Джорджия положила ладонь на его руку. Он оглянулся на нее, покраснел и закрыл рот.

Я кивнул и допил пиво.

— Мне нужно, чтобы вы хотя бы немного еще доверились мне. Мне очень жаль. Но чем быстрее я уберусь отсюда, тем лучше.

— Чем мы можем помочь? — спросила Джорджия.

— Знать, что вы хотите помочь — уже помощь, — улыбнулся я. — Но сейчас это почти единственное, что вы для меня можете сделать. По крайней мере, сейчас.

— Почти?

Я кивнул.

— Ну, чего-нибудь поесть, и если бы вы подбросили меня обратно к моей машине, я был бы чертовски вам благодарен.

— Уж это-то — легко, — сказал Билли.

— Спасибо, — отозвался я.

Я совершил набег на холодильник, набрал из него целую тарелку всякой холодной всячины, а Билли тем временем звонил к себе домой. Через пару минут один из Альф отзвонил обратно, подтвердив, что катавасия перед входом в букинистическую лавку Бока начинает стихать.

— Там сейчас осталась только одна полицейская машина, — сообщил Билли. — Плюс ребята с эвакуатором.

— Не будем ждать дальше, — сказал я. — Пока там копы, вся окрестная нечисть попритихнет на некоторое время. Мне хотелось бы вернуться туда и уехать прежде, чем они начнут высовываться.

— Тогда поесть можешь и в машине, — предложила Джорджия, и мы все снова загрузились в ее джип.

Джорджия затормозила у тротуара рядом с моим Жучком, и я вышел. Ключи от него я заранее держал в руке, чтобы сразу сесть и уехать. Однако, увидев свою машинку, я застыл как вкопанный.

Кто-то выбил остававшиеся целыми стекла. Осколки усеяли мостовую и весь салон. Большая часть ветрового стекла исчезла, а то, что осталось, покрылось сетью трещин, от чего утратило прозрачность. Заднее окно и так побилось, когда я разбирался с зомби несколько часов назад. В дверях и крышке багажника зияли дырки, а от дверных ручек и вовсе ничего не осталось: кто-то не поленился вырвать их с мясом. Машина осела, упершись в асфальт ступицами колес, и немудрено — даже с расстояния в десяток ярдов я мог разглядеть в них длинные прорези.

Я осторожно приблизился к машине.

Из выбитого окна водительской двери торчала деревянная рукоять бейсбольной биты, с которой еще свисал на веревочке картонный магазинный лейбл.

Билли высунулся из окна джипа и присвистнул.

— С другой стороны, — заметил я, — теперь все окна соответствуют друг другу.

— Ну и погром, — охнула Джорджия.

Я обошел машину и поднял крышку багажника. В него никто не лазил. Мой обрез до сих пор лежал на заднем сидении. Билли с Джорджией выбрались из джипа и подошли.

— Хулиганы? — спросила Джорджия.

— Хулиганы не оставили бы ружья, — покачал головой я.

— Может, эти типы в капюшонах? — предположил Билли.

— Судя по тому, как они меня мутузили, они обошлись бы и без бейсбольной биты, — я осторожно, двумя пальцами вытащил биту из машины, держа ее у середины, там, где не боялся замарать отпечатков, и продемонстрировал Билли. — Коул воспользовался бы магией, не битой, — я еще раз обошел машину, остановился сзади и хмуро осмотрел мотор. Он выглядел нетронутым. Я сунул руку в окно, вставил ключ в замок зажигания и повернул. Мотор завелся без промедления.

— Ух ты, — покачал головой Билли. — Кто, интересно, громит машину, но не трогает мотора?

— Кто-то оставил мне послание, — сказал я.

Билли задумчиво прикусил губу.

— И что в нем содержится?

— Что мне нужно взять машину напрокат, и побыстрее, — буркнул я. — У меня нет времени на всю эту ерунду.

Билли с Джорджией переглянулись, и Джорджия кивнула. Она подошла ко мне, вынула у меня из пальцев ключи от Жучка и вложила в них свои ключи.

— Ох, черт, нет, — запротестовал я. — Не надо.

— Невелика ценность, — заверила она меня. — Слушай, ты все еще чинишь машину у Майка?

— Ну… да, но…

— Никаких «но», — перебил меня Билли. — Мы всего в паре кварталов от дома. Мы отбуксируем твою тачку к Майку.

Джорджия одобрительно кивнула.

— Ты, главное, верни джип, когда Жучка починят.

Я обдумал это. Вид моей истерзанной машинки подействовал на меня сильнее, чем я ожидал бы. Конечно, это всего лишь машина. Но это, черт подери, моя машина. Какая-то часть меня буквально бесилась от того, что какая-то гадина поделала с моим средством передвижения.

Первым моим побуждением было отказаться от их предложения, отогнать Жучка к механику и ездить до его починки на такси — но это во мне говорило упрямство. Я заставил себя остыть немного и довольно быстро подсчитал, что — с учетом предстоящих моих разъездов — позволить себе этого я просто не в состоянии. Да и на общественный транспорт денег у меня не то, чтобы хватало — если мне вообще удалось бы им пользоваться. Черт, терпеть не могу переступать через свою гордость.

— Это новая машина. Что-нибудь, да сгорит или полетит.

— Она еще на гарантии, — улыбнулась Джорджия.

Билли поднял большой палец вверх.

— Удачной охоты, Гарри — на кого бы ты там ни охотился.

Я кивнул в ответ.

— Спасибо.

А потом сел в джип и отправился поговорить с единственным человеком в Чикаго, который знал о магии и смерти не меньше моего.

Последнюю пару лет дела у Мортимера Линдквиста шли очень даже неплохо, так что он переехал из того беленького, сельского вида домика, где проживал в прошлый раз, когда я заглядывал к нему. Теперь он арендовал рассчитанный на две семьи дом в Бактауне, и вел дела в одной его половине, а жил в другой. На стоянке перед деловой половиной я не увидел ни одной машины, хотя работой он занимался преимущественно по ночам. А может, рабочее время его уже закончилось. Он отказался от лже-готического декора, отличавшего его предыдущее жилище, и я решил, что это обнадеживающий знак. Я нуждался в помощи того, кто обладал подлинными знаниями, а не шарлатана с гротескным антуражем.

Я остановил джип, проехавшись немного колесом по клумбе желтых анютиных глазок. Ну, не привык я управлять такими здоровенными махинами. Может, мой Жучок тесен и нетороплив, зато я точно знаю, где в каждый конкретный момент находится каждое из его колес.

Свет в доме не горел. Я поднялся на крыльцо половины для посетителей и полязгал висевшей на двери медной штуковиной.

Не прошло и пятнадцати минут, как дверь приоткрылась, и из нее выглянул заспанный человечек. Роста он был небольшого, зато веса избыточного фунтов на двадцать или тридцать, и он зачесывал волосы в попытке прикрыть лысину вместо того, чтобы просто обрить голову. Одежду его составлял тяжелый бордовый халат в сочетании с серыми шлепанцами.

— Три часа ночи уже, — заявил Морт. — Какого черта вам… — тут он разглядел мое лицо, глаза его испуганно расширились, и он делал попытку захлопнуть дверь у меня перед носом. Я сунул в щель конец посоха.

— Привет, Морт. Минутка найдется?

— Убирайтесь, Дрезден, — выпалил коротышка. — Чего бы вы от меня ни хотели, обойдетесь.

Не убирая посоха, я изобразил на лице очаровательную улыбку.

— Морт, после всего, что мы пережили вдвоем, вы просто не можете разговаривать со мной так.

Морт злобно ткнул пальцем в бледный шрам у себя на лысине.

— Последний мой разговор с вами закончился для меня сотрясением мозга и пятнадцатью скобами на башке.

— Мне нужна ваша помощь, — сказал я.

— Ха, — хмыкнул Морт. — Спасибо, не надо. С таким же успехом вы можете предложить мне нарисовать у себя на груди мишень, — он пнул мой посох ногой, правда, не очень сильно. Такие шлепанцы не очень защищают ногу. — Убирайтесь, пока вас никто здесь не заметил.

— Не могу, Морт, — сказал я ему. — Черная магия на свободе. Вам ведь это известно, не так ли?

Секунду-другую коротышка молча смотрел на меня.

— С чего это, как думаете, я хочу, чтобы вы убрались отсюда? Я не хочу, чтобы меня не видели с вами. Я не участвую в ваших играх.

— Уже участвуете, — заверил я его. Я продолжал улыбаться, хотя на самом деле мне больше всего хотелось как следует двинуть его по носу. Должно быть, мое настроение отразилось каким-то образом на моем лице, потому что Морт посмотрел на него и заметно побледнел. — Люди попали в беду. Я им помогаю. А теперь откройте же свою чертову дверь и пустите меня в дом, а то Господом Богом клянусь, устроюсь спать у вас на газоне в спальном мешке.