Но главным образом я не мог этого сделать потому, что она сохла по мне с четырнадцати лет. Она была влюблена в меня, или, по крайней мере, думала, что была… а я не отвечал взаимностью. Было бы несправедливо воспользоваться её чувствами. И я бы никогда, никогда не простил бы себе, если бы причинил ей боль.

— Всё в порядке, — её голос был не громче шёпота. — Правда.

Я едва ли мог что-то на это ответить. Поэтому я протянул руку и мягко сжал её ладонь. Через некоторое время я сказал:

— Молли, я не думаю, что это когда-либо произойдёт. Но если это всё же когда-нибудь случится, я чертовски уверен, что первый раз будет не таким. Ты заслуживаешь лучшего. И я тоже.

Затем я снова положил обе руки на руль и продолжил вести машину. Мне нужно было подобрать ещё кое-кого, прежде чем я устрою Красной Шляпе свою версию кризиса с заложниками.

Когда я припарковал Монстромобиль на улице возле дома Карпентеров, было около пяти. Это было самое яркое строение на пять миль вокруг, и оно вписывалось в остальной жилой район примерно так же, как гусь в скопление рыб фугу. Я выключил двигатель и слушал, как он стихает. Я не смотрел на дом.

Я вышел из машины, захлопнул дверцу и прислонился к ней, всё ещё не глядя на дом. Мне этого не требовалось. Я видел его достаточно часто. Это был великолепный дом в колониальном стиле, в комплекте с ухоженными растениями, красивой зелёной лужайкой и белоснежным забором из штакетника.

Кузнечик выбралась из машины и обошла её, встав рядом со мной.

— Папа на работе. Песчаного краулера не видно, — заметила Молли, кивнув в сторону подъездной дорожки, где её мать всегда парковала свой минивэн. — Кажется, мама собиралась сегодня взять Джавов[19] в Ботанический сад на празднование Хэллоуина. Так что малышни не должно быть дома.

Этим Молли хотела сказать мне, что сейчас мне не грозит столкнуться лицом к лицу с моей дочерью, и я могу перестать трусить.

— Просто иди и приведи его, — попросил я. — Я подожду здесь.

— Конечно, — ответила она.

Молли подошла к входной двери и постучала. Пару секунд спустя что-то огромное со стуком врезалось в дверь с другой стороны. Тяжёлая дверь подпрыгнула в раме. От удара с крыши над крыльцом посыпалась пыль. Молли напряглась и попятилась. Секундой позже последовал ещё удар, и ещё один, затем звук когтей, неистово скребущих по двери. И снова удары.

Я торопливо пересёк улицу и встал на лужайке рядом с Молли, лицом к входной двери.

Дверь дрогнула, затем частично отворилась, как если бы её кто-то толкал ногами, потому что руки заняты. Затем дверь распахнулась, и на крыльцо выскочило что-то серое, огромное и лохматое. Оно одним прыжком перемахнуло ступени крыльца, пронеслось по земле, перескочило маленький палисадник и ударило меня в грудь, словно таран.

Мой пёс, Мыш — это тибетская храмовая собака, собака-фу, имеющая сверхъестественную родословную, хотя внешне он мог бы сойти за исключительно крупного тибетского мастифа. Мыш может вступить в драку с демонами и чудовищами, глазом не моргнув, и он сразу засекает их, как радар. Он с лёгкостью сбил меня с ног, словно шар для боулинга первые кегли. Но, пусть он и суперпёс, он всё-таки собака. Опрокинув меня, он поставил передние лапы по обе стороны от моей головы и принялся покрывать слюнявыми щенячьими поцелуями мои лицо, шею и подбородок, издавая при этом счастливое повизгивание.

— Фу! — шутливо крикнул я, как делал всегда. — Моих губ коснулись собачьи губы! Дайте мне что-нибудь прополоскать рот! Принесите мне йод!

Я, улыбаясь, толкал его в грудь, наконец, сумел выбраться из-под него и встать.

Это ничуть не убавило энтузиазма Мыша. Он разразился таким громким радостным лаем, что автомобильная сигнализация сработала у всех машин в радиусе ста футов. Потом он пробежался вокруг, вернулся к моим ногам и снова залаял. Он повторял это снова и снова в течение примерно минуты, виляя хвостом так сильно, что по звуку казалось, будто вдалеке пролетает вертолёт.

— Всё хорошо, — сказал я. — Хватит, да ладно, я же не умер, мальчик.

Он замолк, его челюсти распахнулись в собачьей улыбке, хвост мотался из стороны в сторону так сильно, что пес мотался вместе с ним. Я опустился на колени и обнял его. Если бы я был сантиметров на пять ниже, вряд ли я смог бы это сделать. Чёртов пёс огромен, как бочка. Он положил морду мне на плечо и часто задышал от счастья, пока мы обнимались.

— Да, — сказал я тихо. — Я тоже по тебе соскучился, приятель.

Я кивнул на дом:

— Там кто-нибудь есть?

Он слегка склонил голову набок, так, что одно ухо было выше другого.

— Он говорит: «Нет», — сказала Молли.

Я уставился на неё:

— Сначала Шерлок, а теперь Дулиттл?[20]

Она слегка покраснела и смутилась:

— Я просто уловила это. Собачьи мысли и эмоции гораздо прямее и менее запутаны, чем людские. Их гораздо проще услышать. Ничего особенного.

Мыш поприветствовал Молли, пройдясь туда-сюда вокруг её ног и чуть не уронив её. Затем остановился, нежно посмотрел на неё, повилял хвостом и негромко гавкнул.

— Всегда пожалуйста, — сказала она и почесала его за ушами.

— Мне нужна твоя помощь, парень. Плохие парни забрали Баттерса, Энди и Жюстину.

Мыш энергично помотал головой и чихнул.

— Мыш считает, что Энди нужно запирать на ночь в гараже, пока она не научится избегать похищений.

— Когда мы вернём её, будем звать её вечно подвергающейся опасностям Дафной, — пообещал я. — У неё даже волосы подходящего цвета. Ты в деле, Скуби?[21]

В ответ Мыш поспешил к улице, посмотрел по сторонам, перешёл дорогу и уселся возле задней двери Монстромобиля. Потом он посмотрел на меня, как бы спрашивая, почему я не открываю ему дверь.

— Конечно, он в деле, — перевела Молли, улыбаясь.

— Хорошо, что ты здесь, — сказал я. — Его сложно понять.

Мы использовали иглу, вращающуюся в миске с водой наподобие компаса, задающего направление север-юг, что позволило нам выполнять тригонометрическую съёмку местонахождения наших друзей. Отслеживающее заклинание на этот раз получилось чуть более неуклюжим, чем большинство. Нам приходилось останавливать Монстромобиль на обочине и давать воде успокоиться, чтобы использовать его — но что поделаешь, ничто не совершенно.

Мы отследили наших друзей, и, предположительно, Красную Шляпу и компанию, до набережной. Заходящее позади нас солнце ненадолго показалось из-за туч. Силуэт города отбросил на нас глубокую, холодную тень.

— Гарри, — сказала Молли. — Ты знаешь, что это…

— Ловушка, — кивнул я. — Угу. Красная Шляпа точно знал, что я буду делать с этими обрезками волос.

Молли выглядела немного успокоенной:

— Хорошо. Тогда в чём же план?

— Как только мы точно узнаем, где они, — ответил я, — я собираюсь войти в парадную дверь.

— Это план?

— Я собираюсь быть очень, очень шумным, — пояснил я. — Тем временем, ты и Суперпёс исподтишка проберётесь с чёрного хода, нейтрализуете всех охранников, которые будут смотреть не на меня, и вытащите оттуда нашу команду.

— Ооо, — сказала Молли. — Ты уверен, что не хочешь, чтобы отвлекающим манёвром занялась я?

Это был справедливый вопрос. Заклинание Молли «Рэйв одной женщины» могло бы привлечь больше внимания, чем авария на авиашоу.

— Сидхе известно всё о завесах, — ответил я. — Мои недостаточно хороши, чтобы я мог подобраться к ним. А ты можешь. Всё просто.

— Верно, — сказала она и сглотнула. — Таким образом… мне достанется самая ответственная роль. Спасение людей.

— Поиграй немного в Бэтмэна, малышка, — сказал я. — У тебя получится.