В котором Некромант, оправдывая свое имя, пытался найти способ продлить страдания цепляющегося за жизнь командира. И, надо сказать, последние десять часов у него это получалось.
Оставалось, в традициях «Инферно», бросить жребий, попытавшись угадать, что закончится раньше: медикаменты, поддерживающие Корра на краю, или боезапас. В любом случае гаморреанцы ворвутся в эту прижатую к массивному скалистому хребту кантину, зажатую со всех сторон скалистыми выступами (благодаря чему, их атаковали лишь с одного направления, но, мать их гаморреанку — весьма упорно) и добьют оставшихся. Вот как будто их город не горит, штурмуемый почти сорока тысячами штурмовиков.
А все из-за того, что топографический кретинизм Грешника привел их сюда — в тупик, вместо того, чтобы вырваться на окраины и раствориться среди наступающих частей 305-го корпуса! Это он виноват в том, что Корр вот-вот умрет! Если бы он тогда на развилке принял решение идти направо, а не налево, они бы не пришли сюда, не стали бы здесь обороняться, и Корр бы не…
— Грохот на крыше! — крикнул Фотол.
Ну, все, приплыли.
Некромант лишь на мгновение отвлекся от своего дела, вытащив из-под кучи упаковок с лекарствами свой бластер, наставив его в сторону прохода на кухню. Где и располагался забаррикадированный и заминированный проход на абсолютно голую крышу кантины.
В шлеме раздались трески помех. Похоже сенсоры накрылись.
Грешник, пригнувшись, чтобы его не задело случайным выстрелом, бросился в ту сторону. На дисплее моргнуло оповещение — кто-то нашел и обезвредил его «сюрприз». Какие хитрые свинорылые ублюдки!
— Прикрывай его, — как второй человек в отряде после Корра, он имел право отдать такой приказ. — Если станет совсем худо…
— Я позабочусь, чтобы он не достался им живым, — мрачно заметил Некромант.
Устав Имперского Корпуса Сил Специального Назначения не допускал возможность захвата спецназовца живым. Слишком много они знают. Слишком ценно их оборудование.
Раздался грохот расшвыриваемой баррикады. Некромант, оставаясь в тени, благодарил командование за то, что на нем не броня типа «Катарн», светящийся визор которой можно было бы увидеть с другого конца галактики при безоблачной погоде. «Ратник» скрывал абсолютно все.
И это был его шанс — дождаться, когда противник, не заметив клона, зажавшегося в темном углу, выйдет на свет кантины, ослепнув на несколько секунд. Короткая очередь и…
— Семецкий, ты уверен, что не стоит снова попытаться выйти с ними на связь? — услышал он негромкий шепот вокодера.
— Джа-Джа, заткнись! — еще один голос, пропитанный нотками нетерпения и командного тембра.
Грешник почувствовал, как его мрачная решимость принять последний бой немного поубавила энтузиазм.
— «Вешок», — произнес он, привлекая к себе внимание пары бойцов. — Сукины вы дети, как же я рад вас видеть!
Расчет прыжка в гиперпространство, произведенный Кортаной, как и всегда оказался идеальным.
Микропрыжки в рамках одной системы — дело довольно рискованное, малоизученное и нечасто применяемое. Давным-давно уже проложены гипертрассы и маршруты, использование которых сокращает много времени. И вполне безопасно.
Микропрыжок — это расчет тысячи переменных. Малейшая ошибка — и твой корабль может выйти из гипера в короне звезды или магме планеты. В лучшем случае — где-нибудь на задворках межзвездного пространства, откуда добираться до ближайшей известной точки гиперперехода можно неделями.
Но «Предвестник», как и прочие корабли Кригсмарин, такая участь обходит стороной. Не только потому что совершенные эвристические алгоритмы и искусственный интеллект ГЕМИНИ в состоянии учесть любую мелочь. Но и потому, что навигационные компьютеры гри, установленные на этих звездолетах, фактически не могут ошибиться в расчетах.
«Предвестник» вернулся в обычное пространство практически сразу же после начала прыжка. Только теперь его обзорные экраны укрытой в толще корпусной брони боевой рубки отображали не далекие небесные тела, а вполне реальные и относительно близкие космические объекты.
Космический гигант, пусть ныне и не самый большой в этой галактике, взял курс на перехват флотилии противника, которой потребовалось несколько минут на то, чтобы осознать, что их обвели вокруг пальца.
И намерены бессовестно отыметь прямиком на их собственной территории.
— Мы не ищем легких путей, Император, правда? — поинтересовалась Ар’алани, сидящая в противоперегрузочном кресле рядом со мной. Похоже, малышка запомнила усвоенный ей урок — лучше привязаться, чем летать по всему мостику.
— Почему же, — изрек я. — Ищем. Но не всегда. Порой нужно и провести кульбиты в гамаке стоя с противогазом на голове.
— Ничего не поняла, но звучит очень интересно, — хмыкнула Алани. Щелкнув клавишей интеркома, она скомандовала:
— Всем истребителям на взлет!
Где-то там, в недрах моего флагмана, тысячи живых организмов, и без того суетившихся как потревоженный осиный улей, принялись действовать еще быстрее. Без паники, лишней суеты.
Все четко, как по нотам. Они знали, что в системе Кант нет кораблей, достаточно сильных, чтобы навредить «Предвестнику». И прекрасно осознавали, что сегодня боевая эффективность на нашей стороне.
— Оли, мы начали, — связался я с девушкой по комлинку. Несколько палубами ниже она сейчас сидела в медитационной сфере ситов, давая ростки координации действий всех вооруженных сил, что сейчас действовали против флота противника.
— Да, я уже заметила, — отозвалась несколько отстраненным голосом девушка. — У нас… Полтора часа, прежде чем основной флот вернется к месту дислокации.
— Справимся быстрее, — пообещала Ар’алани. — Артиллерия! Подготовить главный калибр. Цель — орбитальная станция ботанов.
Несмотря на то, что я привел в Ботанский сектор целую армаду, в этой системе «Предвестнику» предстоит сражаться одному.
Кант — база флота противника. И мы не просто так вышли из гипера на границах системы в гордом одиночестве.
Ботанам потребовалось несколько часов, прежде чем они поверили в то, что подкрепления не будет. И вражеский командир двинул против нас свои главные силы.
Всего у ботанов три типа военных судов.
Ботанский разрушитель, ботанский крейсер и ботанский, собственно, авианосец. В системе Кант нам противостояло полторы сотни этих незамысловато странноватых кораблей. И все они последние полтора часа что есть сил выдвигались к окраинам системы, чтобы дать бой моему флагману. Как и положено тем, кто воюет по своим правилам, я такой возможности ботанам не предоставил. «Предвестник» ушел в микропрыжок ровно тогда, когда противник оказался на дистанции стрельбы с нами.
И вот, теперь они далеко за спиной, а перед нами — огромная, километров тридцать в диаметре — орбитальная станция, и эскадра прикрытия. Два ботанских разрушителя, восемь крейсеров и два авианосца. Все они, включая станцию, сейчас подымали авиакрыло, чтобы навязать сражение нашим МЛА.
Дюжина вражеских звездолетов пришла в движение, чтобы перестроиться для линейного боя, но у меня на этот счет другие планы.
— Главный калибр готов, — донеслось от пульта управления огнем.
— Одиночный по станции, — приказала Ар’алани.
В темно-синем боевом освещении рубки женщина-чисс казалась ангелом смерти, что взирал алыми глазами на место предстоящей жатвы душ.
Сенсоры зарегистрировали едва заметное сияние в носовой части «Предвестника» — это отзеркалили мелкие частицы боеприпаса, ушедшего в сторону противника. Такое бывает. Когда снаряд специальный, а не простая металлическая болванка.
Орбитальная станция ботанов представляла из себя огромный «гвоздь», «шляпка» которого представляла из себя широкий цилиндр километров пятнадцати в диаметре, усеянный многочисленным антеннами в навершие. От центральной части расходились шесть прямоугольных «лучей» — пристаней, к которым должны были пристыковываться боевые корабли. Сейчас оттуда, по-видимому из ангаров, вылетали десятки истребителей. «Охотники за головами». Морально устаревшие для Вечной Империи машины, но широко популярны в планетарных силах обороны. И штатный МЛА в Пространстве ботанов.
