Князь Пётр Дмитриевич Пожарский в очередной раз убедился, что он дебил. Наверное, не в первый и не в последний раз. Сколько уже непростительных ошибок совершил? А сколько ещё собирается совершить? Пока тупо везло. Ну, или бог за ним присматривает. Кто‑то ведь перенёс сознание генерала Афанасьева в этого придурка. Если бы генерал совершал столько ошибок в своём теле, то это тело не дожило бы до 2018 года. Пора взрослеть.

Но эта ошибка была не смертельной. Она была просто глупой. На обратной дороге Пётр обратил внимание, что дорога уж больно сильно загруженной стала после Владимира. А в Нижнем Новгороде воевода Фёдор Фёдорович Пронин посетовал, что больно долго некоторые купцы ждут товара. Пётр по приезду в Вершилово на следующий день вызвал Зотова и поинтересовался, а поскольку дней купцы ждут, скажем, фарфоровые вазы.

‑  Так некоторые месяца по три. Многие купцы себе в Нижнем терема целые построили, да семьи перевезли. Чай, три месяца на постоялом дворе не проживёшь, ‑ радостно сообщил управляющий.

Вот! Точно так же и Пётр радовался этому ещё несколько дней назад. Дебил. Нужно расширять производство. Даже не так. Нужно монеторить рынок. Если очередь растёт, то нужно увеличивать производство, а сокращается, то немного попридержать. Для начала нужен менеджер по продажам. Пётр поинтересовался, где сейчас Буксбаум, Бенцион и Ротшильд. Оказалось, что все разъехались. Ладно, обойдёмся без евреев. Пришлось ехать в Нижний к князю Пронину.

‑  Фёдор Фёдорович, не посоветуешь мне подьячего или писаря шустрого, да разумного.

‑  Что же это, в Вершилово умники кончились, ‑ усмехнулся воевода.

‑  Нет. Мне именно житель Нижнего Новгорода нужен.

‑ Есть на примете у меня один писарь в Разбойном приказе, звать его Прохор Ильин. Прислать, что ли?

‑  Обязательно.

Прохор внимательно выслушал Петра, подёргал себя за козлиную бородку и согласился попробовать. А через неделю принёс результат. Получалось, что производство фарфора надо увеличивать в два раза, стекла листового чуть не в три, а шоколадных конфет аж в пять раз. Ну и по остальному везде нужно расширяться. Интересная статистика. Где же столько специалистов взять?

Начал Пётр с фарфора, всё‑таки самое прибыльное производство. Самым узким местом оказались печи. Даже не художники. И что? Нужно построить ещё печи? Так это нужно и здание для них строить? Нет. Зимой ничего строить не будем. Стоп. Ведь можно работать в две смены. Сейчас рабочие трудились по десять часов, с восьми утра до шести вечера и только обжигальщики по двенадцать с восьми до восьми. А если ввести вторую смену обжигальщиков. Это и экономия угля, ведь печи меньше будут остывать, и увеличение производства в два раза.

Руководил фарфоровым производством по‑прежнему боярский сын Семён Антонович Берёзин. За прошедшие два года из голенастого юноши управляющий превратился в спокойного и уверенного в себе бородача. Когда Пожарский рассказал Семёну про двухсменный график работы, то тот только удовлетворённо руки потёр.

‑  А чё, справимся, у каждого мастера почитай ученики есть, всё норовят сами попробовать, без наставников, работать. Справимся. Начинать‑то когда?

‑  Собери сегодня вечером собрание и объяви новый график. Одну неделю первая смена с утра работает, другую неделю вторая. И сильно не ругай людей, если чуть брак увеличится, выясни причину и устрой разбор с пояснениями. Не со зла ведь люди будут ошибаться, ‑ уходя уже, ещё раз напомнил Берёзину Пётр.

‑  Не сумлевайся, князь батюшка, лишь бы художники поспевали.

После фарфора пришлось заниматься карандашами. Толку‑то увеличивать количество коробок для карандашей и шоколадных конфет, если соответственно не увеличивать производство того, что в эти коробки складывается. Трофим Козьмич Антуков, который по‑прежнему рулил изготовлением карандашей, воспринял двукратное увеличение производства спокойно. Ученики подготовлены, введём вторую смену. Нет проблем. Нанимать ли новых учеников? Стоп. Так не пойдёт. Антукову‑то князь дал команду набирать новых учеников, но для себя уяснил, что срочно нужен "Госплан". Он не знал, сколько у него трудовых резервов. Если сейчас все фабрики удвоят количество рабочих, то хватит ли в Вершилово людей.

Какие всё‑таки молодцы были большевики. Рынок, блин, отрегулирует. Хрен. Только плановое производство. Сколько нужно школ, сколько садиков, сколько парт, сколько денег для обедов школьников. Ещё раз дебил. Пётр бросил расширять производство и пошёл создавать "Госплан". У него математиков столько, сколько во всей остальной Европе.

Ушла неделя. Руководителем новой структуры Пожарский поставил Пьера Эригона. Когда Пётр объяснил французу смысл планового ведения хозяйства, то математик за голову схватился.

‑  Не справлюсь, я, Пётр Дмитриевич, тут ведь нужно в производствах всех разбираться.

‑ Конечно же, нет. Нужно собирать данные и обрабатывать их. Нужно сопоставлять цифры. Понимаю, что наука статистика ‑ это новая наука. Вот первым и станете. Потомки будут о вас книги писать, памятники ставить.

‑  Может, быть, Ваша Светлость, найдёте кого красивее, у меня вон нос кривоват, ‑ обречённо сник бывший шпион.

‑  Да я дам команду скульпторам лепить вас с прямым носом, ‑ успокоил Пётр учёного и побежал расширять стекольные заводы.

Маркиз Фёдор Дмитриевич Пожарский готовил очередную летнюю компанию по переселению народов. Делал он это в свободное от учёбы время, то есть после обеда. Времени не хватало. Всё прибывали и прибывали новые люди. Вон Коробов целых сорок семей прислал желающих перебраться в Мариинск. Потом царь батюшка мастеров туда же прислал. Следом патриарх монасей и невест христовых добавил. А ещё шли и шли немцы и эсты с Ливонии и Эстляндии. А потом потянулись люди с Курляндии. Всего было уже больше двухсот семей, а ведь это не меньше тысячи человек. Это сколько же нужно кораблей? Сколько коров? Сколько лошадей? Трое пацанов, что Пётр дал Фёдору в помощники, с ног сбивались.

Осложнялось всё ещё и тем, что Пётр решил основать пятый город. Теперь кроме Миасса, Белорецка, Михайловска и Мариинска нужно готовить людей и в только планируемый Димитровград. Этот городок нужно построить на реке Тайрук, которая справа впадает в Белую между Уфой и Михайловском. Город так Пётр решил назвать в честь сына. Там местные башкиры нашли выход нефти на поверхность. Туда планировалось отправить почти пятьдесят семей. Люди должны сами обеспечить себя хлебом, молоком, яйцами и мясом, кроме того сами должны делать бочки для хранения и перевозки нефти, ну и добывать эту самую нефть. Самое интересное, что люди, которые туда будут переселяться должны каждый взять с собою десяток саженцев сосны, ели или других деревьев, будут там лес около своего города нового разводить. Там ведь степи сплошные. А русскому человеку как без леса? Кроме саженцев возьмут с собою переселенцы и семена деревьев, уже сейчас мальчишки шишки ели и сосны собирают в лесу. Конечно, из семечки сосну огромную вырастить не быстрое занятие, но ведь города на века основывают.

Самая же большая проблема это скотина. Сейчас уже помощники Ивана Охлобыстина отправились во Владимирскую губернию коров да лошадей скупать. Потом ближе к весне и за козами поедут. Коз‑то можно и в санях везти, а коров приходится гнать своим ходом, не быстрое занятие. Часть скота переселенцы возьмут в Вершилово. Только двести семей ‑ это четыреста коров. Понятно, что в Вершилово столько лишних нет.

Переселенцев решили разделить так. В Мариинск плывёт сотня стрельцов, все монахи, монашки и пятьдесят семей переселенцев из Прибалтики. Кроме того туда же отправятся и пять семей кузнецов, да пять семей плотников, что царь батюшка прислал из вотчин опальных ноне Салтыковых. Ещё в Мариинск до осени направляется целая бригада плотников и печников, нужно ведь срубить почти две сотни домов для стрельцов, крестьян и мастеров, да два монастыря. Может за одно лето и не успеют, так что начнут с десятка бараков, кои потом школами да складами станут.