Михаил Фёдорович выслушал все требования и прослезился. Сподобил Господь дожить до такого дня. И чёрт бы с ней той невестой. У него просили помочь отсталому родственнику. Будущему родственнику.

Французы просят научить их делать фарфор и стекло, датчане чеканить монету и лить колокола с пушками. Обогнали всю Европу. На что угодно готовы пойти "немытые", чтобы заполучить те умения. Эти принцессу отдают, те империей признают. Нужно не забыть и датчан заставить в договоре переделать "царь" на "император", пусть привыкают "родственнички".

Что ж, они обговаривали с Петрушей, что делать, если датчане начнут просить "технологии", так Пожарский свои умения называет. Разговор как раз и шёл о монетном дворе и новых мушкетах, опять угадал Пётр Дмитриевич.

– Соглашайся, Государь, на все их требования, построим им монетный двор. Только они ведь за матрицами опять к нам поедут. Вот научить их делать матрицы не соглашайся, это такой ворох секретных знаний за собой поволочёт, что у них там второе Вершилово строить придётся.

Про колокола и пушки Пожарский ничего не говорил, но Михаил решил выполнить и это условие Кристиана. Тем более что было и ещё одно последнее условие. Датчане собирались воевать со Швецией и "требовали", чтобы Михаил одновременно с ними объявил Густаву Адольфу войну и напал на шведов с востока. Ничего против этого условия Михаил не имел, тем более что и тут Петруша предвидел это требование.

– Нам всё равно через два года вместе с ляхами нужно Адольфу войну объявлять и возвращать земли, отошедшие к Швеции по Столбовому договору. Вот пусть датчане на этот срок и нацеливаются. Если по шведам с трёх сторон давануть, то они как орех гнилой расколются.

А вот тысяча новых мушкетов Михаила конкретно напрягала. Сейчас этим оружием вооружён только "полк", что стоит в Вершилово. Французы тоже прислали посла с просьбой продать им три тысячи мушкетов с батарейным замком. Царь не знал, как Пётр справится с таким большим заказом. Зато Михаил знал, что стволы в Вершилово пока сами не делают, а снимают их со шведских мушкетов, что достались Петру после "северного похода". Ну, время сгонять гонца до Вершилова и обратно есть, пока ещё Дума боярская всё обсудит и даст добро.

– Передайте моему брату, королю Кристиану, что он получит всё, о чём просит. Я только не услышал, что даёт мой брат Кристиан в приданное датской принцессе, – вежливо улыбнулся этому разряженному гусю Михаил.

– В не наследное владение принцессе Доротее Августе передаётся герцогство Шлезвиг‑Гольштейн‑Зондербург‑Норбург пожизненно. Герцогство находится на острове Альс, – узнал Государь от Васьки.

– Там сейчас война? – Михаил не слишком пристально следил за неутихающей войной в Европе.

– Нет. Там есть замечательный замок Норбург.

– Много ли народу живёт в этом герцогстве? – чувствуя подвох поинтересовался Михаил.

– Я точно не знаю, Ваше Величество, но думаю что несколько сотен.

Да, Кристиан за будущую Российскую Императрицу просил не мало. А вот даёт в приданное несколько сотен человек. Скряга. Ладно, нам чужих земель не надо, свои бы освоить.

– На днях соберётся боярская Дума, и мы составим договор, – ответил послу Государь и отпустил датчан.

Нужно было срочно слать гонца в Вершилово. Тем более что и батюшка сейчас там.

Вчера от Петра Пожарского пришла очередная посылка с гостинцами. Три огромных сундука были заполнены серебряными монетами. Михаил достал одну и долго вертел, в руках соображая, что это. На аверсе монеты была надпись "Памятная монета" ниже значилось новыми цифрами "1 рубль 22 копейки". И всё. Сумма более чем странная. На реверсе тоже была надпись "Победа над Речью Посполитою 1622 год". Наверное, раз 22 год, то и 22 копейки, сообразил, наконец, Государь.

Кроме трёх сундуков был ещё и небольшой фарфоровый ларец. В нём были медали необычной формы. Ленточка была двуцветная, полосатая. Одна полоска была чёрного цвета, а вторая тёмно‑оранжевая. А вот вместо медали был крест, наподобие тамплиерского с расширяющимися лучами и в центре Георгий Победоносец, поражающий змия. Десять крестов было из золота и двадцать из серебра.

Понятно, что было и письмо.

"Здравствуйте Ваше Императорское Величество" – писал Пётр Дмитриевич Пожарский.

Высылаю десять тысяч памятных монет, своих я сам медалями наградил, а это для ополченцев, что пошли воевать с отцом и Романом Пожарским. Думаю, люди заслужили, столько землицы от ляхов назад возвернули. Я, конечно, мал и неразумен ещё, но позволь, Государь, совет тебе дать. Тех ополченцев, коих памятной монетой награждать будешь, освободи ещё на год от налогов и сборов всех. Ведь через полтора года новая война, и она как раз на севере будет, надеюсь. Так люди, зная, что и награда будет и послабление в налогах охотнее в новое ополчение пойдут, а я мыслю, что оно нам понадобится. Велика граница с королевством шведским.

Крест же сей называется "орден Георгиевский". Золотым награди, Великий Государь, коли сочтёшь нужным, воевод, что в этой войне самую большую пользу государству нашему принесли, а серебряным крестом простых воев или сотников, тех, кто первый в город ворвался или большую личную отвагу проявил.

Кроме того, государь, высылаю тебе новые книги, что в вершиловской типографии вышли. Это вторая часть "Дон Кихота", учебник по математике с занимательными задачами, что составил вновь прибывший французский учёный Клод Гаспа́р Баше́, сьер де Мезириа́к. Не мне тебе советовать, Великий Государь, но книга эта достойна, чтобы автора её сделали русским дворянином. Третья же книга – это новое издание Ветхого Завета с иллюстрациями. Переводили на русский мы с греческого издания очень старого, думаю, что в книге этой меньше всего будет ошибок и неточностей, что появляются, когда несколько раз переводятся книги не очень грамотными людьми. Здесь переводили, те, кто греческий и русский знают отменно. Нужно бы сравнить эту книгу с теми, что рукописные или печатные на Руси есть и понять, а по правильным ли книгам мы людей учим. Сам я такими полномочиями не располагаю, но надеюсь, что ты, Государь, и батюшка твой Патриарх Филарет книгу прочитаете и с имеющимися у вас сравните. Я пока всего несколько экземпляров на пробу напечатал, если будет высочайшее повеление, то буду дальше печатать.

Кроме книг, Государь, высылаю и новые поделки мастера Андрея Лукина из фарфора – это всадники разных народов. За сим, Ваше Императорское Величество, разрешите откланяться.

Михаилу фигурки всадников понравились и рейтар и гусар ляшский с крыльями и араб на верблюде с луком и монгол с арканом. Всего было десять фигурок. Молодец этот Андрейка. Нужно, поди, и его во дворянство возвести. Вон сколько всего понавыдумывал. За этими всадниками купцы опять в драку пойдут. А налог с ополченцев и впрямь можно год не брать, чай не обеднеем. Зато через два года можно новую рать набрать, не меньше чем сейчас. Ну, "товарищи" шведы, ждите Пожарских в гости.

Князь Владимир Тимофеевич Долгоруков стоял позади патриарха Филарета и только горестно вздыхал. Уже ничего нельзя было исправить. Патриарх молился. Владимир Тимофеевич тоже осенял себя время от времени крестным знаменьем, но благости в душе не чувствовал. Не до молитвы ему сейчас было. Над Вершиловым нависла беда. Воевода Ян Заброжский зарубил митрополита Нижегородского Никодима.

Сразу всё пошло наперекосяк. Гостей решили встречать на площади перед новым храмом. Она была самая большая, вот количество зевак и не ограничили. А зря. В результате набилось полным‑полно народу и кареты церковных иерархов и властей из Нижнего Новгорода еле протиснулись. Когда гости вышли и из‑за малого места сгрудились в одну кучку, руководители Вершилова потянулись к патриарху под благословление. Первым, понятно, шёл князь Долгоруков, потом уже князь Пётр Дмитриевич Пожарский. И только он преклонил колени перед патриархом и потянулся поцеловать протянутую руку, как из‑за спины Филарета выскочил митрополит Никодим и закричал: "Изыди Сатана". После чего сорвал через голову тяжеленный золотой крест и с размаху саданул им Петра по голове.