С покупкой корабля Яков тоже здорово придумал. Опять только чуть не до конца. Так Пётр ведь выжил, поправим. Нужно на корабль кроме русской охраны отправить и русских учеников матросов. Пусть несколько раз сплавают с испанцами, потом купим другой корабль и отправим их туда под руководством пока испанских шкиперов да помощников, кажется, у Петра I их подшкиперами называли. А к испанским матросам новых учеников приставим. Так за десяток лет и вырастим своих моряков, да и флот создадим. Значит, нужно этот Сантандер делать русским городом. Не российским пока, просто русским. Охранников на склад и продавцами в магазин отправить русских и обязательно с молодыми жёнами. Матросы, будущие, пусть тоже с семьями выезжают. Да ещё на верфи нужно учеников послать. Ну и крестьян немного отправить, пусть учатся у местных и рассказывают, как чудесно жить в Вершилово. Через пару лет предложить испанцам переехать в Россию, а русскую диаспору в Сантандере ещё увеличить, кузнецами там, да прочими ремесленниками. Так через те же десять лет большая часть населения и будет русская, а весь город русскоговорящий. Нужно только с чумой разобраться. Ну, бани, мышеловки и прожарка одежды это для русских само собой, а вот как заставить делать всё это местных и ещё ведь там церковь это не одобряет.  Что поделать, больно лакомый кусочек, придётся рисковать.

Кроме прибытия каравана из Испании был и просто фантастический караван из Речи Посполитой. Купец, который в прошлый раз привёз зубров, совершил подвиг. Он привёз туров. Четырёх последних туров в мире. Оказывается в лесах недалеко от Львова их специальным указом Сигизмунда охраняли, но всё равно на животных охотились и кроме того часть погибла во время лесного пожара. Купец Зибор Конопка, получив от князя за зубров огромные деньги, решил украсть и привести в Вершилово и туров. И ведь удалось. Правда, он отпилил этим огромным быкам рога, чтобы выдать их за обычных волов и кудряшки на лбу подстриг. Рога понятно не отрастут, а шерсть вырастет. Генерал Афанасьев, как житель двадцатого века знал о турах только то, что они вымерли и потом Гитлер хотел этих животных вывести из разных пород домашнего скота.  А вот оказывается в семнадцатом веке четыре представителя ещё осталось. Два самца и две самки. Животные были просто огромны. В холке бык был под два метра, а весил без малого восемьсот килограмм. Гитлер пытался вырастить туров, используя испанских быков, которые участвуют в корриде, значит и нам нужно срочно заказать из Испании самок этих быков. Причём побольше. Чтобы потом не пришлось скрещивать родственников. Пожарский Зибора отблагодарил по‑царски, дал за каждого тура по две золотые сторублёвки. Может, этот ушлый малый, ещё какой реликт добудет. Там в Польше мамонты или шерстистые носороги точно не водятся? Водятся, только не мамонты, а тарпаны, это такие дикие лошади. Пётр сразу вспомнил, что про туров и тарпанов слышал из одного источника. В берлинском зоопарке рассказывали, что при Гитлере пытались воссоздать несколько вымерших животных, в том числе туров и тарпанов. И тогда это даже удалось.

‑  Вези тарпанов, десяток, сто рублей за одну лошадку, ‑ окрылил купца князь.

Зибор кроме туров привёз ещё и пяток косуль. Вот Охлобыстину подкинули головных болей. У него уже весь лес вокруг Вершилово загородками рассечён на куски. Лесники жалуются, что эти реликты разные поели всходы кедров. Не всех, понятно, но там где им вольеры понастроили, всё обглодали на высоту в два метра. Кедры жалко. Нужно отправлять экспедицию в Тобольск и Верхотурье. В обоих городках и кедры есть, и там, в ссылке, сыновья Шульгина. Пётр ведь обещал мэру Миасса воссоединить семью. Кого только отправить?

Во время болезни к Петру пробился один из новых переселенцев Джеймс Юм. Товарищ сносно разговаривал на немецком, и в общении с ним Пожарский почерпнул кучу полезных идей. Первой было срочное составление словарей. Навело его на эту мысль вскользь упомянутое имя Марка Рибли. Это был врач англичанин, который жил в Москве при Годунове и сейчас уехавший назад в Англию, по словам Юма, он составил замечательный англо‑русский словарь из восьми тысяч слов. Юм сетовал, что Рибли не может его издать из‑за стеснённости в средствах. Пожарский распорядился ближайшего купца из Англии привести к нему. Пусть выкупит рукопись, или, если старый доктор откажется, то даст денег на печатание этой книги и первый экземпляр привезёт сюда. Здесь сочтёмся и с процентами.

Пётр знал, что доктор Антуан ван Бодль пытается составить русско‑голландский словарь. Вроде бы даже заканчивает. А сам он куда думал? Пётр позвал Михаэля Мёстлина и озадачил того составлением словарей, нужны и французский и итальянский и немецкий и, вроде бы уже имеющийся, английский, португальский, польский, венгерский, чешский, голландский. Представители всех этих наций живут в Вершилово, нужно найти пограмотнее и озадачить. Сам же Пожарский удивился, а как дети усваивают языки без словарей, а ведь пятиклассники уже сносно лопочут на нескольких языках. Вторую мысль, подсказанную Юмом, Пётр думал и раньше, но руки точно не доходили. Нужно составить учебник истории России. Если что, то пусть патриарх поможет. Пётр тут же продиктовал ему письмо.

Ещё Юм рассказал ему о своей переписке с недавно умершим математиком Непером, который создал удивительный счётный прибор, который и называется палочки Непера. Где‑то краем сознания генерал Афанасьев про эти палочки помнил.

‑ А вы можете его изготовить, если я дам в помощники ювелиров? ‑ спросил шотландца Пожарский.

‑ Да, у меня есть с собою письмо Непера с детальным описанием и пояснениями, как ими пользоваться.

Пришлось вызывать Лукаша Донича и озадачить того изготовлением этого прибора из золота. Будет замечательный подарок царю, полюбившему математику, на свадьбу. Понятно, кроме всего прочего.

У Юма князь узнал и несколько имён математиков, которых ещё не пригласили в Вершилово. Оказывается у знаменитого изобретателя тачки и общественного транспорта Блеза Паскаля, отец тоже был математиком. Этьен Паскаль трудился в суде и на досуге вычислил какую‑то хитрую кривую. Жил и работал папаша в налоговой палате в Клермон‑Ферране. Пётр продиктовал письмо в Париж, пусть прокатятся в этот Клермон‑Ферран и пригласят этого Паскаля в Вершилово, да заодно найдут Ферма, тот должен жить в Тулузе.

Всё хватит валяться, нужно делать ружьё и готовиться к поездке в Москву на свадьбу императора.

Ян Батиста ван Гельмонт сидел на уроке в школе и внимательно слушал Кеплера. Урок был в пятом классе школы номер один. Учеников было не много. Как объяснили ван Гельмонту здесь те дети, которые начали учиться с приездом в Вершилово маркиза Пожарского. Здесь все считали, что это было страшно давно. Ян же понимал, что сейчас только совсем недавно начался пятый год "перестройки", как сам назвал это колдовство князь Пожарский.

Иоганн Кеплер рассказывал детям про газы. Шёл урок физики. Ян Баптиста усмехнулся ‑ это он придумал название "газ" от греческого "хаос". Придумал, может и он. А вот здесь дети изучали в школе то, о чём и не догадываются профессора ни в одном университете Европы. Когда по приезду ван Гельмонт нанёс визиты известным учёным, те живо поинтересовались, что там нового во вшивой Европе. Ян рассказал им о своём опыте с ивой. Доктор ван дер Бодль тогда покачал головой и грустно заметил:

‑  Вам, дорогой доктор, нужно в школу идти. Ива брала материал не из воды, а из воздуха в основном. Там есть такой газ, который называется "углекислый", растение его вдыхает и перерабатывает. Вот из переработки называемой углерод оно и строит своё тело. Именно поэтому деревья хорошо горят. Там происходит обратный процесс. Углерод окисляется и снова превращается в углекислый газ.

Про другой свой опыт с зарождением мышей из грязной потной рубашки и прелого зерна в горшке Ян рассказывал уже с опаской.