— Зарядить «Моссберг» кое-чем, — он повернулся к Мёрфи. — С дробовиком управитесь?

— Угу, — отозвалась Мёрфи. — Бой предстоит в основном на близких дистанциях. Мам пригодится что-то мощное вроде этого, чтобы остановить нападающих… только стволы должны быть укорочены.

Кинкейд внимательно посмотрел на нее.

— Оружие-то выйдет абсолютно противозаконное, — заметил он, полез в фургон и протянул ей дробовик со стволом, обрезанным практически сразу перед цевьем. Мёрфи фыркнула и повертела его в руках, разглядывая, а он снова нырнул вглубь фургона.

На этот раз вместо второго дробовика в руках его оказался предмет из матовой стали. Эта штука напоминала пику, с какой в средние века охотились на диких кабанов: металлический стержень длиной примерно пять футов с поперечными выступами у основания наконечника — полуторафутового стального пера шириной с мою ладонь у основания и острым концом. Противоположный конец пики завершался большим округлым набалдашником — наверное, для равновесия.

— Пика и волшебный шлем, — произнес я, как мог копируя голос Элмера Фудда. — Только тифе, тифе. Мы охотимся на вампиров.

Кинкейд одарил меня улыбкой из разряда тех, от которых собаки обыкновенно разражаются нервным лаем.

— Ваша-то палка наготове, Дрезден?

— Вам тоже стоило бы взять дробовик, — посоветовала ему Мёрфи.

Кинкейд покачал головой.

— Не получится одновременно перезаряжать дробовик и отгонять нападающих вампиров или псов пикой, — сказал он. Он повертел пику в руках и сделал что-то с рукояткой. Из выступа у основания наконечника ударил узкий луч фонарика. Он потыкал пальцем рядом с этим местом. — И еще у меня тут по паре зажигательных патронов с обоих концов. При необходимости — бабах!

— И на тупом конце тоже? — поинтересовался я.

Он перехватил пику и показал мне устройство.

— Достаточно нажать скобу вот здесь, — пояснил он. Кинкейд опустил конец пики и держал ее так. Странное дело, эта штука смотрелась в его руках совершенно уместным и естественным предметом. — Прижать острием к цели — и бабах. Принцип взят у тех гарпунов, с какими парни из «Нейшнл Джиогрэфика» ныряют к акулам.

Я перевел взгляд с его навороченной пики и суперсовременной брони на свой старый деревянный посох и кожаную ветровку.

— Зато у меня член больше вашего, — сказал я.

— Ха, — только и сказал Кинкейд. Он повесил на шею вязку чеснока, кинул другую такую же Мёрфи и третью мне.

Мёрфи удивленно покосилась на чеснок.

— А я-то думала, вампиры будут спать. Я хочу сказать, они ведь закрывали Дракулу на день в гроб, так?

— Это только в кино, — ответил Кинкейд. Он протянул мне пояс с висящими на нем флягой и сумкой. В сумке обнаружились аптечка, моток изоленты, пара разовых химических светильников-трубок и фонарик. Крышка у фляги была заклеена скотчем, на котором кто-то написал маркером: СВЯТАЯ ВОДА. — Почитайте книгу. Старейшие и сильнейшие вампиры из Черной Коллегии боятся солнечного света, но он для них не обязательно смертелен.

— Все это вполне может относиться и к Мавре, — добавил я. — Стокеров Дракула разгуливал и при дневном свете. Однако солнце в сочетании с Эбинизером должны ограничить возможности Мавры. Если кто из Черных и будет бодрствовать, им придется справляться с нами исподтишка.

— Вот потому я подготовил для вас сюрприз, Дрезден.

— Вот здорово, — буркнул я. — Сюрприз, значит. Уверен, это будет супер.

Кинкейд полез в фургон и вручил мне этакое фантастического вида оружие. Типа, пистолет. Сверху над патронником крепился круглый баллон, и на мгновение мне показалось, что мне доверили компактный огнемет. Потом я узнал его и прокашлялся.

— Но это же пистолет для пейнтбола.

— Это суперсовременное оружие, — сказал Кинкейд. И шарики снаряжены не краской. Святой водой с тертым чесноком. Псов это напугает и отгонит — а уж вампиров продырявит насквозь.

— Не причиняя ни малейшего вреда нам, — поняла Мёрфи. — Или случайным людям.

— Ладно, — согласился я. — И все равно, это пистолет для пейнтбола.

— Это оружие, — возразила Мёрфи. — Оружие, которое опасно для нехороших парней и безопасно для своих. Классная штука для ближнего боя. Да пойми же, Гарри, ты неплохо дерешься, но стрелять умеешь так себе, тем более, в бою внутри помещения. Дай тебе чего-нибудь серьезнее, и ты поубиваешь нас вместе с неприятелем.

— Дело говорит, — согласился Кинкейд. — Да не напрягайтесь так, Дрезден. Это серьезное оружие, и оно оптимально для предстоящей операции. Ладно. Теперь порядок. Все просто: Я иду первым. За мной дробовик. За ним вы, Дрезден. Если я вижу вооруженного ренфилда, я залегаю. Мёрфи снимает его. Если встречаем вампира или пса, я пригибаюсь и сдерживаю его пикой. Вы двое убираете его кто чем. Или отгоняете, пока я не смогу проткнуть его острием. А потом добиваете.

— Чем? — спросила Мёрфи. — Кольями осиновыми?

— К черту колья, — хмыкнул Кинкейд. Он протянул Мёрфи мачете в брезентовых ножнах цвета хаки. — Отсекайте ему голову.

Она пристегнула ножны к поясу.

— Ясно.

— Если будем начеку, все втроем сможем убрать одного вампира. С трудом, но сможем. Но если хоть один из них сможет прорваться к нам, скорее всего, нам каюк, — сказал Кинкейд. — Лучший способ остаться в живых — это расправиться с ними быстро и все время нападать самим, не переходя в оборону. Как только справимся с неприятелем, вы двое сможете спасать заложников, или выводить ренфилдов для последующего исцеления, или плясать качучу — чего вам захочется, то и делайте. Если дело обернется задницей, держимся вместе и пробиваемся к выходу. МакКой пусть держит тачку наготове перед выходом.

— Заметано, — согласился Эбинизер.

— О’кей, — кивнул Кинкейд. — Вопросы есть?

— Есть, — поднял руку я. — Почему хот-доги продаются в упаковках по десять штук, а булочки для хот-догов — только по восемь?

Все молча смотрели на меня. Нет, блин, мне точно стоит уйти из чародеев и заняться уличной клоунадой.

Вместо этого я взял игрушечный пистолет в правую руку, посох в левую и вздохнул.

— Пошли.

Я подогнал машину Красного Креста к самому входу в приют, остановил ее на стоянке и вытянул ручник.

— Вы двое выходите первыми, — сказал я. — Уверен: кто бы ни работал на вампов, они сразу узнают меня — хотя бы по описанию. Ну, Мёрфи они тоже узнать могут, но она, по крайней мере, переодета. Это должно усыпить их внимание на время, которое потребуется, чтобы вывести из здания посторонних.

— И как я должен это сделать? — поинтересовался Кинкейд.

— Блин-тарарам, это вы у нас великий спец по безопасности. За что я вам плачу? — раздраженно буркнул я. — Мёрф, сколько времени положено на реагирование в этом районе?

— Это гангстерская территория. Официально положено шесть минут. На деле, скорее, десять-пятнадцать. Возможно, больше.

— Значит, будем считать, шесть или семь минут на все про все с минуты, когда кто-нибудь позвонит в полицию по поводу бешеных собак и стрельбы, — сказал я. — Чем дольше они не приедут, тем лучше. Значит, постарайтесь уговорить их тихо и гладко, Кинкейд.

— Нет вопроса, — хмыкнул Кинкейд и прислонил свою пику к панели торпедо. — Пошли.

Мерфи опустила обрез, спрятав его под курткой и следом за Кинкейдом вошла в здание. Я остался ждать, решив войти в дом через минуту, если ничего не услышу. Я начал считать до шестидесяти.

На счет сорок четыре дверь отворилась, и из нее вышли нетвердой походкой двое оборванных мужчин и трое не менее оборванных женщин — не старых, но изрядно побитых жизнью.

— Я же сказал, это ненадолго, — послышался жизнерадостный голос Кинкейда, в котором на этот раз явственно звучали нотки чикагского говора. Он вышел следом за оборванцами — ни дать, ни взять пастух, погоняющий своих овец. — Возможно, это просто датчик неисправный. Как только парни из газовой компании проверят подвал и удостоверятся, что никакой опасности нет, мы за все заплатим. Час, не больше.