‑ Этого берём живым! ‑ прокричал Пожарский и бросился к крыльцу. Арбалет не пистолет, его перезаряжать надо. Удар ногой в лицо. Не играй с острыми предметами. Из открытой двери в гриднецкую вывалились ещё двое. Один, скорее всего, сын Колтовского, похож. Второй, наверное, руководитель кружка этих горе воинов. Вон и одежда дорогая и сабелька красивая. Этих нужно обязательно насмерть. Мстить ведь будут. А оно нам надо. Колющий удар младшему Колтовскому в шею и с секундной задержкой удар ножом в живот дядьке. Ну, хватит. Должны же они кончиться. Кончились.

Пётр огляделся. Весь двор завален трупами. Колтовского связывает Пырьев. Пожарский схватил под руки находящегося в отключке арбалетчика и спустился с крыльца.

‑ Этого тоже свяжи. Под пытками покажет, кто тут на кого напал. А то нас во всём и обвинят, ‑ бросил ношу к ногам Пырьева.

В доме уже голосили. Пётр вывел из конюшни двух неосёдланных лошадей и с помощью стрельца взвалил на них пленных.

‑ Не хотелось бы с тобой Пётр Дмитриевич в бою встретиться, ‑ Пырьев обвёл рукой побоище. ‑ Двадцать пять убитых и двое пленных.

‑ Так ты в бою моей стороны держись, ‑ засмеялся Пожарский. Отпустило. Теперь будет адреналиновый отходняк, ‑ Поехали. Сдадим царю добычу.

По дороге столкнулись с санным поездом. Впереди на знакомом вороном кохейлане ехал батянька ‑ князь Дмитрий Михайлович Пожарский. Ну, вдвоём с одним связанным Колтовским справиться проще.

Князь Владимир Тимофеевич Долгоруков ехал верхом на своём кауром жеребце за возком патриарха. Он устал за долгую дорогу из Троицко‑Сергиевой Лавры. Они спешили. Через два дня свадьба. Единственную остановку на ночь сделали в Мытищах. Причём в путь тронулись ещё затемно. Вот и Москва.

Князь ни минуты не сомневался, что эта свадьба будет. Уже после немыслимой цены подарков, что прислал ему тогда ещё маркиз Пётр Дмитриевич Пожарский, стало всё ясно. Такие подарки просто так не присылают. Достойная ли это была партия для его Марьюшки? Конечно род Долгоруких знатнее Пожарских. Кто знал о князе Пожарском до прибытия второго ополчения в Москву? Нет, с предками у этого рода было всё в порядке. Родоначальником князей Стародубских позже Пожарских был Иван Всеволодович ‑ младший сын Великого князя владимирского Всеволода Большое Гнездо. Куда уж выше. Истинные Рюриковичи. Но хирел постепенно древний род и ко времени смуты почти и забыли о нём. Но сначала появился Дмитрий Михайлович во главе второго ополчения, а потом напомнил о себе и его родственник Роман Петрович Пожарский. Он выиграл все битвы, куда бы его ни посылали. Князь Дмитрий Михайлович Пожарский послал князя Романа Петровича в Суздаль по просьбе жителей. Роман Петрович разбил польские войска и освободил город. На следующий год Роман, будучи воеводой в Суздале выдвинулся на соединение с Иваном Никитичем Одоевским, и вместе разбили ляхов под Тулой. В апреле 1613 года князь Иван Одоевский выступил против "воровского" атамана Ивана Заруцкого, с которым находилась бывшая царица Марина Мнишек. Вдвоём с Романом Пожарским они разбили Заруцкого и тот, бросив войска, бежал в Астрахань, где и был схвачен. За победу под Воронежем князь Роман Петрович был пожалован деньгами и землями.

Нет. Теперь род Пожарских в чести у Государя. Даже не так. Старшие представители рода были в чести. С Петром Дмитриевичем всё сложнее. По влиянию на Государя он сейчас как бы и не выше патриарха и старицы Марфы. Государь глотку порвёт за него. Любому. Эти диковины из Пурецкой волости свели всё государство с ума. Всем хотелось иметь что‑нибудь из Вершилова. Только как отрок в тринадцать лет смог за два года столько всего наделать. Немцы? Только немцев и в Москве полно, и в том же Нижнем Новгороде до прибытия туда зятя было немало. А вот без него не двигалось ничего. Сейчас, по слухам, золото возами в Вершилово каждый день везут. Владимир Тимофеевич сам был в Вершилово, и целый день протирал глаза, не доверяя им. Это была какая‑то сказка. Так это год назад. Сейчас патриарх говорил, что достроен великий храм и какие‑то Академии. Откуда, что взялось? Страшно.

Будет ли дочка счастлива с Пётром?

Прервала ход мыслей боярина толпа у Спасских ворот. Вот так‑так, зятёк. Увиденное напоминало дурной сон. Двое Пожарских стягивали с лошади боярина Колтовского, связанного по рукам и ногам. Пётр был весь в крови. Рядом с ним был тоже весь в крови с головы до ног стрелец Иван Пырьев, тот самый, которого царь привёз из Вершилова для того, чтобы он научил стрелецкие полки играть в футбол. Даже и первые матчи уже состоялись.

Рядом с Пожарскими был Государь с дьяком Фёдором Борисовым и князем Борисом Салтыковым. А вокруг уже стрельцы отодвигали от царя собирающуюся толпу. Князь Долгоруков спрыгнул с коня и бросился к возку патриарха, помочь старому другу вылезти из‑под медвежьей полости. Стрельцы, сопровождающие их в Лавру, создали коридор в толпе, дали возможность патриарху Филарету и князю Долгорукому протиснуться к месту разворачивающего действа.

Великий Государь, уткнув отобранную у кого‑то плеть в грудь боярина Колтовского, шипел на него.

‑ Ты, холоп, посмел на Петрушу руку поднять! Я тебя два года назад простил, послушал думу боярскую. Нужно было ещё тогда за твоё местничество и угрозы Петру Дмитриевичу в Тобольск закатать. Ну, да ничего, теперь Тобольском не отделаешься, ‑ царь хлестанул плёткой по лицу Колтовского.

Ещё не до конца разобравшись в ситуации, но осознав, что Колтовский хотел убить его зятя Петра Дмитриевича и лишить дочку счастья, князь Владимир Тимофеевич подскочил к татю и со всего своего богатырского замаха вдарил тому по роже. Колтовский тоже был не слабого телосложения, но уж больно рассвирепел Долгоруков. Связанного отбросило на пару метров. Владимир Тимофеевич выхватил из‑за пояса кинжал и бросился на ворога, но вдруг легко был остановлен зятем. Сколько же силы в этом отроке.

‑ Всё хорошо, князь Владимир, ‑ встряхнул не сильно боярина, успокаивая его, юноша, ‑ Пусть дума боярская и царь батюшка его вину определят.

Князь Долгоруков ещё сверкнул глазами на паршивую овцу, но заставил себя успокоиться. И, правда, судить надо, и судить сурово, чтоб другим неповадно было. Дальше была поездка всех присутствующих сильных мира сего на подворье боярина Колтовского. По дороге дьяк Борисов шепнул Долгорукову, что людишки этого Иуды захватили князя Пожарского меньшого и стрельца Пырьева и, избив, бросили в поруб, но этим двоим, удалось выбраться, побить холопов Колтовского и, связав, привезти татя к Кремлю, где и столкнулись с, объезжающим кремлёвскую стену для определения качества ремонта, царём.

На подворье стоял плач и ор баб. И было с чего, весь двор был завален трупами боевых холопов и боярских детей. Мёртвые были в кольчугах и сабли их валялись по всему двору, да, жуткая была сеча. Стоп. Эти двое зарубили почти три десятка одоспешенных и вооружённых воев. Князь слышал от Петра про казацкие ухватки и даже видел тренировку, когда был в Вершилово. Но вдвоём. Ох, непонятный вьюноша ему в зятья достался. Страшно такого во врагах иметь. Вон как царь на жену Колтовского зыркает. Вот что! Пожарский сына боярина в схватке зарубил. Туда щенку и дорога. Значит, не сядет на кол.

А ведь послезавтра свадьба, а у Петра вон голова забинтована. Ну, Иван Александрович Колтовский, костьми лягу, а доведу суд до кола.

Княжна Мария Владимировна Долгорукова была избавлена от целой череды совершенно необходимых действий перед свадьбой. Не было смотрин. Показ невесты происходил различным образом. Иногда смотрительницу вводили в убранную комнату, где невеста стояла в лучшем своём наряде с лицом, закрытым покрывалом; иногда же невеста сидела за занавесом, и занавес отдёргивался, когда приближалась смотрительница. Смотрительница прохаживалась с нею по комнате, заговаривала с нею, стараясь выпытать, умна ли она, хороша ли, "не безъязычна ли и речью во всем исполнена".