– Ладно, хозяева, подарки я подарил, – он протянул детям корзинку с пряниками, – и позвольте откланяться, дел у меня невпроворот. А ты, Фома зайди завтра ко мне утречком и фигурок несколько резных прихвати. Есть у меня задумка на "переработку" одну. Может, твои фигурки и сгодятся.

Весь вечер вместе с иконописцами Пожарский создавал эскизы диковинных животных. Он, как мог, изображал кенгуру или гориллу, а художники пытались нарисовать животное, княжич вносил изменения, и начиналось по новой. До полуночи затянулся этот живописный марафон. Зато когда пришёл Фома, княжич разложил перед ним рисунки с пятью невиданными на Руси зверями. Это были: кенгуру, с торчащим из сумки детёнышем, горная горилла, со вздёрнутыми вверх руками, утконос, сидящий на задних лапах, тираннозавр, с раскрытой страшной пастью и пингвин.

Андронов долго разглядывал чудовищ и качал головой.

– Да, неужто, князь батюшка, такие страшилища на свете существуют? – наконец оторвался одноухий мастер от разглядывания рисунков.

– Существуют, Фома. Теперь слушай, что делать надо. Хочу я эти фигурки сделать из глины, но так, чтобы верхняя половинка снималась и там как бы шкатулочка получалась в нижней. Ну, там серёжки хранить или другие, какие украшения. Понимаешь. Надо так вырезать из дерева эти фигурки, чтобы нижняя часть пошире была. Ведь там полость будет.

– Что ж, не понятного, князь батюшка, только скажи размеры, какие будут у шкатулочки той, – закивал головой Фома.

– Ну, вот как горсть, – Пётр соединил ладошки.

– Ага, а фигурка страхолюдин этих, получается, значится, в два вершка, – мужичок изобразил высоту будущих поделок.

– Вот такие и делай. Сколько времени тебе понадобится-то? – княжич уже прикидывал, как сделать отливку по этим моделям.

– С седмицу провожусь, – неуверенно протянул резчик по дереву.

– Начинай. Через неделю приноси.

Когда мужик ушёл, княжич, внимательно осмотрел принесённые тем фигуры животных. Лучшей был, конечно, медведь, стоящий на задних лапах. Эх, богата Русь на таланты. Может, нам Рубенсы и не нужны вовсе. Своих научим.

Иван Пырьев стоял на воротах. Он, как и все стрельцы, рвался играть в нападении, но княжич лично проверил всех стрельцов, пробивая пенальти, и лучшим оказался он – Иван. Новую игру Пётр Дмитриевич придумал пару недель назад. Он уехал в город и вернулся оттуда с четырьмя мячами, набитыми конским волосом. После этого княжич построил всех стрельцов, а их теперь после переезда десятка из Нижнего набралось аж четыре десятка, и разделил на две команды, по двадцать человек в каждой. Теперь вместо пробежек устраивался футбольный матч. Играло по десять человек в поле, и один стоял на воротах, и можно было пять человек заменить. Играли два тайма по песочным часам, которые вместе с мячами привёз из Нижнего Новгорода Пожарский. В одной команде оказались все старые стрельцы, во второй десять недавно приехавших москвичей и десяток из Нижнего. Поначалу сказалось физическое состояние старичков, и они раз за разом выигрывали, но потом тренировками отстающих занялся сам Пётр Дмитриевич, и положение изменилось, теперь уже больше мячей влетало в ворота Ивана Пырьева.

У Ивана было время, и он стал наблюдать, за счёт чего стали выигрывать соперники и заметил, что соперники не гоняются всей толпой за мячом, часть из них всегда остаётся у своих ворот и успевает помочь вратарю во время стремительных контратак. Иван собрал всех своих и поделился этим наблюдением. После долгих уговоров удалось убедить троих остаться у ворот, и на следующей игре новая тактика дала себя знать, матч кончился вничью пять – пять. Пырьева избрали капитаном команды, и теперь он внимательно следил за игроками противника и всё замеченное пытался внедрить в своей команде.

Сейчас в начале марта уровень двух команд практически сравнялся, и княжич предложил в случае ничьей пробивать пенальти. Это ещё больше подогрело интерес к игре среди местного населения. Теперь не только мальчишки окружали поле, выходили "поболеть", слово придумал княжич, и взрослые мужики, если была свободная минутка, и даже девки.

Вчера Пётр оставил после матча капитанов команд и всех мальчишек, что пришли поболеть и предложил из пацанят в возрасте от двенадцати до пятнадцати лет сформировать две команды. Учёбой одной будет заниматься Пырьев, вторую же возьмёт на себя капитан второй команды Игнатий Говоров из нижегородских стрельцов. Ох, и крику было среди пацанов. Были, правда и обиженные. Мальчишки, которым ещё не исполнилось двенадцати, кричали, что им тоже хочется мяч погонять. Гоняйте, мяч я вам дам, но без тренера, предложил им княжич. Теперь поле с воротами не пустовало ни минуты.

Пётр Дмитриевич предложил дать командам названия, что ни будь из больших животных. Стрельцы долго рядили и спорили, обеим командам хотелось быть "медведями". Пожарский предложил вторую команду назвать "зубры", а определить, кто "медведь", а кто "зубр", по жребию. Старички стали "зубрами", а мальчишки, которых "тренировал" Пырьев – "зубрятами".

Каждое воскресенье теперь на стадионе проводилось по два матча: между "медведями" и "зубрами" и между "медвежатами" и "зубрятами". Поболеть собиралось всё Вершилово. Да и не только Вершилово. Поддержать "своих" громкими криками приезжало немало стрельцов из Нижнего Новгорода, да ещё и детишек постарше с собой привозили.

На третью игру пожаловал и воевода Нижегородский, князь Василий Матвеевич Бутурлин. Матч между стрельца получился очень напряжённый, никто не хотел уступать на глазах боярина. В итоге били пенальти, и Пырьев вырвал победу, перехитрив двоих из пятёрки игроков пробивающих пенальти. Зубры одержали верх. У мальчишек же наоборот, победа досталась "медвежатам". Воевода был доволен. Иван слышал, как он сказал Пожарскому, что он пришлёт к нему сотника, чтобы княжич объяснил тому правила игры и показал несколько игр. Вот ведь! Скоро и в Нижнем Новгороде будут в футбол играть. Потом ведь можно будет устроить матч века Нижний Новгород против Вершилова. А можно и два матча один в Нижнем, а второй здесь. Вот заруба-то будет. Почище любых кулачных боёв. Замечательную игру придумал княжич. Как здорово, что он тогда выжил.

Фома Андронов принёс страхолюдные фигурки Пётру Пожарскому ровно через седмицу. Он их сделал даже чуть раньше, но нести княжичу не решался, всё ходил вокруг них, подправляя что-то. Хотелось сделать так, чтобы княжич его похвалил.

Пётр Дмитриевич внимательно осматривал каждую фигуру, снимал верхнюю часть, заглядывал внутрь, а потом обнял Фому и сказал, что тот большой молодец. Андронов прослезился и хотел бухнуться на колени, но княжич не дал. Он достал из кошеля рубль и протянул его резчику:

– Держи, Фома, заработал честно. Теперь летом мы сможем с гончарами таких красивых "переработок" понаделать, что от Москвы очередь стоять будет.

Фома сиял как начищенный пятак. Сам княжич похвалил, да ещё рубль за работу дал.

– Знаешь, что, Фома, – вдруг задумчиво посмотрел на него княжич, – Не будешь ты больше у меня землю пахать.

Андронов свалился на колени. Он думал, что княжич теперь простит его окончательно, а получилось вон что. Но княжич рывком поднял мужичка на ноги и продолжил.

– С сегодняшнего дня ты будешь не крестьянин, а мастер резьбы по дереву. Во-первых, наберёшь пять пацанят любого возраста, лишь бы сноровка была, в ученики. Во-вторых, закажешь кузнецам в Нижнем Новгороде все, какие захочешь инструменты для себя и пацанят. В-третьих, будешь делать четыре картины размером сажень на сажень. Плотники тебе щиты собьют той толщины и из того дерева, на какое укажешь. На картинах этих будешь вырезать святого князя Владимира. Я с иконописцами листочки с эскизами тебе приготовлю. Только это будет просто как пример, а ты уж сам решай, как вырезать.