— Не знаю, много ли я смогу вам ответить, дружище, — тихо сказал я. — Времени очень мало. А моя дочь в опасности.

— Я не собираюсь торговаться, — ответил Тилли.

— Агент, — вздохнул я. — Времени действительно мало. Я хочу с вами поговорить. — Голос мой окреп. — Но недолго. Пожалуйста, поверьте мне: я действительно могу вывести Сьюзен из этого здания, с вашей помощью или без нее.

— Гарри! — выпалила Мёрфи так, словно я произнес какую-то грубость, которой нужно стыдиться.

— Тик-так, Мёрф, — напомнил я ей. — Если он будет на меня давить, я не могу позволить себе стоять здесь с улыбочкой.

— Нет, мне интересно, — оживился Тилли, мгновенно ощетинившись. — Пожалуй, я непрочь посмотреть, как вы это сделаете.

— Тилл, — произнесла Мёрфи тем же тоном. — Матерь Божья, ребята, да вы что, помрете, если попробуете вести себя как взрослые люди? Пожалуйста.

Я скрестил руки на груди и насупился. Тилли тоже. Но оба замолчали.

— Спасибо, — кивнула Мёрфи. — Тилл… Помните ту пленку, что крутили в новостях несколько лет назад? После убийств у нас в отделе?

— Эту, с оборотнем? — спросил Тилли. — Угу. Нерезкая, освещение никудышное, и спецэффекты жуткие. Эта тварь вообще на оборотня не похожа была. А пленка все равно потом загадочно исчезла, так что подтвердить ее подлинность никто не смог. Хотя, возможно, копии еще гуляют где-нибудь в Интернете. — Он помолчал немного. — Да и актриса, которая играла вас, вполне ничего, похожа.

— Это не актриса, Тилл, — тихо сказала Мёрфи. — Я там была. Я видела, как все это происходило. Пленка была настоящая. Даю вам слово.

Тилли снова нахмурился. Он чуть наклонил голову и погрузился в свои мысли, словно читал рапорт, видимый только ему одному.

— Послушайте, — сказал я. — Посмотрите на это с другой стороны. Что, если вы не слышали, как я произносил слово «вампиры»? Что, если я называл их «террористами, связанными с наркокартелем»? И что я говорил вам, что эту группу террористов финансируют теневые корпорации, и что один из них взорвал здание, чтобы помешать информации об их противозаконной деятельности стать достоянием гласности? Что, если я говорил вам, что эта банда террористов похитила мою дочь, потому что я здорово им мешал? Что они собираются отрезать ей голову и выложить видео на Ютьюбе? Что Сьюзен и неизвестный мужчина — агенты организации, называть которую у меня нет полномочий, и что они пытаются помочь мне отыскать и вернуть мою дочь? Это все казалось бы вам безумием?

Секунду-другую Тилли сидел, низко опустив голову, размышляя.

— Это показалось бы мне сюжетом дешевого детектива, — подавленным голосом сообщил он и пожал плечами. — Но… не лишенным логики. Я хочу сказать… ведь неспроста этих задниц называют экстремистами.

— Ладно, — мягко продолжал я. — Тогда… Давайте притворяться, будто я говорил, что это террористы. И плясать от этого. Это моя дочь, дружище.

Тилли переводил взгляд с меня на Мёрфи и обратно.

— Или вы оба рехнулись… или рехнулся я… или вы говорите мне правду. — Он покачал головой. — И… право, не знаю, какая из этих вероятностей смущает меня больше.

— Листок бумаги найдется? — спросил я.

Он ошарашено выдвинул ящик стола и достал блокнот.

Я взял ручку и написал:

— Полагаю, Сьюзен вам не слишком много сообщила.

Тилли хмыкнул.

— Точнее говоря, ничего. Вообще ничего. Что в моей практике случалось крайне редко.

— Она может быть упрямой, — кивнул я. — Сходите, передайте ей это. Вам известно, что мы с ней не виделись несколько часов. Выслушайте ее рассказ, без протокола. Сравните с моим.

Он взял у меня записку и посмотрел на нее. Потом на меня.

— Трудно определить, кому верить, — сказал я. — Поговорите с ней. Проанализируйте рассказ. Вы ведь поймете, если это правда.

Он подумал и кивнул.

— Подержите его здесь, Мёрфи.

— Идет.

Тилли вышел.

В кабинете стояло два кресла, и ни одно из них не показалось мне удобным. Я опустился на пол и закрыл глаза.

— Очень плохо? — спросила меня Мёрфи.

— Чертовски, — тихо ответил я. — Гм. Мне надо попросить тебя об услуге.

— Валяй.

— Если… Слушай. Мое завещание хранится в ячейке национального банка Мичигана. Если со мной что-нибудь случится… Я буду признателен, если ты проследишь за этим. Ты в списке людей, имеющих право вскрыть его. И записана душеприказчиком.

— Гарри, — сказала она.

— Ну, если честно, мне сейчас не слишком-то много чего завещать, — отмахнулся я. — Все было у меня дома или в офисе. Но… есть кое-какие нематериальные активы, и… — Я почувствовал, как у меня перехватывает горло и решил не вдаваться в детали. — Позаботишься для меня?

Мерфи помолчала, потом подошла и села рядом со мной. Рука ее сжала мою. Я пожал в ответ.

— Обязательно, — пообещала она.

— Спасибо.

— Да, там… Сама понимаешь, про Мэгги там ни слова, — спохватился я. — Но если я сам не смогу… Я хотел бы, чтобы она жила в хорошей семье. Где-нибудь в безопасном месте.

— Эй, мальчик-эмо, — окликнула она. — Хватит о грустном. Ладно? Ты, насколько я могу судить, еще не покойник.

Я негромко фыркнул, открыл глаза и посмотрел на нее.

— Ты сам позаботишься о ней, когда все кончится.

Я медленно покачал головой.

— Я… Я не могу, Мёрф. Сьюзен дело говорила. Все, что я могу ей предложить, — это жизнь в постоянной осаде. Мои враги будут пользоваться этим. Ей нужно исчезнуть. Жить в безопасном месте. По-настоящему безопасном. Чтобы даже я не знал, где она. — Я сглотнул, чтобы горло не так сводило. — Отец Фортхилл в церкви Святой Марии Ангелов может помочь с этим. Он найдет, как ее защитить.

Мёрфи встревожено посмотрела на меня.

— Ты что-то не договариваешь.

— Это пока не так важно, — отмахнулся я. — Если бы ты нашла Мистера… Его можно пристроить к Молли. Если он сам о себе не позаботится.

— Господи, Гарри.

— Я не собираюсь становиться камикадзе, если ты об этом думаешь, — возразил я. — Но вероятность того, что я не вернусь оттуда, есть. И если это случится, мне нужен кто-то, кому я могу доверить свои пожелания, кто сможет их исполнить. На случай, если сам не смогу.

— Да сделаю я все, сделаю. — Мерфи усмехнулась. — Обещаю, что сделаю — хотя бы ради того, чтобы мы смогли сменить тему.

Я тоже улыбнулся, так что вошедший Рудольф застал нас обоих сидящими на полу и ухмыляющимися.

Все застыли. Никто не знал, как себя держать.

— Надо же, — тихо произнес Рудольф. — Я всегда подозревал, что тут что-то непросто. Но, черт подери, как это ты водила за нос свое начальство, Мёрфи!

— Привет, Руди, — окликнул я. — Славный у тебя домик.

Рудольф осклабился, достал из кармана конверт и бросил его на пол рядом с Мёрфи.

— Это тебе. Приказ об отстранении от дел. В нем особо подчеркивается, что тебе запрещено находиться ближе, чем на двести ярдов от этого дела и любого в нем занятого — до тех пор, пока твои компетентность и отсутствие личной заинтересованности не подтвердит специальный трибунал городского управления полиции. А еще подписанный Столлинзом приказ, подтверждающий твое отстранение от дела по взрыву дома, а в случае неподчинения — немедленное увольнение. — Взгляд его скользнул ко мне. — Ты. Я не забыл и про тебя.

— Досада какая, — отозвался я. — Только я начал про тебя забывать, как ты все испортил. Вошел не вовремя и вообще.

— Все еще не кончено, Дрезден.

Я вздохнул.

— Угу. Такая неделя неудачная выдалась.

Мерфи распечатала конверт и пробежала взглядом бумажки. Потом подняла взгляд на Рудольфа.

— Что ты им наговорил?

— Вы получили приказы, сержант, — холодно ответил Рудольф. — Покиньте здание, пока я не лишил вас оружия и значка.

— Вонючий хорек без яиц, — убийственно-ледяным тоном произнесла она.

— Я процитирую эту реплику в своем рапорте для трибунала, Мёрфи, — пообещал Рудольф. В голосе его звучало мстительное удовлетворение. — А когда они прочитают все остальное, тебе конец. С твоим-то послужным списком? Да тебя в пыль разотрут, сучка. Тебе хана.