да, — едва заметно кивнул мужчина. — Для него — это благо.

— Как геноцид может быть «благом»? — опешил я.

— А как часто, дабы спасти лес от пожара, ему навстречу пускают встречный пал? — порадовал меня идиомкой Калфаюз. — Для Императора ситов не существует таких критериев как «добро» или «зло». Он считает себя выше всех этих общественных ярлыков и мало кто может его судить за это — обычным существам просто не под силу призвать его к ответу. Но, обо всем по порядку. Вернемся во времена, предшествовавшие началу Гиперпространственной войны и падению Старой Империи ситов. Вам ведь известна информация, что Тенебри — плод соития владыки Нафемы и простой рабыни?

— Да, — кивнул я. — Ублюдок, родившийся с глазами черными как ночь. Не плакал в детстве, не срал в пеленки и вообще прекрасный малый. Он запытал свою мать до смерти, подчинил себе сперва села, потом и всю планету, убил биологического отца, а его дух запер в специальном голокроне — видать, хотел мучить того до самого конца. Затем предстал перед Маркой Рагносом и тот, впечатленный его силой и амбициями, даровал ему титул Лорда ситов и отдал Нафему в качестве личной вотчины. Все это я знаю.

— Вы знаете лишь то, что Тенебри захотел, чтобы его враги знали о нем, — поправил меня Дарт Котиус. — Но как ребенок в тринадцать лет может впечатлить своими замашками могущественного из ситов? Марка Рагнос был отнюдь не дураком, которого можно впечатлить парой фокусов.

Я задумался. В самом деле — как? Всегда принимал эту информацию как данность. И каждый раз убеждаюсь в том, что все что мне известно об этой вселенной — гизкам на смех.

— Жду подробностей этой охуительной истории.

— Что, если я вам скажу, что Тенебри — не сын владыки Даровита, правителя Нафемы? — улыбнулся Калфаюз.

— Я скажу, что мне насрать перед кем раздвигала ноги его мать. Быть блядиной или нет — это выбор каждой женщины.

— Но не матери Тенебри, — заметил Калфаюз. — Бедная женщина никогда не изменяла своему супругу. А Лорд Даровит, правитель Нафемы и чистокровный сит, никогда не посещал то село, в котором жил Тенебри. И уж тем более, никогда не марал себя связью с какими-то крестьянками. И уж тем более — людьми.

— Говорите столь уверенно, будто знали его лично, — прищурился я. От всех этих историй прошлого Вишейта меня начинает бросать в дрожь. Если даже его прошлое — ложь, то что этот ублюдок еще мог скрыть? На ум приходит лишь одно слово — все.

— Конечно знал, — согласился Котиус. — Я, в числе других Лордов, служил Даровиту. Когда Тенебри свел его с ума и заточил дух «отца» в голокроне, лишь шестеро из нас оказались столь прозорливы, чтобы преклонить колено. Остальных он пустил в расход.

— Повелители Ужаса, — догадался я.

— В конце концов, мы стали ими, — подтвердил Калфаюз. — Мы были первыми достойными слугами Тенебри. Мы делали все, чтобы остаться в живых — выполняли все его приказы. Мы нашли для него координаты системы Дромунд. И подготовили все необходимое для Нафемского ритуала.

— Все интереснее и интереснее, — признал я. — Но это не открывает тайны того, чьим ребенком на самом деле является Тенебри.