Пару лет назад Мыша уже сбил микроавтобусом один поганец. Мыш поднялся, догнал его и вернул долг с лихвой. Собаки фу вообще выносливы. Думаю, он выздоровел бы и без операции, хотя, конечно, это потребовало бы больше времени. Но я не догадывался, что на деле рана оказалась не такой серьезной, как с виду.

Другими словами, мой чертов пес надул разом и меня, и Молли.

— Так ты все это изображал? — спросил я. — Чтобы Молли как следует осознала вину?

Мыш гордо вильнул хвостом.

— Черт, — с уважением пробормотал я. — Может, стоило назвать тебя Дензелом?

Он оскалил зубы в собачьей ухмылке.

— Сегодня вечером, — сказал я, — когда я пытался придумать, как мне найти Томаса, ты мне помешал. Я не задумывался особенно над этим, но ведь это ты помог ему найти меня, когда Мадригал Рейт продавал меня с интернет-аукциона.

Хвост вильнул сильнее.

— Можешь найти Томаса?

— Гав! — отозвался он, и его передние лапы оторвались на пару дюймов от пола.

Я кивнул и задумался. Потом поднял голову.

— У меня для тебя другое задание. Возможно, более важное. Ты не против?

Он встряхнулся, распушив шерсть, и пошел к двери. У самого порога он остановился и вопросительно оглянулся на меня.

— О'кей, — сказал я, подходя к нему. — Слушай. Дело начинает пахнуть керосином…

Я оглянулся на неподвижную фигуру Люччо. Стресс от руководства поисками Моргана на протяжении черт знает скольких дней вкупе с болью от травмы и действием лекарств, которыми я ее напичкал, не могли не сказаться: за все это время она ни разу не пошевелилась. Ни когда Морган стрелял из пистолета, ни когда мы разговаривали, ни когда мы втроем тащили Моргана вверх по лестнице, чтобы усадить в серебристый «ройс».

Я поправил укрывавшее ее одеяло. Стоило мне сделать это, как Мистер спрыгнул со своего наблюдательного поста на верху одной из моих книжных полок и, благостно мурлыча, улегся ей на ноги.

Я почесал кота за ухом.

— Побудь с ней, — сказал я. Он ответил на это непроницаемым взглядом, из чего следовало, что, может, побудет, а может, и нет. Мистер — кот, а кошки вообще считают основной обязанностью мироздания обеспечивать им кров, пищу и развлечения по мере необходимости. Мне кажется, Мистер полагает ниже своего достоинства задумываться о будущем.

Я взял ручку, лист бумаги и написал:

Я сложил записку и положил ее на журнальный столик так, чтобы она увидела сразу, как проснется. Наклонился, поцеловал ее в волосы и вышел, оставив Анастасию в относительной безопасности моего дома.

Я остановил «ройс» на стоянке рядом с пристанью. У нас имелся еще неплохой шанс, поспешив, успеть в нужное место до полуночи — лучшего времени для того, чтобы призывать кого-либо из потустороннего мира. Ну, конечно, пытаться осуществить это, будучи израненным и усталым как собака, само по себе занятие почти безнадежное, тут и полночь не факт, что поможет, но времени у меня оставалось в обрез, так что я был не в том положении, чтобы капризничать.

— Позволь мне заметить, — подала голос Мёрфи, — что все это почему-то представляется мне неважной затеей.

— Замечание принимается к сведению, — кивнул я. — Но ты это сделаешь?

Она посмотрела сквозь плоское ветровое стекло «ройса» на гладь озера Мичиган — точнее, на непроглядную черноту, начинавшуюся там, где обрывались огни Чикаго.

— Да, — произнесла она.

— Если бы я мог просить тебя о чем-нибудь еще, — сказал я, — я бы попросил. Правда.

— Знаю, — кивнула она. — Просто меня бесит, что я больше ничем не могу помочь.

— Ладно. Могу добавить — если это тебя утешит, конечно, — что опасность будет грозить и тебе. Кто-нибудь может решить заглянуть и попытаться использовать тебя против меня. А если до Совета дойдет, как много тебе известно, они запросто могут попытаться убрать свидетеля.

Она чуть улыбнулась.

— Ну, спасибо. По крайней мере, зная, что кому-то может захотеться убить меня, я ощущаю себя не совсем лишней. — Она двинула плечом, поправляя наплечную кобуру с пистолетом. — Я понимаю предел своих возможностей. Не то чтобы это мне нравилось… — Она снова посмотрела на меня. — Как ты собираешься связаться с остальными?

— Я… Давай, я не буду говорить? Чем меньше ты знаешь…

— Тем меньше мне грозит?

— Если честно, не совсем так, — хмыкнул я. — Чем меньше ты знаешь, тем меньше грозит мне. Не забывай: мы имеем дело с людьми, которые способны вынуть информацию у тебя из головы, не спрашивая, хочешь ты этого или нет.

Мёрфи скрестила руки на груди и поёжилась.

— Терпеть не могу чувствовать себя беспомощной.

— Угу, — согласился я. — Я тоже. Как он там, Молли?

— Все еще спит, — доложила Молли с заднего сиденья. — Температура, правда, вроде бы не повысилась. — Она протянула руку и потрогала лоб Моргана тыльной стороной ладони.

Рука Моргана словно сама собой поднялась и резким шлепком по запястью отшвырнула ее; при этом ни дыхание его, ни черты лица ни на мгновение не дрогнули. Вот черт. Чисто рефлекторное движение. Я тряхнул головой.

— Давайте-ка пошевеливаться, ребята, — сказал я.

Мы с Молли водрузили Моргана в инвалидное кресло. Он даже чуть привстал, чтобы помочь нам, и снова провалился в сон, как только его усадили. Молли перекинула через плечо ремень моей сумки с ритуальными принадлежностями и принялась толкать кресло с Морганом через стоянку к причалу. Я захватил пару больших, тяжелых нейлоновых мешков.

— Что это у нас там? — поинтересовалась Мёрфи.

— Развлечения для вечеринки, — ответил я.

— Ты устраиваешь вечеринку?

Я повернулся на восток и вгляделся вдаль. Острова не видно из Чикаго даже в ясный день, но я знал, что он там — зловещий, неприветливый клочок земли.

— Угу, — негромко сказал я. — Еще какую вечеринку… Практически все, кто в последнее время мечтал меня укокошить, не откажут себе в удовольствии на нее заглянуть.

Мёрфи покачала головой:

— И все из-за одного человека.

— Из-за героя, — вполголоса возразил я. — Из-за того, кого из всех Стражей боятся больше всего. Морган едва не одолел самого короля Красных — вампира, прожившего едва ли не четыре тысячи лет, окруженного до омерзения могущественными вассалами. И когда бы тот не бежал с поля боя, Морган бы его убил.

— Ты о нем почти добро отзываешься, — заметила Мёрфи.

— Не добро, — возразил я. — Но я не могу не признать его качеств. За долгие годы Морган спас не сосчитать сколько жизней. И невинных тоже убивал. Это я точно знаю. Последние двадцать или тридцать лет он исполнял в Совете обязанности палача. Он придирчив и бестактен, он беззастенчив и предвзят. Если он ненавидит, то ненавидит со всей своей страстью. Он большой, уродливый, свирепый бойцовый пес.

Мёрфи невесело улыбнулась.

— Но он ваш бойцовый пес.

— Но он наш бойцовый пес, — подтвердил я. — И он не колеблясь отдал бы свою жизнь, если бы считал, что так надо.

Мёрфи посмотрела вслед Молли, толкавшей коляску с Морганом вдоль причала.

— Бог ты мой, — сказала она. — Должно быть жутко знать, что ты способен так ни во что не ставить человеческую жизнь. Чужую, свою собственную — не важно чью. Знать, что ты в любой момент способен отнять у живого человека абсолютно все. Это не могло его не глодать.

— За столько лет, наверное, можно и привыкнуть, — возразил я. — Знаешь, мне кажется, ты права насчет того, что убийца действует отчаянно. Ситуация сделалась слишком запутанной и сложной, чтобы смахивать на запланированную. Прямо какое-то… безумное скопление всевозможных цыплят, слетевшихся, чтобы их пожарили.