Баюш рассказал, что недалеко от Рогачёва наткнулись на полусотню польских драгун. Попытались оторваться, но ляхи попались упёртые, тогда князь людей спешил, и когда драгуны приблизились на расстояние выстрела, их встретил залп из мушкетов. Конечно, двадцати вершиловцам пять десятков ляхов было бы на один зубок, а здесь Разгильдееву после залпа пришлось снова спасаться бегством. А драгуны не отстают. Пришлось разворачиваться и принимать бой на саблях. Десяток ляхов удрал, остальные полегли, но и у татар были потери, трое убитых и трое раненых. Зато пограбили панов и ксёндзов они от души. Денег и ценностей хватит на покупку десятка деревенек и приведение их в образцовый порядок. Князь Разгильдеев был доволен. А что троих людей потерял. Так на войну шли, а не к тёще на блины. На войне убивают.

У князя Пожарского тоже были потери, и не маленькие. Больше всего, конечно, погибло в Рогачёве, при битве с гвардией гетмана Радзивилла. Всего взятие шести городов обошлось Петру в 35 убитых и сорок раненых. В сотне Кострова, которые по существу вершиловцами не являлись, погибло двадцать два человека, и двенадцать было ранено. Убило двоих французов и одного ранило серьёзно, сейчас ван Бодль над ним бьётся. У Виктора Шварцкопфа семь убитых и пятнадцать раненых. Одного убило в десятке Бебезяка. Одного убило в сотне Малинина и двоих в сотне Шустова. И у того и у другого по шесть раненых. Доктор Ван дер Бодль и доктор Генрих Тамм обещают из этих сорока раненых точно вернуть в строй человек тридцать пять, раны не глубокие и в основном резанные, от удара саблей. Но и за оставшуюся пятёрку обещали побороться.

Сейчас Пётр ждал прибытие смены. Город по договорённости с князем Долгоруким должны занять войска присланные тем из‑под Смоленска. Сам же Пётр собирался с остатками своего войска идти на помощь отцу, брать Полоцк, но сегодня утром пришла грамотка с гонцом от Дмитрия Михайловича, что город он захватил. Ну, и, слава богу. Вершиловцы устали, они зимой проделали путь от Нижнего Новгорода до Чернигова, а потом оттуда до Витебска. Огромное расстояние, да ещё и шесть городов на досуге взяли. И что самое неприятное, ещё ведь домой весной по распутице тащиться. Сейчас стояли крещенские морозы. Вот если бы после морозов сразу тронуться в обратный путь, то можно до распутицы успеть и дома оказаться.

На третий день после Крещения в Витебск под командованием Куракина Фёдора Семёновича, наконец, прибыло семьсот стрельцов из‑под Смоленска. С ним же была и царёва грамотка, в которой Пётра царь требовал в Москву. Ну, другой дороги домой и не было. Из Витебска на Смоленск, потом до Вязьмы, а там и на Москву. Велика Россия. И отступать есть куда, до Вершилово не меньше тысячи вёрст.

Иван Пырьев на войну с ляхами не попал. Полк Афанасия Левшина оставили в Москве. Во‑первых, кому‑то надо и в городе остаться, порядок поддерживать и резервом быть. А во‑вторых, полк состоял из одной молодёжи, да престарелых ветеранов, остальные уже несколько лет, как в Вершилово переселились, да и продолжают переселяться. Иван почему‑то не сомневался, что сотня Кострова назад не вернётся. Что в Вершилово попало, то пропало.

Всего в Москве девять стрелецких полков, но шесть ушли к Смоленску, а в столице осталось только три. Футбол, которым и должен был заниматься Пырьев, стал чахнуть. Одно дело, когда в чемпионате участвует девять команд, по одной от стрелецкого полка, и совсем другое три. Зато строился стадион. Государь выделил место недалеко от Кремля, там снесли пяток домов, да каких домов – землянок. Это в Вершилово дома. Огородили место забором и сейчас строят "трибуны" – места для "болельщиков" и просто зрителей.

Пырьев продолжал тренировать команду полка Левшина и уделять часть времени двум другим командам, но как‑то в беседе с полковником, он проговорился, что может и поучить чему стрельцов из молодёжи в родном полку. Вот с тех пор он ещё и специально отобранную сотню из молодых гоняет. Сотником стал.

Иван сначала налёг на выносливость. Новобранцы бегали по кругу на стадионе, отжимались, подтягивались. Понятно, что у всех заболели мышцы, но Пырьев знал, что через некоторое время это пройдёт и нагрузки не снижал. Через три недели молодёжь начала, наконец, бегать, а не ползать. Тогда Иван добавил тренировки по метанию ножей и стрельбу из арбалета. Нужно было бы из пищалей тренироваться стрелять, но беда с огненным зельем. Весь порох под Смоленском. После Рождества Пырьев добавил и тренировки по казачьим ухваткам. На эти тренировки приходили поглазеть со всех полков, оставшихся в Москве, даже один раз патриарх Филарет заглянул. Долго стоял, жевал губами и качал головой. Потом вдруг резко развернулся и впереди свиты целой из монахов и бояр ушёл прочь. А на следующий день занимающихся у Ивана добавилось. Это были монахи. Охрана патриарха. Лбы были здоровые и явно в юности в кулачных боях участвовали, только против ухваток тупая сила не противник. Монахи попались упорные, на шишки и синяки внимание не обращали. За ними и стрельцы его сотни потянулись. Тренировки стали гораздо жёстче и даже травмы начались.

Иван между тем стал своим и тренировки по лазанию на стену проводить. Опять пришла делегация, на этот раз все три стрелецких полковника с сотниками. И опять у Ивана работы добавилось. От каждой сотни размещённых в Москве полков прибыл один человек, а это три полка да по восемь человек, больше двух десятков новых учеников. Только с этими пришлось всё с начала делать. Чтобы на стену взобраться нужно мышцы на руках сперва накачать. Нужно отжиматься и подтягиваться.

Так незаметно и Крещение прошло. А вот сразу после Крещения новости пришли, сдали ляхи Смоленск, и ушли в Ливонию со шведами воевать. Да ещё наши Полоцк и Витебск заняли. Что‑то теперь будет? Не иначе перемирия ляхи запросят. А то так Пётр Дмитриевич и до Вильно дойдёт. Эх, жаль, Ивана с вершиловцами не было. Они теперь, хоть как, ещё по одной медали заработают. Да и премиальные деньги князь выдаст, как после похода на шведов. А он тут молодь с монасями учит. Не справедливо.

Вершиловское войско входило в Москву пятого февраля. Их ни с кем другим не спутать. Все одвуконь, и кони как на подбор, только польских дестриэ с сотню. Понятно и было этих великанов не мало, а теперь ещё трофейные добавились. Кроме того форма у стрельцов другая, зимой все одеты в тёплые "шинели" из толстой шерсти и валенки. Ни какие крещенские морозы не страшны. Так это что, со стрельцами ещё почти две сотни рейтар немецких и даже мушкетёры французские. Москвичи все до единого на улицы выперлись на небывалое воинство поглазеть.

Остановились вершиловцы в расположении полка Афанасия Левшина, как ни крути родной для них полк. Тут уж Иван и с Афанасием Бородой пообщался и с Шустовым и с другими стрельцами из первых вершиловцев. Оказывается, некоторые успели и ещё одну медаль до похода получить, называется "вершиловский стрелок" или "снайпер" – это кто из ста выстрелов сто и в мишень попал. Эх, будь он проклят, тот футбол, так все награды прозеваешь. Нужно проситься у царя батюшки назад в Вершилово.

Первым Петром Пожарским в Москве завладел не Государь, а патриарх Филарет. Михаил Фёдорович был на заседании боярской Думы. Думали, что дальше делать? Можно было идти на Гомель, или на Киев, или даже на Минск. А можно было остановиться. Пётр, узнав об этом от патриарха, пригорюнился. Точно ведь решат Киев брать. Он‑то точно знал, что юг Украины нужно оставить на закуску. Там барьер крымчакам. Те ведь не только в набеги на русские южные городки ходили, но в основном как раз на украинские, вернее на Червонную Русь. Идти на Минск тоже глупость. Зачем? Нужно сначала обустроить, то, что уже хапнули, пороха накопить, пушки новые отлить, мушкеты переделать на такие, как у него, а потом подумать, не раньше ли надо у шведов отбить то, что они по Столбовому договору от Руси отрезали. Нужен выход к Балтийскому морю. Торговать нужно.