И чудо — медленно двигающиеся (по сравнению со скоростью снарядов) штурмовики, дроиды, БМП и танки, пусть и не без труда, но смогли проникнуть под щит. Вероятно, у него принципы функционирования аналогичные тем, что использовали гунганы.
Но это особо не помогало.
Подтянуть артиллерию возможности не представлялось.
Противник, опоясавшись несколькими рядами траншей, окопов и долговременных укреплений, вел огонь по площадям с центральной точки своей позиции, нанося огромный ущерб как технике, так и живой силе штурмовых корпусов. Клоны-ветераны без особых проблем определили, что против них действуют старые, но мощные и убийственные в своем совершенстве сепаратистские J-1 — протонные орудия с псевдоразумным компьютером, управляемым крайне малочисленной обслугой. И артиллерийский обстрел они вели достаточно прицельно — до трети техники уже пылали и использовались штурмовиками лишь как чадящие укрытия, за которыми не стоит бояться падения на голову осколков или еще каких сюрпризов.
Но чем больше техника стремилась усилить свой нажим, тем больше ее горело. А продвижение окончательно забуксовало.
Сутки назад Траун ввел в бой силы 9-го штурмового корпуса Сприва, что наседали на последний оплот сепаратизма на планете. И тоже — несли чудовищные потери.
Противник оставил одну линию обороны, но у него оставалось еще несколько. Более точно никто определить не мог — энергетический купол создавал помехи для аэрофотосъемки. И при этом — упорно не хотел сдаваться даже под концентрированной бомбардировкой с орбиты.
Приходилось выгрызать у него каждую пядь земли собственноручно.
Сейчас, подорвав главенствующий дот на этом направлении, имелись приличные шансы прорвать и вторую линию обороны.
Все пространство вокруг Дворца Магистра постоянно пересекали лучи бластерных лучей, а воздух сотрясали звуки разрывов гранат и реактивных снарядов. Визоры шлемов непрерывно заволакивало ослепительными вспышками, отчего солдаты то и дело вжимались в почву, стремясь избежать ненужных потерь от дезориентации.
— Командир, живой? — рядом оказался штурмовик с отметкой медика на наплечнике.
— Не дождетесь, — сердито рыкнул Двейнор, поднимаясь с земли.
Стряхнув с себя комья увядшей травы и хлопья снега, маршал поднялся.
Живая планета раздражала его с каждым километром.
Пусть ее гипердвигатель и был уничтожен, а место его расположения — выжжено на порядочную глубину.
И все же, эта мерзкая планетенка умудрялась медленно, но верно, двигаться все дальше и дальше от местного светила. Отчего температура на ней падала с каждым отслеживаемым промежутком времени. Если штурмовики не захватят командование сепаратистов и не установят имперский контроль над планетой в течение ближайших суток-двух, то Траун эвакуирует наземные силы.
Уже сейчас на планете царил чудовищный холод, который одолевал штурмовиков, действующих в неприспособленных для подобных климатических условий «Инфильтраторах». Похоже, что разумная планета решила просто заморозить своих захватчиков — и просто тянула время.
Гранд-адмирал попытку оценил. Во многом поэтому на штурм одного хаттова дворца бросили два корпуса с наименьшими потерями из числа всего наземного контингента, сброшенного на планету.
В окружении ближайшего отделения штурмовиков Двейнор взобрался на дымящуюся вершину пострадавшего холама, соскользнул в кратер, и тут же над головами клонов замелькали очереди скорострельных тяжелых повторителей.
Клоны в угрюмом молчании пережидали на дне воронки, когда противнику надоест тратить попусту боеприпасы. Кто-нибудь из братьев-штурмовиков отвлечет огонь на себя и у этого подразделения будет шанс рвануться вперед — к линии траншей. Где уже начнется кровавая бойня.
Штурмовики никак не демонстрировали своих эмоций по поводу огненного шквала над их головами. Пусть они и не так давно покинули автоклавы, в их головах опыт всех предыдущих поколений клонов, прошедших через горнило не одного сражения. Так что, если говорить с некоторыми допущениями — пусть и 21-й корпус «новый», в нем служат одни лишь ветераны.
Дождавшись, когда огонь несколько стихнет, Двейнор распорядился провести рекогносцировку. Один из штурмовиков выглянул из-за края кратера и отметил по комлинку, что на фронт противника прорван в нескольких местах. Во второй линии траншей уже виднеются подразделения Штурмового Корпуса, перешедшие к рукопашной схватке. Вот что значит подготовка «Галактических пехотинцев»!
Двейнор с трудом подавил улыбку.
Скомандовав наступление, он вместе со всеми выбрался наружу. Перехватив оружие поудобнее, он скомандовал наступление, на бегу оценивая действия своих бойцов. Одни согласованно занимают оставленные противником или отбитые у него позиции, или наносят тщательно скоординированные удары, а другие боевые группы передвигаются по полю сражения, словно фигуры по голошахматной доске.
21-й корпус проломил оборону противника и неостановимой лавиной человеческих тел развивал свое наступление.
— Маршал Сприв сообщает, что он и его люди вышли на позиции третьей линии обороны, — раздался в шлеме голос офицера штаба 21-го корпуса.
— И пусть, — огрызнулся маршал. — Во Дворце мы будем первыми. «Пехотинцы!», — воззвал он по внутреннему каналу корпуса, покажите всем здесь, как надо воевать!
Воины ответили дружными возгласами, отделения поддержки открыли огонь на подавление засевшего в окопах и траншеях противника, что позволило остальным частям продвигаться. Да, они несли потери от тяжелого вооружения противника — и даже легкие БМП не могли ничего с этим поделать — дотов противник построил здесь немало. Выстраивали их со знанием дела — оружие внутри пермакритовых стен умело развернуто так, чтобы иметь возможность ведения перекрестного огня по наступающим и поддержки соседних укреплений. Что добавляло головной боли атакующим — слишком уж мощными били фортификации, чтобы их вот так легко можно было бы разворотить из гранатометов.
В такие минуты Двейнор жалел о том, что ВПК Империи так и не поставил достойную замену гранатометам «Плекс», которые клоны использовали, находясь на службе в Великой Армии Республики. С минимальными поправками, «Плекс» запросто превращался в миномет с неплохим поражающим и пробивающим воздействием, которое бы так пригодилось сейчас, чтобы накрыть навесным огнем крыши огневых точек. Пусть и имелись в войсках подствольные гранатометы, мощности их боеприпасов для подобных «фокусов» оказалось недостаточно.
Сражение можно было бы сравнить с неоднократно сыгранным спектаклем: каждое из подразделений 21-го корпуса двигалось в совершенном согласии с остальными, орудия танков и ручные ракетные комплексы обстреливали вражеские огневые точки, штурмовые отряды устремлялись вперед к цели, а тактические отделения занимали позиции прикрытия.
Мимо Двейнора со свистом пронеслась ракета, ударила позади атакующих, разметав в сторону еще один отряд штурмовиков. За первой ракетой последовала вторая, потом третья…
— «Огненный град» за холмом на три часа, дистанция двести! — услышал маршал крик корректировщика по каналу связи. В мертвом небе Зонама-Секот буквально через мгновение появились дымные следы, сопровождаемые реактивным ревом. Маршал успел лишь раз моргнуть, как в указанном артиллерийским наводчиком направлении зарделось кроваво-красное зарево пожарища, от которого во все стороны с треском рассыпались искры, куски металла и согревающий жар.
«А вот и „Грады“», — с облегчением подумал маршал. Раз системы залпового огня смогли безопасно протащить под щит — значит сейчас пойдет потеха. Словно в подтверждение его мыслям, на внутренней поверхности визора появился текст на бейсике от командира батареи реактивных установок…
— Корпус, внимание всем, здесь маршал! — скомандовал он. — Всем в укрытие! Дальше второй линии не суемся! Живо в траншеи! Тридцать секунд до удара!
Пальнув в лицо противнику, высунувшемуся из укрытия на пути клона, Двейнор с разбегу сиганул в рукотворный каньон. Приземлившись ногами на тело умирающего противника, он короткой очередью прошил бластерными болтами еще нескольких. Посыпавшиеся в траншею штурмовики перешли в ближний бой, собирая свою кровавую жатву…
