— Однако же бросаешь, — возразила Мёрфи. — Ты угрожал одному из тех, кого я поклялась защищать.

Бебека потрясенно заморгал — с учетом его роста это оказалось запоминающимся жестом — и покосился на меня.

— Этого чародея?

— Да, — подтвердила Мёрфи. — Он гражданин Чикаго, и я дала присягу защищать его от всех, кто попытается ему угрожать.

— Дама Мёрфи, — упрямо настаивал бебека. — Это дело смертных не касается.

— Черта с два не касается, — возмутилась Мёрфи. — Этот человек живет в Чикаго. Он платит налоги городу. Он подчиняется его законам, — она покосилась на меня, и уголок ее рта ехидно дернулся. — И если он страдает от связанных с гражданством головных болей, как ему приходится, значит, будет совершенно справедливо и законно, чтобы он получал такую же защиту, как и любой другой гражданин. Посему он находится под моей защитой, и любая ссора, которую ты с ним затеешь, станет ссорой и со мною.

Несколько секунд бебека смотрел на нее, сдвинув брови в мыслительном усилии.

— Уверена ли ты в позиции своей, о Дама Мёрфи?

— Совершенно уверена, — ответила она.

— Даже зная то, что долг, возложенный на нас с родней, потребовать от нас убийства твоего способен?

— Господин бебека, — заявила Мёрфи, в первый раз за время разговора положив руку на свой пистолет. — Задумайся на мгновение, что ты почувствуешь, когда пуля в стальной оболочке вонзится в твою плоть.

Бебека тряхнул от неожиданности ушами, сдув при этом с соседних столов несколько салфеток.

— И ты запретное оружие нацелишь на героя-воина династии моей?

— В твоем случае, господин Бебека, — заметила Мёрфи, — мне и целиться не надо, — она подняла револьвер и навела ствол на точку между глаз на бараньей морде.

Я чуть не ударился, было, в панику. Потом мне показалось, я понял, к чему клонит Мёрфи, и мне пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не лыбиться как идиот.

Бебека снова хрустнул суставами пальцев.

— Это, — буркнул он, — нейтральная территория.

— Чикаго, — возразила она, — никогда не подписывал никаких ваших соглашений. Я просто исполняю свой долг.

— Напади на меня здесь, — заявил бебека, — и я сокрушу тебя в пыль.

— Сокруши меня в пыль здесь, — парировала Мёрфи, — и ты нарушишь Договор, действуя по приказу твоей королевы. Ты этого хотел, явившись сюда?

Бебека скрипнул зубами — звук напоминал трущиеся друг о друга мельничные жернова.

— Мой спор и ссора не с тобой.

— Если ты пытаешься забрать жизнь одного из граждан Чикаго, которых я поклялась защищать, ты ссоришься со мной, господин Бебека. Или твоя королева желает объявить войну смертным властям Чикаго? А может, она желает, чтобы ты решал такие вопросы?

Бебека свирепо глядел на нее в очевидном замешательстве.

— Леди дело говорит, Крошка, — заметил я. — Ты не обретешь здесь ничего, кроме неприятностей, а терять тебе особо нечего, разве что время — и то немного. Уходи. Полагаю, мы с тобой еще встретимся, и очень скоро.

Бебека уставился на Мёрфи, потом на меня. Будь я не таким наглым и бесстрашным, я затаил бы дыхание в надежде на то, что драки удалось избежать. А так я затаил его только из-за звериного запаха.

В конце концов бебека склонил голову перед Мёрфи, еще раз прочертив потолок рогами. Мака прямо перекосило.

— Отвага, — пророкотал он, — уважения достойна. Но, чародей, ты жиже оказался, чем я думал, коль за спину ты смертной хоронишься — сколь доблестна она бы ни была.

Я сделал глубокий вдох, стараясь не морщить при этом нос.

— Господи, — сказал я. — Попробую это как-нибудь пережить.

— Коль переживешь, так ненадолго — готов тебе я это обещать, — бебека поклонился Мёрфи, повернулся и, пригнувшись, направился к выходу. Он даже закрыл за собой дверь.

Мёрфи перевела дух и убрала пистолет в наплечную кобуру. Удалось ей это, правда, попытки со второй или третьей.

Я тоже опустился на стул — ноги сделались слегка ватными.

— Ты, — сказал я Мёрфи. — Ну ты и крута.

Она сделала честную попытку улыбнуться.

— Ну, раз уж ты заметил… — она покосилась на дверь. — Он правда ушел?

— Угу, — кивнул я. — Думаю, ушел. Может, Летние и не сплошь белые и пушистые, но представления о чести у них имеются, и если кто из них дает слово, он его держит.

Мак сделал нечто, чего я в его исполнении не видел почти никогда.

Он вынул из-под стойки три бутылки темного стекла и принес их к нам на стол. Он сорвал крышки, поставил одну передо мной, другую перед Мёрфи, а третью взял себе.

Я взял бутылку, поднес нос к горлышку и понюхал. Напиток был мне незнаком, но запах имел такой, что рот сразу наполнился слюной.

Не говоря ни слова, Мак поднял бутылку, салютуя ею Мёрфи.

Я повторил его движение. Мёрфи устало тряхнула головой и подняла бутылку в ответном жесте.

Мы выпили, и мой язык решил, что начиная с этого дня любое пойло, которое я буду пить, будет по сравнению с этим горьким разочарованием. Слишком много вкусовых оттенков слились вместе во что-то, не поддающееся описанию, будь у меня даже неделя на попытки. В жизни не пил ничего подобного. Божественное пиво, по-другому не назвать.

Мак осушил свою бутылку одним долгим глотком, прикрыв глаза. Поставив ее на стол, он посмотрел на Мёрфи.

— Храбро проделано, — сказал он.

Мёрфи раскраснелась от облегчения и от пива — думаю, ей оно понравилось не меньше моего. Не уверен, что Мак это заметил, но я-то знаю ее достаточно давно, чтобы понять — и от смущения тоже.

— Ладно, — произнесла Мёрфи немного дрожащим голосом. — На чем мы остановились?

— Ты собиралась сказать мне, что по твоему мнению я заблуждаюсь, и что чикагской полиции необходимо вмешаться.

— О, — сказала Мёрфи. — Верно, — она еще раз покосилась в сторону двери, за которой скрылся бебека. — Ты сказал, из двух партий, что причиняют нам неприятности, та, к которой относится эта тварь, еще ничего?

— Угу, — буркнул я.

— Мы трижды выступали против сверхъестественных тварей, — тихо произнесла она. — Дважды это закончилось плохо.

Под «мы» она имела в виду полицию, конечно. Я кивнул. Одна из таких стычек убила ее партнера, Рона Кармайкла. Не ангела или чего-нибудь в этом роде, но хорошего человека и надежного полицейского.

— Ладно, — так же тихо произнесла она. — Повременю пока с тревогой. На одном условии.

— Валяй, говори.

— Я в деле с этого самого момента и до конца. Ясно же, что тебе нужен кто-то, кто будет защищать тебя от больших, злых баранов.

Я фыркнул.

— Ясно, ага.

Она подняла свою бутылку с остатками пива. Я поднял свою.

Мы чокнулись бутылками, допили и вместе вышли на зимний мороз.

— Ладно, — сказал я. — Объявляю заседание военного совета открытым.

Мы все сидели у меня в крохотной гостиной, поедая гамбургеры из «Бургер-Кинга». Томас с Молли голосовали за «Макдоналдс», но поскольку платил я, их известили о том, что тут вам не демократия, так что все кончилось «Бургер-Кингом».

Да здравствует Король, бэби.

Мёрфи удивленно округлила глаза.

— Военный совет? — переспросила Молли (глаза ее, пожалуй, не уступали сейчас по размеру Мёрфиным). — Мы что, вступаем в новую войну?

— Я это, типа, метафорически, — объяснил я, удостоверившись, что баланс кетчупа и горчицы в моем гамбургере находится в пределах приемлемого. — Мне нужно определиться со следующим моим шагом, а за последние дни меня слишком часто молотили по башке. Вот я и решил, что немного посторонней помощи моему мозгу не помешает.

— До тебя это только сейчас дошло, да? — невинно пробормотал Томас.

— Разговорчики в строю! — буркнул я. — Суть в том, чтобы вместе сгенерировать какие-нибудь полезные идеи.

— И не слишком дурацкие, — добавила Молли, с трудом удержавшись от того, чтобы не прыснуть.

Я смерил ее взглядом. Она поперхнулась жареной картофельной соломиной.